Мотылёк над жемчужным пламенем (СИ) - Прай Кэрри - Страница 42

Захотелось подышать свежим воздухом.

На выходе из зала я остановилась, потому что заметила доску с теми фото, о которых так воодушевленно рассказывал Быков. Любопытство взяло свое, я подошла и сразу же пожалела об этом. Помимо фотографий с поездок, олимпиад и субботников были и другие фотокарточки. На одних мы с Витей, сидим за одной партой, как самые обычные, беззаботные ученики. Где-то корчимся, где-то смеемся.

Это больно.

В память сразу же врезались воспоминания недавнего. Прошло полгода, а казалось, словно целая жизнь. Первое знакомство, когда я испытала неимоверный стыд и сбежала из класса. Драка с Верещагиной и летающие кирпичи. Побеги во время урока и прогулки с Аришей. Неудобный ужин и уборка квартиры. Долгие откровения и короткие поцелуи.

Это больно.

Вспышки прошлого подействовали на меня удушающе. Выбежав на улицу, я опустилась на первую попавшуюся лавочку и дала волю слезам, которых вроде бы не осталось. Брехня. Во мне их целая цистерна. Все попытки забыться – только попытки. Только вырвав сердце, я избавлюсь от чувств, от боли, от воспоминаний. Соответственно, никогда. Проклятье вступило в силу с первого взгляда и противоядья мне не найти. Алкоголь лишь усугубил ситуацию и обострил эмоции.

Больно.

Конец выпускного вечера я провела захлебываясь солеными слезами.

Когда свет в актовом зале погас, ученики начали вываливаться из стен школы большими скоплениями. Они пели матерные песни и громко смеялись. Я попыталась остаться незамеченной, но надоедливый Быков уловил мои присутствие, пусть был крайне нетрезв. Замечательно.

– Ты не оставишь меня в покое, да? – хныкнув, сказала я.

– Не переживай. Я ненадолго. Это тебе, – парень протянул мне маленький аккуратный букетик из полевых цветов. Я помедлила, но все же приняла его. – Не грусти, – сказал Егор и побежал догонять одноклассников.

Скромная композиция немного, но согрела меня…

Приложив букетик к груди, я неспеша пошагала вдоль трассы, в сторону бара, где находился мой отец. Мне нужен был разговор. Мне нужен был его совет.

И мотылек, которому я снюсь, и мотылек, который снится мне, — одна и та же солнечная грусть, развеянная ветром по весне. Я выбрал это изо всех времен, но кажется, что я еще не жил: мне новы звуки всех земных имен, но так знаком тревожный шорох крыл.

© Дмитрий Румянцев.

– А я думал, что мы больше никогда не свидимся, – подначивал Гера, ехидно улыбаясь. Его ухмылка действовала мне на нервы. – Тебя так долго не было, небось завязаться пытался? По всей видимости, ничего не вышло?

В этом мире не так много людей, которым бы мне хотелось затолкать вентилятор в задницу, но Гера явно из их числа. И почему нельзя выбрать достойного поставщика путем голосования, как мера, например?

– Заткнись, Карлсон, и дай мне то, за что я заплатил.

– Ба, теперь я узнаю нашего Витю. Тявкает без остановки и скалиться, когда гладят против шерстки.

– Я не из твоего зоопарка, Гера, так что подобное дерьмо втирай своими попугаям. Где моя наркота?

– Так вот же, – он достал из кармана крохотный пакетик и потряс им над моей головой. – Апорт. Голос, Бобик. Голос.

Команды «удар под дых» не было, но я произвел именно ее. Взяв пакет, я пошагал прочь от закалившегося негодяя.

– С праздником, сученышь! – крикнул он мне вслед.

Я не останавливался и продолжил свой путь.

– Что еще за праздник, мудак? День разрыва твоей селезенки?

– Ну как же? Ты ведь выпускник, а сегодня выпускной у всего города!

– Ах, спасибо! Совсем забыл.

Я не лгал. Если бы не Гера, то в мою туманную голову не пришло эдакое прозрение. Выпускной, что это? День, когда среди одиннадцатиклассниц не остается ни одной девственницы? Или когда все напиваются до поросячьего визга, а потом бегут до ближайшего куста? Я конечно любитель цирковых представлений, но не настолько. Хотя кто я такой, чтобы их осуждать?

