Выбери любимый жанр

Рыцарская честь - Джеллис Роберта - Страница 52


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

52

Элизабет прерывисто вздохнула, уткнулась лицом ему в грудь и обняла за шею. Все плохое постепенно отступало, воспоминания о поединке делались для Херефорда приятными, а победа поднимала его в собственных глазах. Тут Элизабет никогда не сможет говорить с ним на равных. Стоило ей закрыть глаза, она видела его сброшенным на землю, когда конь де Кальдо скакал прямо на него.

– Да что ты! – почти весело говорил Херефорд. – Что дрожишь, как монастырская воспитанница. Не видела раньше поединков?

– Такого, насмерть, когда один – мой муж, не видела. – Она крепче прижалась, Херефорд поморщился.

– Потише, кость сместится, а поставить ее не так просто. – Она отпрянула, он, засмеявшись, привлек ее снова. – Убегать от меня тоже не надо. Только не висни на шее. А вместе теплее, ведь ночью холодно.

Элизабет с готовностью примостилась рядом с ним. Но от его объятий ей не делалось легче: чем нежнее к ней был Роджер, тем страшнее ей казался ее проступок. Чувство вины буквально раздавило ее, ей хотелось как-то облегчить эту тяжесть.

– Роджер, что ты сделаешь со мной за все это?

Он покачал головой и усмехнулся. Он любил ее, но она обошлась ему в семьдесят человек, один из которых был дороже брата.

– Надо бы отхлестать тебя пряжкой ремня, сколько хватит сил, но сделать это сейчас я не в состоянии. Мне будет больнее, чем тебе, правда? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я же люблю тебя. Даже сердиться на тебя больше не могу.

Элизабет не успокаивалась и снова просила:

– Роджер, пожалуйста! Я столько натворила. Я должна быть наказана!

«Ты уже наказана за все, – думал Херефорд, разглядывая ее. – Возможно, я даже поступаю жестоко, оставляя тебя безнаказанной». А вслух сказал:

– Мне не заставить себя сделать тебе больно. Тем более когда мы должны расстаться, не зная, что нас ждет впереди. Завтра ты едешь в Херефорд, я – встречать войско короля.

– Завтра? Не могу ли я поехать с тобой на юг?

– Это рискованно, – сказал он, думая, нет ли какой возможности взять ее с собой или самому поехать домой, но чувство долга быстро расставило все по местам. Доспехов на нем не было, и он чувствовал теплое мягкое тело Элизабет, думая в то же время о том, что подготовка восстания подходит к концу, наступает время сражений. Потеря Алана, непредсказуемость поведения Вальтера только усиливали и без того нарастающее предчувствие недоброго, и Херефорд подумал, что, может быть, он больше живым и не увидит Элизабет. Это чувство, что у него, возможно, сегодня последний шанс насладиться Элизабет, сделало ее для него бесконечно желанной. Его охватила легкая дрожь, бледное лицо порозовело, а глаза стали ярко-синими.

– Элизабет, – тихо проговорил он совсем изменившимся голосом, склонив свою светлую голову к ее темным волосам, – ты зажигаешь мою кровь. Придешь ко мне ночью?

Это потрясло ее. Она никак не ожидала такого, но тут же поняла логичность его просьбы. Он говорил, что любит ее, но она понимала: ни доверять ей, ни уважать ее после всего он уже не мог. На что еще она годилась Роджеру? Она заслужила, заслужила это! Хотя бы этим она могла кое-что сделать для него, безоговорочно, даже с охотой. Может быть, отдавая себя целиком, безо всякого сопротивления, какое она обычно оказывала, она хоть чуточку загладит свою вину перед ним. Любовь для Роджера, она знала, была важна. Она обратила уста ему навстречу.

– Да, с радостью, только…

Он ей улыбнулся, но лицо стало жестким, страсть и возбуждение его нарастали.

– Не беспокойся, – проговорил он сквозь стиснутые зубы, прочитав ее мысли, – я покажу тебе способ, какой не повредит мне. Я много способов знаю, Элизабет…

* * *

Утром они нежно простились, но глаза их были полны печали. После сладкого ночного забытья груз тревог навалился с утра на Херефорда, а Элизабет, вспоминая каждое слово и нежное движение Роджера ночью, просто не могла дышать под гнетом своей вины. Она оставалась в худшем положении. Обязанности и военные тревоги скоро сотрут в памяти Херефорда эти горести, оставив лишь слабые воспоминания. А Элизабет вернется к домашним делам, текущим размеренно и не требующим большого внимания, встретится со своей свекровью, которая ее не любит и от которой из-за своей гордости и честности она не посмеет утаить свой ужасный поступок. Ее ждут дни, недели и, очевидно, месяцы полной праздности, когда у нее не будет иного занятия, кроме раздумий о своем скверном характере и беспечности, обернувшимися таким злом.

