Твари империи (СИ) - Фомичев Сергей - Страница 7

Остальные, похоже, обкатывали в голове мысль попроще, подсчитывая в уме свои пятнадцать процентов и прикидывая куда их можно употребить.

— Это аванс, — повторил посетитель. — На первое так сказать время. Я появлюсь через четыре недели. Если вы решите принять предложение, то надеюсь приступите к работе сразу же. При необходимости добавлю ещё. Я оплачу любые текущие расходы.

Он подумал и повторил:

— Любые.

— Если это аванс, то какова сумма всей сделки? — усмехнулся Рив.

— Назовите любое число, — в тон ему ответил клиент. — Только не подорвите местную экономику. Бриллианты, знаете ли, ценятся когда их трудно добыть.

Глава 3. Пасьянс

Старый слуга расстроился, что не пришлось выдавать гостю шляпу и плащ. Ведь нельзя вернуть то, что не забирал. Хойти лишь открыл входную дверь и проводил посетителя до последней ступеньки крыльца. На тротуар он на памяти Дамматрика не ступал ни разу. Даже за продуктами и необходимыми в хозяйстве вещами бегали мальчишки-посыльные.

— До утра никаких разговоров о деле, — заявил Рив и вернулся к полировке ногтей. — Никаких разговоров.

— Ты веришь в эти сказки о Конце Света? — Дамматрик пропустил предупреждение мимо ушей. — По-моему это главный вопрос, от которого зависят и все остальные.

— Да. Последнее время я и сам чувствую приближение какой-то смуты. Нет. Это не главный вопрос.

— А какой главный? — тут же спросил Дамматрик.

— До утра никаких разговоров, — крысёныш оценил полировку ногтя, подставив его под свет свечи, остался доволен и перешел к следующему.

Они помолчали несколько минут.

— В картишки никто не желает сыграть? — Оборн достал колоду.

— Иди сыграй с упырями, — посоветовал Рив. — Они сейчас на лестнице городского Сената тусят.

Дамматрик шутки не понял. Оборн пожал плечами и принялся раскладывать пасьянс. Он утверждал, что знает три сотни разновидностей этого бессмысленного занятия. Бессмысленного для тех, кому не приходится коротать ночи в засаде, под дверями клиента или торчать в кабаках, собирая слухи.

Теоретически компаньоны могли бы сейчас разойтись, чтобы собраться днём и обсудить дело на свежую голову. В конце концов, они получили целых четыре недели на раздумья. Но никто не предложил перенести собрание и никто не попытался уйти. Все терпеливо ждали рассвета.

Дамматрик покинул кресло и прошелся вдоль книжного шкафа, исследуя корешки книг. С тех пор как здание перешло в собственность страхового общества, библиотека почти не пополнялась. Толстяк добавил несколько книг о лошадях, а Рив регулярно притаскивал подшивки популярных альманахов, которые видимо уже не помещались в его каморке на улице Погасших Свечей. Пару десятков томов к библиотеке добавил Дамматрик, в основном они касались искусства и литературы. Что до Оборна и Ники Торадо, то они не слишком тяготели к чтению. Большая же часть собрания принадлежала даже не прежнему владельцу, который слыл хлыщом и человеком глуповатым, а его далёкому предку — первому хозяину дома, что по утверждению Хойти, служил портовым чиновником Империи. Поэтому многие книги не открывали десятилетиями.

Пузырь время от времени порывался навести в библиотеке ревизию. Он готов был заработать на всём, что только попадет ему в руки, и среди книг могли оказаться довольно редкие, а значит дорогие экземпляры. К счастью, пока ни один том особняка не покинул. Дамматрик поначалу хотел взять что-нибудь лёгкое, вроде "Фривольных, но правдивых историй почтенного гончара Инжо из Эльсура", но потом подумал, что книги по истории и естествознанию могут содержать множество намеков или даже прямых указаний на их нынешнее дело. На закате Империи философы и писатели много и пространно размышляли о конце света. Упадок экономики и мелочность политиков странным образом соседствовал с расцветом литературы. Почему бы не начать поиск нужных зацепок прямо сейчас?

Выбор был огромен. В то время как в северных провинциях бывшей Империи из книг слагали костры, здесь на юге самые дерзкие сочинения спокойно пережили смуту на полках мелких имперских чиновников в одночасье ставших властителями цветущего города. После некоторых колебаний Дамматрик выудил скромных размеров томик Лотта Молчаливого под заглавием "Твари Империи".

