Морозов (СИ) - "Каин" - Страница 30

— Запускай.

Парень нажал на кнопку, и Алина начала заранее заготовленную и отредактированную речь:

— Привет, страна. Рада каждому подписчику, который сегодня со мной. С вами Алина Шереметьева. И я веду стрим у дверей детского дома, к которому меня прислала моя семья.

— Улыбку, Алина Ивановна, — тут же прошептал крошечный наушник. — Вы в эфире.

И на лице девушки тут же расплылась ослепительная улыбка, которая сделала ее неотразимой. Все же визажист не зря ел свой хлеб, и кожа княжны сияла.

— В прошлый раз, на стриме у моего брата вы собрали достаточное количество лайков. А семья Шереметьевых держит свое слово.

Алина развернулась и постучала в створку.

Дверь приюта открылась мгновенно. Девушку уже ждали. Просто стояли у створки, позволяя Алине унять мандраж и достойно выйти под свет софитов.

— Смотрите, кто к нам приехал? — улыбаясь, начала директор приюта, и собравшиеся в холле детишки радостно загалдели.

Белокурая девушка лишь на секунду растерялась, но тут же собралась.

— Привет, дети, — улыбнулась Алина. — Какие вы все красивые. Смотрите, что я вам привезла.

Петр перевел камеру, захватывая в кадр коробки, которые внесли слуги. И детишки начали с радостью разбирать цветные упаковки с игрушками. Секретарь ловил в кадр бледные лица, на которых отражалось неподдельное счастье.

— Можно с вами сфотографироваться, — послышался робкий голос.

Детская ручка коснулась ладони, и Шеремеьева опустила взгляд. Перед ней стояла худенькая девочка лет десяти в белом новеньком платьице. Она крепко прижимала к груди яркую упаковку с куклой.

Алина присела рядом с ней на пятки. Мысленно воззвала к плетениям и руны на руках слабо заискрились. Это выглядело эффектно.

— Конечно. Как тебя зовут?

— Галенька, — робко ответила воспитанница приюта.

— А что за куклу ты себе выбрала? — уточнила Шереметьева. — Можно посмотреть?

— Елену, — охотно ответила девчушка и показала на имя игрушки, написанное на коробке. — Вашу сестру. Когда я вырасту, то хочу быть как она.

— Ну, это вполне возможно, — ответила Шереметьева. — Хорошо учись и больше тренируйся. И кто знает. Может быть, ты поступишь в ведьмачью школу нашей семьи. И станешь служкой. Или подмастерьем.

Она приобняла застывшую от счастья девочку и улыбнулась в камеру телефона.

За Галенькой потянулись и другие дети. Девушка позировала естественно, напитывая руны силой и заставляя их светиться. Дети осмелели и уже открыто просили, чтобы она сфотографировалась с ними с оружием. И Шереметьева с видимым удовольствием вынула пистолет, чтобы он попал в кадр.

— Алина Ивановна, стоит ли? — попыталась возразить воспитательница.

— Оружие на предохранителях, — шикнул на нее Петр и женщина замолкла.

Княжне приходилось отвечать на множество вопросов о существах, работе ведьмака, подписывать книжки и коробки с куклами и плюшевыми дракончиками — символом рода Шереметьевых… К концу представления кожа зудела от подпитки рун силой. А в затылке начала растекаться тупая боль. И сохранять благодушный вид становилось все тяжелее.

Наконец, дети были изгнаны строгой наставницей в игровую. Они утащили с собой все подарки. А гостья подняла взгляд от потертого ковра и с дежурной улыбкой продолжила, обращаясь к директору приюта:

— Но это ещё не всё подарки для вас на сегодня, Марфа Филипповна. Смотрите…

Она подала знак, и слуги внесли в гостиную огромный чек, на котором была написана внушительная сумма:

— Это вам, — Алина передала чек ошарашенной Марфе и продолжила:

— Наша семья хочет взять шефство над вашим приютом. Мы желаем помогать детям чем можем.

— Ох! — Марфа Филипповна прижала ладони к щекам, демонстрируя в кадр, насколько она удивлена и обрадована. — Это большая честь для нас. Такая помощь поможет приюту, и дети будут счастливее.