Вальтер громко отдавал распоряжения своим воинам и уже открыл рот, чтобы указать порядок построения колонны, задать темп и направление движения, но спохватился и пошел к брату. Он вспомнил, что теперь он на службе и такие вещи надо делать только с ведома Роджера. Тот охотно со всем согласился, но вчерашнего безразличия у него не было и в помине. Он внимательно выслушал все предложения Вальтера, надо сказать, типичные для маленького узурпатора, но менять ничего не пожелал. Вальтер с облегчением вздохнул, все складывалось не так уж и плохо.

– Единственное, что не могу сам решить, это как далеко мы сможем сегодня проехать. Не знаю, Роджер, сколько ты выдержишь в седле. Вижу, тебе пока легче не стало.

– Нет, несмотря ни на что, лучше не стало, – рассмеялся Херефорд. – И все же я смогу проехать сколько надо. Нам бы добраться только до Глостершира. Там мы в безопасности, исключая некоторые замки. Так что хорошо бы нам сегодня попасть в Челтем, дальше не надо. Признаюсь, мне хочется хотя бы ночь выспаться в нормальной постели. Завтра я спокойно доеду до Девайзиса, а потом, столько времени потеряв, день раньше, день позже – положения не меняет.

Они безо всяких помех добрались до Девайзиса, где их встретил Патрик, граф Солсбери, с плохим известием: пал Даутаун. На это Херефорд разразился долгим ругательством, едва сдержавшись, чтобы сразу же не написать Элизабет, дабы и эту потерю она отнесла на свое сумасбродство. Строго говоря, делать этого не стоило: Даутаун был давно осажден, и серьезного влияния на их положение это не оказывало. К тому же и произошло это только по его собственной вине, в чем он сам потом чистосердечно признавался Солсбери, в ярости бегая по залу, проклиная свою глупость и пытаясь придумать способ выместить свою злобу на Стефане. Но до короля было далеко. Вопреки ожиданиям он не появлялся, никаких вестей не было тоже и от Глостера. Тут Херефорд выложил в адрес Стефана и Глостера такой набор эпитетов, который просто восхитил Вальтера своей забо-ристостью и мастерским исполнением. Но забавлялся он недолго: когда брат успокоился, Вальтер увидел совсем другую сторону графа Херефорда. Сразу пять писарей строчили под диктовку Херефорда срочные грамоты-вызовы к союзникам, вассалам и предводителям наемников, которые еще не успели подойти. Потом он писал тем рыцарям, которые из соображения безопасности неделю назад разъехались по своим замкам. Диктуя, он заглядывал в большой лист пергамента, на котором было изображено расположение войск и крепостей, причем те, что принадлежали королю, изображались черным цветом, свои – красным, а нейтральные – синим или голубым, в зависимости от стороны, к которой они склонялись.

Вальтер наблюдал за ним, пораженный. Мелкие ц крупные войны велись наугад и сводились к сериям отдельных стычек, не связанных единым общим планом. Это считалось вполне естественным, поскольку целью таких действий служило истощение сил противника, после чего он либо сдавался, либо просто бежал. Херефорд не зря общался с самыми опытными военачальниками Франции, а от Генриха он научился планировать свои действия намного вперед, что было в ту пору в новинку. Он исходил из того, что силы у него и Стефана были далеко не равными, да и фактор времени тоже играл на руку Стефану. Союзники Херефорда могли быстро в нем разувериться, если он не будет демонстрировать свои успехи, тогда как Стефан при неизменности положения своих союзников не терял. Выход для себя Херефорд нашел в том, чтобы даже небольшие удачи выглядели внушительными, а поражения оставались скрытыми. Две главные задачи Херефорда состояли в том, чтобы вынудить Стефана и Юстаса покинуть Лондон, где они были недосягаемы, и не допустить их на юго-восток, куда должен приехать Генрих. Общий план действий Херефорд изложил в пространном письме Хью Бигоду, графу Норфолкскому, и, воспользовавшись этим, Вальтер внимательно рассмотрел карту брата. Глаза его загорелись, когда до него стал доходить смысл нанесенных на карту обозначений. Впервые в жизни он заинтересовался делом, выходящим за пределы добывания личных трофеев. Его совсем не занимало, кому быть королем. Собственно говоря, если бы пришлось выбирать, то он предпочел бы Стефана, потому что из услышанного о Генрихе понял, что при таком короле на его любимом занятии – грабеже будет поставлен крест. Просто его не могло не увлечь авантюрное мероприятие, предпринятое Херефордом.

52
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело