Как узнать принца? - Лоуренс Стефани - Страница 3
- Предыдущая
- 3/8
- Следующая
Сью прекрасно знала, где искать сестер. Долороса наверняка в бельевой, перекладывает накрахмаленные простыни сухими веточками лаванды и шепотом считает наволочки. Фелиция обложилась бумагами у себя в кабинете и сладко дремлет, вздрагивая и торопливо открывая глаза при каждом подозрительном шорохе. Отилия… нет, вот о сестре Отилии никогда нельзя знать заранее. Все зависит от того, какая из воспитанниц сейчас занимает ее мысли…
– Сью! Я тебя жду уже битый час.
Высокая, очень прямая, худощавая женщина с вечной выбившейся седой прядкой волос на виске. Сестра Отилия. Мама Отти. Единственная женщина на памяти Сью, кому монастырский наряд действительно к лицу. В том смысле, что ни в чем другом сестру Отилию представить невозможно.
– Ох, мама Отти, вы меня напугали! А я бегу к вам…
– Насколько я знаю, с прежним начальством ты распрощалась часа три назад.
– Я уже взрослая…
– Да, и никто с этим не спорит. Делай что хочешь, гуляй и развлекайся, но не забудь предупредить тех, кто о тебе волнуется. Твоя миссис Чаллонер сообщила мне обо всем по телефону. Они все страшно расстроены. Куда катится Англия! Одно из старейших заведений Лондона!
– Мама Отти, я думала, вы станете сердиться.
– Ты полагаешь, моя мечта относительно твоего будущего заключается в том, чтобы ты превратилась в засушенную училку младших классов?
– Мама Отти!
– Мы, к примеру, свою терпеть не могли. Ладно, это было давно, к тому же она была француженка. Сью, девочка, поверь, я вовсе не расстроюсь и не расплачусь, если в один прекрасный день ты скажешь мне, что решила стать актрисой варьете. Единственное, о чем я тогда тебя попрошу, так это подумать еще разок и все взвесить.
Сью ошалело смотрела на сестру Отилию, а та ехидно ухмылялась, глядя на девушку.
– Ладно. Довольно на сегодня. Где тебя все-таки носило?
– Да нигде. Гуляла по Лондону и чувствовала себя королевой мира. Такое солнце!
– Да, Господь не скупится на золото небес. Кстати, о золоте. Тебе заплатили выходное пособие?
– Мама Отти, я как раз хотела сказать…
– Девочка, тебе двадцать три года, ты человек с профессией, с опытом, с характером и с мозгами. Я не собираюсь спрашивать у тебя отчета, почему же ты все время оправдываешься?
Сью опустила глаза, на ее щеках пылал румянец.
– Я все истратила.
– Все?
– Все. Почти все. Остался один фунт.
– Что-то на память?
– О да! Это… круиз по океану. На «Королеве Виктории».
Сью выговорила это так небрежно, словно каждое лето ездила в круизы, и с некоторым ужасом замолкла. Сестра Отилия, конечно, продвинутая тетка, но не настолько же…
Достойная служительница Господа задумчиво кивнула и, к изумлению Сью, протянула медленно и мечтательно:
– Да, шикарный корабль! Белый, и красные шлюпки по бортам. А как блестели на солнце все эти иллюминаторы, поручни, снасти… Море было бирюзовым и гладким, что Темза, в небе ни облачка, и только высоко в небе чайки… Незабываемое зрелище!
– Мама Отти! Вы что, плавали вокруг света?
Мечтательное выражение исчезло, как и не было.
– А что в этом такого, мисс Нахалка? Ты думаешь, я всю жизнь утираю носы глупым девчонкам и выслушиваю жалобы учителей?
– Нет, просто я никогда не думала…
– И напрасно. Прекрасное занятие! Развивает мозги, делает хорошим собеседником, повышает шансы на счастливый брак…
– Мама Отти!
– Счастливый брак – это тоже очень важно, юная Сьюзан. Но не будем отвлекаться. Когда ты отплываешь?
– Через три дня. Автобус до Ярмута. Потом полгода – и я снова дома.
– Отлично. А из одежды у тебя джинсы, майка и еще одна майка. Драповое пальто в расчет не берем, ты плывешь в теплые края. Так, пока все ясно. Вот тебе деньги, отправляйся в «Харродс». Купишь себе белье, всякую летнюю дребедень и хороший чемодан.
– Мама Отти, я не могу это взять.
– Еще как можешь. Это твои деньги, не мои. Дотация от правительства за двадцать один год. Ты довольно богата, моя девочка, если ориентироваться на довоенные цены.