— Наша семья всегда ставила во главе всего правильное воспитание подрастающего поколения. Чтобы они росли верными сынами Империи, — ответила Шереметьева, и ее голубые глаза вспыхнули. — И напоминаю вам, что все ваши донаты в течение стрима поступят на счет приюта. Также часть средств от покупки игрушек по ссылке из закрепленного сообщения пойдет этим милым детишкам. Мы свято верим в то, что чужих детей не бывает. Сделаем этот мир лучше вместе.

Наступила пауза.

— Великолепно, мадам Шереметьева, — произнес Петр, давая понять, что стрим закончен.

Алина кивнула. Запрокинула голову и потерла шею, пытаясь унять головную боль:

— Спасибо, — поблагодарила она директора приюта.

Та в ответ затараторила:

— Вам спасибо, мадам Шереметьева, что вы и ваша семья выбрали именно наш приют.

Девушка едва не выругалась. Официальная часть была уже закончена. К чему продолжать этот парад лицемерия? Приют был выбран не случайно, его финансирование согласовано с Синодом заранее. И мадам Марфа Троекурова приложила для этого немало усилий. Наверняка пообещала жрецам щедрый "откат". Потому что если стрим будет удачным, то пожертвования приюту на пару недель вырастут в несколько раз. А возможно, часть детей разберут по приемным семьям. И Шереметьева вдруг подумала, что в этом визите было хоть что-то положительное, кроме связи с общественностью, рекламы и разовых подарков. Она вспомнила Галеньку в платье, которое было ей большевато и явно надето впервые. Возможно, парадные наряды надевались лишь для официальных визитов, а обычно дети носили что-то менее приятное глазу.

— Попрощайтесь от меня с детьми, — вымученно улыбнулась Алина и направилась прочь из гостиной. Села в машину, открыла бардачок и достала упаковку обезболивающего. Выщелкнула из блистера пару таблеток и закинула их в рот, запивая водой.

По привычке она повернула бутылку этикеткой от себя, потому как случайная фотография только подтвердит, что рекламный контракт с семьей Шереметьевых имеет силу.

— Ну как?

Это был первый вопрос, который задала девушка, едва секретарь сел за руль.

— Все прошло просто отлично, — успокоил ее Петр. — Почти три тысячи комментариев, поддержка растет. Всем нравится, все довольны. Осталось залить несколько фото и видео с ведьмачей работы и подписчики повалят.

Девушка устало кивнула. Больше всего на свете, она хотела сейчас поехать домой. Включить музыку, принять расслабляющую ванну с мятной пеной, вызвать массажиста.

Петр повернул ключ в замке зажигания. И в этот момент кольцо на пальце княжны с рунным компасом, вегвизиром, стало горячим, обжигая кожу.

— Или не едем, — пробормотал девушка и холодно приказала, — глуши мотор.

Она выскочила из машины, осмотрелась. Ладони потянулись к рукоятям пистолетов, но девушка вовремя отдернула руки. Не хватало ещё напугать детей.

— Включите экшн камеру, княжна, — прозвучал голос в наушнике, который Алина не успела вынуть.

Быстро активировав устройство, девушка бросилась вперед.

— Вы куда? — послышался за спиной удивленный голос Петра, но Алина уже его не слушала.

Она стояла на крыльце приюта. Потянула на себя створку. И едва она вошла в гостиную, как кольцо раскалилось. Зов становился все сильнее. Значит, где-то рядом была тварь.

— Ой, вы вернулись, — начала было Марфа Филипповна, но Алина ее перебила:

— Кого из детей не было в гостиной во время стрима?

Женщина задумалась:

— Вроде все были здесь, — неуверенно произнесла она.

— Катеньки не было, — послышался детский голосок. — Она сказала, что плохо себя чувствует. Анечка пошла ее проведать. Но ее до сих пор нет.

Алина обернулась. Говорила та самая Галя, которая первая решилась сфотографироваться с Шереметьевой. Женщина недовольно зашипела на девочку:

— Не лезь в разговор взрослых.

— Где ее комната? — княжна не обратила внимание на реакцию директрисы.

Девочка указала на лестницу, ведущую на второй этаж:

— С правой стороны. Комната с вишенкой.

— Спасибо, — Алина бросилась к лестнице, крикнув на ходу:

— Марфа Филипповна, выводите детей.