На стороне бога - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/30
• Следующая

– Это все ваши теории, – зло сказал Усманов, обращаясь к Дронго. – Нужно было сразу собраться всем вместе, после первого убийства. Тогда все было бы нормально.

– Такое ощущение, что сюда проник дьявол, – пробормотал Погорельский.

– Или кто-то ему помогает, – добавил Вейдеманис.

– Кто мог стрелять? – задумчиво произнес Алтынбай. – Я ведь стоял внизу и никого не видел. А ему выстрелили в живот, когда он спускался по лестнице. Получается, что, кроме меня, никто не мог в него выстрелить. Но я не стрелял. И рядом со мной никто не стрелял. Стреляли сверху, я абсолютно убежден. А потом убийца бросил винтовку вниз.

– В таком случае кто стрелял? – спросил Вейдеманис. – Вы понимаете, что говорите? Получается, что погибший спускался по лестнице и кто-то в него выстрелил сверху. Но тогда пуля должна была попасть ему в спину, а не в живот. А наверху никого не было, если не считать Отари и Сергея.

– Я пойду к жене, – торопливо сказал Отари, направляясь к лестнице. Внезапно он заметил, что дверь в дом открыта. – Почему открыта входная дверь? – спросил Квачадзе.

– Не может быть, – сказал Вейдеманис. – Дверь должна быть закрыта.

– Людмила! – закричал Отари, бросаясь наверх. – Людмила!

От его крика зазвенели стекла в окнах дома. Он побежал по лестнице, не разбирая ступенек.

– Людмила! – кричал он.

– Только этого не хватало, – пробормотал Алтынбай, сжав свои огромные кулаки.

Послышались шаги Отари по коридору.

– Кто открыл входную дверь? – недоумевал Эдгар, направляясь к выходу. – Она ведь была закрыта. Я сам ее закрыл, когда мы вошли в дом.

– Может, вы путаете? – спросил Погорельский. – Вам не кажется, что в такой обстановке вы могли забыть закрыть входную дверь?

– Нет, не кажется, – упрямо ответил Эдгар. – Даже в такой обстановке я не мог ошибиться. Это абсолютно точно. Я сам закрыл дверь.

– Мы все сейчас в таком состоянии, что запросто можем и ошибиться, – примирительно сказал Усманов. Он был задумчив, словно размышлял о чем-то своем.

Все смотрели на Вейдеманиса. Дронго решил, что пора вмешаться.

– Мой друг – бывший офицер КГБ, – пояснил он. – Вряд ли Эдгара мог напугать неизвестный убийца. Если он говорит, что запер входную дверь, значит, так оно и было.

– Ах, вы еще и бывший кэгэбешник! – проворчал Погорельский. – Тогда все понятно. У нас может произойти все, что угодно. И вы, наверное, тоже из их числа? – спросил он у Дронго.

– К сожалению, нет, – ответил Дронго. – Но вы напрасно вкладываете в это определение столько сарказма. Я бы гордился тем, что работал в КГБ. Я считал и считаю их работу очень важной для государства.

– У нас разные понятия о благе государства, – отчеканил Погорельский.

– Поэтому вы его и развалили? – спросил Дронго.

– Я лично ничего не разваливал! – парировал режиссер.

– Здесь все-таки есть посторонний, – вставил Усманов. – Или, может, это вы открыли дверь? – спросил он у режиссера.

– Зачем мне открывать дверь? – пожал плечами Погорельский. – Я вообще спал на диване, когда раздался выстрел. Кто убил вашего ассистента?

– Он был сотрудником нашего отдела, – поправил режиссера Усманов, – и я думаю, что убийца ходит вокруг дома.

– Наташа, Наташа, – пытался привести в чувство актрису Сергей Буянов.

– Все в порядке! – крикнул сверху Отари. – Людмила здесь, рядом со мной.

– Слава Богу! – проворчал Вейдеманис. – Запритесь с ней в комнате у Гасана и не выходите никуда.

Он подошел к входной двери и запер ее на замок.

– Кто мог открыть дверь? – громко спросил, не обращаясь ни к кому, Эдгар.

– А как быть с Мамукой? – уточнил сверху Отари.

Тучи разошлись, и дождь прекратился. Ветер еще завывал, но на небе появилась луна, как бывает обычно после сильных дождей. Уже можно было различить неясные тени в доме.

– Пусть будет с вами или останется один. Но не открывайте никому дверь и не оставляйте свою жену одну. Или пусть лучше она спустится к нам.

– Нет, она будет со мной. И потом, если она спустится вниз, кто будет смотреть за Гасаном? – спросил художник.

– Он прав, – кивнул Вейдеманис, обращаясь к Дронго.

– Здесь сегодня все правы, – зло ответил Дронго, – а в результате мы имеем трех убитых.

– Уже скоро утро. Вызовем милицию. Нужно осмотреть оружие, – предложил Вейдеманис.

Дронго подошел к винтовке, лежавшей на полу.

– У меня будет целая коллекция оружия, – пробормотал он. – У тебя есть чистый носовой платок? Я свой испачкал в крови, когда доставал нож.

– Возьми, – протянул Эдгар.

– Посвети мне, – попросил Дронго, осторожно поднимая винтовку. Он осмотрел ствол, затем курок, и тут что-то привлекло его внимание. Дронго еще раз внимательно исследовал оружие, из которого был произведен выстрел. Какие-то царапины на рукоятке, рядом со спусковым крючком. Стреляли картечью – очевидно, ушедший Мехти использовал винтовку для охоты на кабанов или медведей. Дронго вдруг так неловко взмахнул платком, что Вейдеманис даже вскрикнул.

– Будь осторожен! Ты можешь стереть отпечатки пальцев.

– Не волнуйся. – Дронго отнес винтовку в угол и положил ее на шкаф.

– Надеюсь, до утра ее оттуда никто не достанет, – задумчиво пробормотал он.

– Нам следовало бы поспать, но в такую ночь заснуть невозможно, – сказал Вейдеманис, усаживаясь у стола. – Зачем мы принесли сюда убитого? Может, поднять его наверх?

– Вы хотите, чтобы наверху был настоящий склеп? – разозлился Алтынбай. – Вы как-то спокойно относитесь к этим убийствам.

– Вы знаете, я недавно перенес сложнейшую операцию, – признался Эдгар, – и с тех пор как-то философски отношусь к смерти. И к собственной смерти в том числе.

– А я – нет! – зло парировал Алтынбай. – Мне не нравятся убийства, которые происходят в этом доме каждый час. Мне не нравится то, что здесь творится. Я неверующий человек, но, проведя здесь всего одну ночь, готов поверить в сверхъестественные силы.

– Дьявол бывает многолик, – вздохнул Усманов.

– Вот именно, – сказал Алтынбай, – и мне не нравятся эти постоянные убийства. Я был на двух войнах, но такого не видел. Здесь какой-то негодяй прячется в доме и убивает людей. Когда рассветет, нужно будет обыскать весь дом, чтобы найти этого типа.

– Вы поверили в неизвестного маньяка? – спросил Дронго.

– Я верю в факты, – твердо сказал Алтынбай, – и в этих убитых, – кивнул он на тело Олега, лежавшее на диване, – и пока никто мне не доказал, что это не так.

– Я постараюсь это сделать, – задумчиво произнес Дронго. – Нужно дождаться утра, и я непременно раскрою эти загадочные преступления.

– Хватит! – отмахнулся Алтынбай. – Мы всю ночь болтаем, а убийца в это время действует.

– У вас есть какой-нибудь план? – уточнил Дронго.

– Дождаться милицию, арестовать всех присутствующих и проверить каждого на детекторе лжи, – отчеканил Алтынбай. – Причем можно задавать только один вопрос: ты убивал или нет?

– Вы убивали, Алтынбай, или нет? – вдруг спросил Дронго.

Алтынбай замер. Потом махнул рукой.

– Я не в том смысле. Я хочу, чтобы проверили каждого из нас.

– Это не так просто, как вы думаете. А детектор не всегда панацея от всех бед, иначе его давно бы применяли для расследования любых преступлений. Никто еще не отменял доказательства и логику.

– Тогда дайте мне ваши доказательства. Продемонстрируйте вашу логику.

– Постараюсь, хотя признаюсь, что впервые сталкиваюсь с такими изощренными преступлениями. Но думаю, что вскоре нам все станет ясно.

В гостиную вышел Буянов.

– Ей плохо, – объяснил он, имея в виду Толдину. – Кажется, у нее опять начинается истерика.

– У нее постоянно истерика, – вставил Погорельский. – Почему-то у творческих натур всегда истеричный характер. Вы не знаете, с чем это связано? – спросил он, обращаясь к Вейдеманису. Тот покачал головой. – Вообще глупо было сюда приезжать, – сказал режиссер, – все получилось так непонятно.

– Дайте ей воды, – предложил Эдгар, – может быть, она успокоится. Вообще-то можно ее понять. Она потеряла подругу, и столько событий за одну ночь.

• Предыдущая
• 22/30
• Следующая