Так и получилось, что ошарашенная и недоумевающая Сью была практически выпихнута из монастыря и отправлена в универмаг «Харродс». Двухчасовой шопинг привел ее мысли в некоторое подобие порядка, и домой она возвращалась почти спокойной.
Спокойствию не суждено было длиться долго.
В комнате Сью было тихо и прохладно. На аккуратно застеленной кровати были разложены три платья. Как в сказке, зачарованно подумала Сью. Сказка про Ослиную Шкуру. Открываешь один орешек, вынимаешь вот это, бледно-зеленое, переливающееся серебром рыбьей чешуи, все в мягких складках, текучее, словно морская волна…
А в другом орешке вон то, из серебряного атласа, холодное и надменное, строгие линии, лунные блики. Одно плечо в нем будет обнажено, а на другом дрожит прозрачными лепестками шелковая роза…
Ну а когда придет время танцевать с принцем, она вынет из орешка золотистую парчу…
Сью очнулась и шагнула к кровати. Она понятия не имела, откуда эти платья.
Позади раздался звучный всхлип и энергичное шипение. Сью порывисто обернулась и бросилась на шею сестре Долоросе, одновременно схватив за руку сердитую и смущенную сестру Фелицию.
– Это вы, вы, ведь правда? Вы мои феи! Настоящие крестные феи.
– Опомнись, дитя, мы же в лоне католической церкви. Какие феи!
– Значит, это просто чудо, но именно вы его сотворили. Мама Долли! Фелиция! Откуда эта роскошь?
Фелиция смутилась еще больше, а Долоро-са неожиданно пришла в прекрасное расположение духа и захихикала.
– Понимаешь, девочка, это, собственно говоря, наши платья. То есть они были нашими платьями, когда нам было столько лет, сколько тебе, даже меньше. Фелиция была подружкой невесты у своей сестры в том, зеленом, Отти танцевала на выпускном балу в серебряном, ну а я…
Сью ахнула. Ростом сестра Долороса, в миру Долли Мастерсон, была вровень со Сью, но в остальном очень напоминала кадушку, поставленную на пухленькие ножки. Очень симпатичную, разумеется, и добрую кадушку.
Сестра Долороса кокетливо хихикнула.
– Я была худенькая и танцевала лучше всех. Эти две даже туфли сохранили в целости, ну а моих после бала было не собрать.
– После бала?
– Бал графства. Праздник святого Андрея. Вся Шотландия в этот день пляшет до упаду и пьет эль… Господи, прости мою грешную душу!
Сью не верили ни своим глазам, ни ушам. Три монахини, три ангела-хранителя маленького детского приюта. Три феи. А когда-то три юные девушки.
Сью вдруг захотелось плакать. Когда-то у них все было впереди, и жизнь только начиналась, весь мир лежал у ног… где все это теперь? Неужели и жизнь Сью пройдет так же неприметно и тоскливо?
Было уже совсем поздно, когда сестра Оти-лия пришла к маленькому флигелю и уселась на пороге рядом со Сью.
– Тебе понравились платья? Надо немного перешить кое-что, но мы все успеем. Конечно, на корабле будет полно богатых дамочек, у которых нарядов в десять раз больше, но уж на три больших бала тебе хватит.
– Мама Отти? Почему вы их хранили столько лет? Я думала, в монастыре нельзя…
Сестра Отилия задумчиво взглянула на небо, усыпанное звездами.
– Сама не знаю, как это вышло. Да еще у троих сразу. Нет, не сказать, чтобы это было запрещено, просто… обычно, уходя в монастырь, люди прощаются со своим прошлым. Можно сказать, они сами рвут с ним. А мне вот захотелось оставить что-то на память. Кто его знает, малышка, может быть, Господь и впрямь послал нам знак. Потом появилась ты… Наша дочка.
– Мама Отти?
– Да, юный кошмар?
– Я все думаю про корабль. Когда вы на нем плавали, вы еще не были…
– Нет, была. Уже лет пять как была. Тогда «Королева Виктория» впервые шла вокруг света. Епископат отправлял католическую миссию на Юг Африки. Медикаменты, книги, брошюры, священник, а с ним две сестры нашего монастыря. Я и еще одна, сестра Анжелика. Она там заразилась какой-то дрянью и умерла, бедняжка, ну а я отлично перенесла путешествие. Отец Себастьян остался в Африке. Знаешь, Сьюзан, негоже говорить это такой сопливке, как ты, но… иногда мне кажется, что из меня вышла плохая монахиня. Я слишком люблю жизнь. Всегда любила. Я ведь и с вами всеми вожусь с удовольствием, потому что в вас – радость, свет, смысл. И надежда. Надежда на счастье.
- Предыдущая
- 3/8
- Следующая