Кто знает, по каким соображениям литераторы прошлого брали себе псевдонимы? Может в жизни автор сочинений и слыл молчуном, но перо его в свое время звучало во всех концах Ойкумены. К сожалению, звучание это соответствовало только своей эпохе. Продраться сквозь витиеватый язык того времени оказалось сложно даже искушённому в литературе Дамматрику.

"Время ускоряется и никчемный слуга Императора, жалкая тень великих мудрецов прошлого, принеся положенные жертвы Арту, покровителю литераторов и писцов, спешит закончить скромный труд, которому посвятил последние десять лет жизни, начав его с небольших поисков в Императорской библиотеке Чименто и продолжив затем во всех четырёх частях Света".

Дамматрик быстро пролистал несколько страниц довольно обширного предисловия, состоявшего наполовину из самоуничижения автора, а наполовину из превознесения всех, кого он только смог вспомнить, и перешел собственно к тексту.

"Анналы Первой Империи упоминали семь великих тварей или монстров, или чудовищ, или зверей, которых мудрецы считали самостоятельными и наделёнными волей сущностями, при этом не относящимися к какому-либо виду или типу биологических или магических существ, и которые не имели ни своего племени, стаи, ни даже пары, чтобы продолжить род. О некоторых из них уже тогда сохранились только легенды и слухи, в то время как о других приходили сведения доподлинные, проверенные многими путешественниками, что заслуживали доверия современников.

Первая из семи упомянутых тварей по утверждению Сопника Топотуна обитала в дальних пределах Хелта, и жители оазиса Узу Балам, куда тварь приходила каждую вторую луну, чтобы полакомиться плотью молодых девственниц, называли её Токлу Вара, что на баламском означает Нечестивый Звон, и описывали как огнедышащего ящера о восьми когтистых лапах, с толстым, раздвоенном на конце хвостом, головой крокодила и телом бегемота, покрытым золотой чешуёй, что звенела во время ходьбы подобно монете. Говорили, что…"

На очередной фразе, занявшей половину страницы мелким шрифтом, Дамматрик задремал. Ему приснился золотой дракон, который летал по небу, а его чешуя осыпалась и проливалась на город дождём из монет. Монеты падали на мостовую, отскакивали (их звона во сне Дамматрик не слышал), сбегали вниз по спускам и лестницам. Затем золото превратилось в жёлтые пятна, потом в тысячу солнц. Монеты сливались, разделялись вновь, пока не превратились в осенние листья. Ему приснилась Ильми. Вернее, они вдвоём. Он увидел кучу осенних листьев, какие бывают только в горах. И на этой куче они с Ильми лежали в обнимку. Просто лежали.

Луч солнца ударил в медную дощечку, прикреплённую над дверью.

— Так что, на счёт конца света, это не выдумка? — спросил Оборн, шлёпнув на стол последнюю карту.

Спросил, как будто и не провёл несколько часов в ожидании. Просто закончил одно важное дело — пасьянс и перешёл к следующему — выяснению судеб мира.

Вопросом он разбудил всех, кто ещё дремал.

— Конец света вполне возможен, — ответил Рив. — Во-первых, как я уже сказал, что-то такое витает в воздухе. А во-вторых, такие как он, таким как мы не лгут. Другое дело, что говорят не всю правду. Не всю.

— То есть?

— Мой учитель, когда брал крысу из клетки для опытов, гладил её и обязательно поговаривал: "всё будет хорошо!" Всё действительно было хорошо, но только не для зверька. Учитель не обманывал, просто не сообщал крысе, что жить ей осталось не больше часа и час этот будет мучительным.

— Сурово, — равнодушно бросил Оборн.

— А то.

— Ты сказал "такие как он", — зацепился Дамматрик. — А кто он вообще такой, наш клиент? Колдун?

— Вот это и есть главный вопрос, дорогой Дамми! — Ривси поднял длинный слегка кривой палец. — И на него у меня не имеется внятного ответа. Колдовством от ночного гостя так и прёт. Но он не колдун. Не колдун… Во всяком случае, не в том смысле, какой мы привыкли вкладывать в это слово. А кто, не могу понять.