Мой тихий ужас (СИ) - Прай Кэрри - Страница 18

Её зелёные глаза прожигают во мне дыру.

– И с чем это связано?

– Боюсь, моё откровение тебе не понравится… А у тебя и без того недоброжелательный вид. Оставим гадости на завтрак?

Нелли отталкивает меня и устремляется к выходу. Я не спешу её останавливать, пусть всецело чувствую свою вину.

– Перестань играться с нашими чувствами, – бросает она, перед тем как уйти. – Найди силы сделать выбор.

Остаток ночи я провожу в кровати, подавленный и обессиленный, вглядываясь в незамысловатый текст на экране.

Уже завтра я узнаю историю Парка Дугласа и Мегги Янг, а ты ни за что мне это не простишь.

Сегодняшний завтрак отличался от остальных. После водных процедур Нелли выбрала остаться на открытом балконе второго этажа, захватив с собой несколько горячих тостов. Мы наблюдали за проливным дождём, что громко тарабанил по козырьку крыши, и наслаждением наворачивали пышный сырный хлеб. Аппетит разыгрался под пару радости вернуться домой, но чем дольше мы находились на балконе, тем сильнее разрасталось чувство тревоги.

– Что ж, пора спуститься вниз, – улыбнувшись, напомнила я. – Вот-вот приедет машина. Сумки с вещами собраны наполовину, а я не хочу никого задерживать.

– Оставь это мне, – ответила девушка, поглядывая на наручные часы. – И гони лошадей, Софи. Елисей приедет за тобой, как только покончит с делами.

– Но меня обещала забрать мать, – возразила я.

– Её планы изменились. Разве тебе не сказали?

Необъяснимое волнение оправдалось.

– Брось, Софи, – попыталась успокоить Нелли, заметив резкую смену настроения, – Елисей будет вовремя. Неужели, мы так ужасны, что не вытерпишь и десяти минут в нашем доме? Мои бутерброды не заслуживают такого отношения.

Если она хотела взыграть на совести, то едва ли это удалось.

– Просто мне надоело, что всё решают без меня.

– Они опекают тебя. Это свойственно людям в их возрасте, для них ты всегда останешься ребёнком. Поверь, равнодушие кусает куда сильнее.

Я на мгновение задумалась, что никогда не спрашивала Нелли о её семье. Каждый раз она появлялась из ниоткуда и уходила в никуда. Однако повисший вопрос был перебит рингтоном мобильника. Ответив на звонок, девушка изрядно засуетилась.

– Что? Где вы находитесь? Хорошо, сейчас буду. Одну минуту.

– Кто это? Елисей? – безустанно спрашивала я, не получая ответы. – Это он?

– Дождитесь меня. Уже бегу.

Сбросив вызов, Нелли покинула балкон и устремилась вниз по лестнице. Мне стоило больших усилий поспеть за беглянкой. Достигнув верхнего пролёта, как окончательного тупика, я не сдержалась:

– Да что тут происходит?! – мой крик остановил её уже у порога. Я смотрела на девушку с высоты и с трудом сдерживала порыв броситься вниз.

– Елисею нужна помощь, – поспешила оправдаться она, накидывая дождевик на плечи. – Это не займёт много времени, Софи. Просто дождись.

Почуяв неладное, я принялась искать сотовый по карманам, но его не нашлось.

– Где мой телефон? Ты взяла его?

– Телефон? – переспросила гувернантка. – Мне попадался какой-то, но кажется, это был мобильник Тихона… Обсудим это позже, хорошо? Не скучай.

– Что? Стой, Нелли! – в отчаянии бросила, когда та скрылась за дверью.

Голова кружилась от возмущения. Странное поведение девушки оставляло массу неприятных догадок. Но большим разочарованием стало то, что оказавшись в ловушке второго этажа, я достигла пика беспомощности. В моём распоряжении остались несколько квадратных метров и залитый ливнем балкон.

Так прошёл час, а дом Райских по-прежнему пустовал.

Смертную скуку разбавил верный пёс Рон. Развалившись у моих ног, он старательно грыз колесо инвалидного кресла, а я не пыталась его остановить. С таким же аппетитом он мог бы переключиться на мою обувь.