Закрывшись в своей комнате, я провожу мерзкие манипуляции, от которых самому противно и жду обещанного эффекта. Так проходит минута, две, три – ничего. После получасу я осознал, что ядовитая «вакцина» не подействует, так как одна тревожная мысль пульсом бьется в голове. Выпускной. А точнее, Варька. Мне хотелось ее увидеть, убедиться, что она отлично проводит вечер и уже позабыла, кто я такой. Глупо. Эгоистично. Полное отсутствие логики. Но ведь я наркоман и мне не свойственно бороться с потребностями. Сдался.

– Ты что делаешь, ирод?! – кричит соседка и грозится кулаком, в то время как я лазаю по клумбе, возомнив из себя отменного флориста. – А ну пошел от цветов, гаденышь! Ух, вандал!

– Я на праздник иду, теть. Не ругайся. Лучше скажи, что это за цветы такие чудные? Фиалки?

– Хералки! Я тебя сейчас кипятком огрею, сволочь белобрысая! – рявкнула бабка и скрылась за шторкой.

Поняв, что старуха не шутит, я вырвал несколько посевов и поскакал к школе. По пути избавился от корней с землей и сделал нечто симпатичное. Такой годный букет сошел бы за свадебный. Однако хвалить себя было не за что, поэтому подойдя к аварийному выходу актового зала, я конкретно напрягся.

Что я тут делаю? Зачем это все?

– Спички не найдется? – вдруг послышалось из-за угла. Подойдя ближе, я увидел группу подростков, которые явно перебрали с алкоголем. Один из них спал на бетонном блоке, другой обнимался с пустой двухлитровой банкой.

– А глаз тебе на жопу не натянуть? – спросил я мальца, взглянув на него сверху вниз. – Фанат хоббитов, что ли? На всю жизнь решил гоблином остаться?

Парнишка лениво отмахнулся.

– У меня все в семье гоблины, так что шансы вырасти – нулевые.

– А как насчет девчонок? Они тебя тоже не интересуют? Твой стручок повиснет также быстро, как сотлеет сигаретка.

– Неправда!

– Чистой воды.

– Ты лжешь.

– Разве я похож на обманщика?

Боже, какой же я отвратительный. Решил раздавать советы подросткам о правильности здоровой жизни, при этом находясь под наркотическим опьянением. Потрясно. Просто вверх цинизма, Звягин.

– Слушай, малой, ты получишь спичку, но только одну, если сейчас зайдешь в школу и найдешь там девчонку.

– Нафига?

– Так нужно. В общем, найди Варю Тарасову. Она такая… невзрачная. Скорее всего она будет тереться возле какого-нибудь пианино или рисовать на стекле сердечки. Передашь ей это и не скажешь от кого, понял? – вручив ему букет и пинок для скорости, я принялся ждать.

Мое и без того тревожное состояние омрачал жуткий храп. Восьмиклассников явно не тревожила громкая музыка. Я позавидовал им, так как уже забыл, что такое нормальный сон. Особенно после того как предал Варю.

Через несколько минут малец выбежал на улицу, и какое же было мое удивление, когда я увидел свой букет.

– Говорю же, невзрачная, – процедил я. – Неужели ее так сложно найти?

– Искал. Потом спросил. Сказали, ушла, – отвечал запыхавшийся подросток.

– Как ушла?

Признаюсь, эта новость разочаровала меня. Поругав себя за очередную глупость, я пошагал на футбольное поле. Мне нужно было выпустить пар, а бег – отличный способ. Да я просто кладезь всевозможных привычек!

– Эй, а спичка? – возмутился малец.

– Прости, не курю.

– Козел!

– Уже в курсе.

Перед тем как уйти, я решил лично убедиться в отсутствии Тарасовой на празднике. Зашел в зал и незаметно пробрался до первого свободного столика. Один бокал, одна бутылка шампанского – кто-то явно предпочел одиночество танцам. Впрочем, меня волновали только присутствующие. Среди галдящей молодежи действительно не оказалось Вари и, оставив букет на столике, я покинул душное помещение.

Пробежка стала моем спасением. Пробежав в общей сложности около десяти километров, я действительно почувствовал себя лучше. За это время я успел не раз поругать себя и, сам себе исповеданный, решил вернуться домой по привычному маршруту. Другого я не знал.