Время шло, оставляя за собой множество вопросов. Что случилось с Елисеем и случилось ли вообще? Почему моя мать не приехала? Что они задумали? И сколько времени ещё мне ждать? Или этот дом проклятый никогда меня не отпустит?

Я была готова заснуть, когда устоявшуюся тишину разбавил знакомый рингтон. Мой сотовый звонил не единожды, прежде чем я распознала его положение. Звук исходил из комнаты Тихона. Мне захотелось придушить Нелли за опрометчивость, которая мало походила на случайность.

– Эй, Ронни, ты не мог бы мне помочь? – бессмысленно надеялась я. – Самый вкусный телефон находится за этой дверью. Принеси мне его и, клянусь, я буду вспоминать тебя только добрым словом. Даже с кедом разрешу поиграться.

Ронни плевал на мою просьбу ровно так же, как слюнявил колесо.

Моя сдержанность рухнула на получасе. Ворвавшись в комнату Райского, я жадно вцепилась в мобильник, катающийся по столу. Все пропущенные звонки были от матери. А когда я принялась судорожно набирать её номер, то экран вовсе погас, обозначив разряд батареи. Тогда мне захотелось взвыть на весь дом, ведь зарядное оставалось в сумке этажом ниже.

Немного успокоившись, я осмотрела комнату того, кто целый месяц отравлял моё нахождение здесь. Измятые вещи были разбросаны по кровати, что никак не клеилось с трудолюбием Нелли. Множество гантель и перевязочных бинтов «Everlast» складировались возле шкафа, а подоконник был заставлен парфюмерией, коей пропиталась вся комната. Аромат Тихона провоцировал колкие мурашки.

Моё внимание привлёк красный блокнот. Раскрытый на первой странице, он лежал на столе и искушал в него заглянуть. И я бы никогда этого не сделала, если бы знала, что коснусь чего-то личного. К тому же заглавие «Герой Гудолл Парка» заставило думать, что передо мной типичный рассказ, один из тех, что выдаётся студентам литинститута в качестве домашней работы.

Но пробежавшись глазами по первым строкам, я незаметно погрузилась в текст и,  к несчастью, потеряла счёт времени.

«Герой Гудолл Парка»*

1 июня, 2018 год

В первый день лета более двухсот человек собралось стадионе «Гудолл Парк» в Сэнфорде, штате Мэн. После месяца проливных дождей погода выдалась солнечной, и жители были рады выбраться из дома, чтобы посмотреть на игру дублёров местной бейсбольной лиги. Трибуны сверкали от улыбок восхищённых детей и верных болельщиков. Но не все дети являлись фанатами игры и некоторая их часть оставалась играть в мяч на территории, примыкающей к стадиону.

Одним из таких мальчишек был четырёхлетний Итан.

Его отец – Шон – стоял у ворот футбольного поля, делясь последними новостями с приятелем и наблюдая за успехами сына, когда внезапно послышался рёв мотора. Обернувшись, мужчина увидел бордовый автомобиль, мчавшийся прямиком на него. Однако вскоре он затормозил, коснувшись капотом железного забора.

– Откройте эти чёртовы ворота! – прокричала женщина, сидящая за рулём. Она была не в себе: сердито бурчала что-то под нос и безутешно поправляла кудрявые волосы. Её глаза были полны безумия.

– Ни за что! – выкрикнул Шон, закрыв собой Итана.

Тогда мотор взревел с новой силой; машина протаранила ворота, вырвалась на бейсбольное поле и остановилась в центре стадиона.

Игроки и ещё несколько подростков застыли от изумления. Было ясно одно: водитель нетрезв, и теперь им угрожает опасность. Прошло несколько секунд, прежде чем они кинулись в конец поля, в попытке забраться на трибуны.

– Немедленно убирайся с поля! – звучал голос диктора, комментирующего игру. – Остановись! Это же дети!

Но женщина не думала прислушиваться, выжав педаль газа, она нарезала круги по выкрашенному газону, заставляя судей отпрыгивать в сторону. Люди бросали стаканчики с кофе и даже биты, но это никак не влияло на гонщицу. Напротив, её вождение становилось лишь агрессивнее.

Главный судья – Клинт Ховард – стал размахивать руками, дабы привлечь внимание женщины и тем самым обезопасить снующих по полю детей, ведь большинство из них не успело добраться до возвышенности, а теперь любое движение было попросту опасным для жизни.