Слезами горю не поможешь (СИ) - Лазарева Светлана - Страница 50

— Шанса сбежать сейчас у нас нет. Но позже мы можем попытаться, — тихонько прошептала я.

— Станислава, — медленно произнёс ведьмак, — эти ожоги на твоём теле — проявление огненной сути клана верберов. Они появились в нескольких местах, но подобно лесному пожару, поглотят всю тебя, сжигая душу и опаляя тело безудержной страстью. Ближе к ночи, к моменту… слияния с нареченным супругом, твой разум покинет тебя, оставляя власть телу, полностью подвластному прихоти того, кто предначертан тебе духами. Другими словами, до этого момента было бы неплохо убраться отсюда.

— У Эми нет таких отметин на теле, это означает, что она сможет уйти? — пробормотала я, находясь в плачевном состоянии, все-таки, не каждый день сообщают такие невеселые новости.

— Это означает лишь то, что её сердце в момент перехода было несвободно, и только поэтому зов не подчинил ее душу. Девочки, вам обоим грозит опасность, одну из вас я смогу защитить, — тяжело вздохнул и отвернулся. А вот Эми, совершенно раздосадованная, вскочила и горько сказала:

— Так тяжело осознавать, что свадьба — единственный выход из ситуации? — не мигая уставилась на ведьмака, гордо выпрямив спину и взирая с высоты своего роста на мужчину, расположившегося у её ног. Ведьмак, резко вскинул голову, неспешно поднялся, и встал напротив девушки. Эми, повернулась ко мне, зло выкрикнула:

— Чтобы бросить вызов медведю, нужно иметь повод. Верберы только к таинству свадебного обряда относятся с должным пониманием, признавая роль и права мужчины на свою женщину-самку. Только в этом случае, вызов будет принят и ведьмаку позволят сражаться, в случае победы — обряд соития и брачные узы, не отходя от кассы. И вот чего-чего, а таких жертв мне не надобно.

— Существует ещё один исход поединка — поражение, — тихо произнёс Варан. — В этом случае меня ждёт смерть, — зло ухмыльнулся, — пока я жив, ты будешь принадлежать только мне, и пора бы тебе с этим смириться, — подошёл к Эми и бережно обнял её, прижимая к себе хрупкое тело, сотрясающееся в рыданьях.

— Странный народ эти верберы, — шепотом произнесла я, — непонятный, древний. Почему именно огненные символы? Почему именно я? — произнесла, удобнее устраиваясь у края решётки.

— Огненные символы — надписи на языке древних богов, истинных духов природы. У каждого клана своя стихия. Нам посчастливилось гостить у рода (клана) огня Графства Бурого медведя.

— Тебя избрали духи не просто так, твоё сердце принадлежит медведю. Символы, раскрасившие твоё тело огнём, как цветы, распустившиеся в твоей душе от любви, настолько сильной, что ты готова отдать жизнь. Если честно, даже интересно, как тебя угораздило, — хмыкнул Варан. — На территории других кланов, символы были бы другими: льдистый серебристый иней, зеленоватые чешуйки или цветы в волосах, но смысл один — полная принадлежность к народу верберов, проявленная сущность влюблённой медведицы.

Горестно вздохнув, практически смирившись с судьбой, произнесла:

— Меня не отпустят, я принадлежу этому народу. Но видит дух, я отдала бы самое ценное, что есть у меня, лишь бы в последний раз увидеть льдистые серые глаза моего медведика, ощутить морозный узор, расцветающий, подобно цветам, на моём теле, — мысленно произнесла: «Раэль, я люблю тебя». «Знаю», — откликом мелькнуло в мыслях.

Последний день относительной свободы и покоя пролетел незаметно, лишь одарив привычной морозной свежестью. Настороженные, злые, замерзшие, мы сидели каждый в своём углу, пытаясь унять нервную дрожь, выровнять дыхание и немного поспать. Холод проникал под одежду, замораживая не только тело, но и душу. Ощущение безысходности ранило, будоража чувства и разрушая хрупкий и показной покой, видимое равнодушие к происходящему. Час истины приближался. Солнышко, закатилось за тучи, окрашивая небосклон в огненно-красные цвета. Тихий вздох Эми вернул на грешную землю.

— Начинается, — произнёс Варан, глядя на мои волосы, внезапно изменившие цвет. Пшеничный цвет, за долю секунды, превратился в рыжий. Мгновение — и волосы запылали огненно-красными искрами. Ветер трепал мои пряди, путая их, разбрасывая по плечам огненными всполохами. Глаза приобрели алый оттенок, в них разгоралось пламя.

— Вот и наш конвой пожаловал, — хмуро произнесла Эми, разглядывая четырёх рослых мужчин, приближающихся к нашей «светлице». Обнажённые по пояс тела, сверкали в бликах заходящего солнца. Распущенные волосы, цвета вороного крыла, развивались на ветру, привлекая внимание к шее гостей, испещрённой различными символами. Это были медведи, претендующие на главное лакомство сегодняшней ночи — кровь, жизнь, душу. Стараясь не морщиться, не вздрагивать, загоняя страшные мысли о своей судьбе подальше, я молча шла за остальными, плавно ступая по твёрдой земле. «Как же хочется тебя увидеть, мой снежный мишка, в последний разок посмотреть на твою кривую усмешку, взъерошить светлый ёжик твоих волос, вздохнуть аромат твоего тела… Впрочем, вполне возможно, мы увидимся и не раз, верберы народ древний, дружный, фактически исчезающий. Я люблю тебя Раэль, я прощаюсь с тобой, моя несбыточная мечта», — усмехнулась своим мыслям, и ускорила шаг.

За время нашего отсутствия, поляна преобразилась, явив миру ауру тайны, загадочности и мифичности, сосредоточенную в этом небольшом, уединенном участке земли. Воистину место, выбранное духами! Небольшая, расчищенная площадь сверкала и переливалась, ловя последние лучи заходящего солнца. Последние отблески света пропали за высокими кронами сосен, небосвод мигнул и потух, погружая пространство в беспросветную темень. Не успела я испугаться, оказавшись в кромешной тьме, среди мрака и личностей, отнюдь не внушающих доверие, как впереди, заливая землю потоками огненной лавы, прямо из-под земли, подобно фееричному фонтану, берущему начало в земных недрах, вырос огненный столп пламени. Пламя плясало, билось и клокотало, подчиняясь неведомому ритму, то опадало, то с новой силой бросалось ввысь, освещая, гипнотизируя, являя всю силу и власть огненной стихии. Народ, присутствующий на церемонии, замер, потом дружно сменил позу на коленопреклонённую, ткнувшись медвежьими лбами в землю-матушку. Наша троица с открытыми ртами продолжала стоять, впрочем, недолго. Огонь постепенно стихал, умиротворенно фыркал и, мигнув в последний раз, рассыпался мириадами огненных звёзд, оставляя после себя яркие горящие искорки, мирно плывущие в воздушной толще.

Противоречивые ощущения накрыли с головой, вгоняя в ступор, путая мысли. Вот оно — ожидаемое помутнение рассудка, не за горами следующая стадия, стадия моего грехопадения, или, правильнее сказать, передачи борозды правления разумом телу. Опасливо поднимаясь с земли, выпрямилась и оглянулась. Светло, как днём! «Сплошная романтика», — сочувственно подсказало уплывающее сознание, созерцая резкий контраст света и тьмы, явственно обозначенный по кромке поляны. Феерическая часть закончилась. Медленный проход, и я уже восседаю на коленях в самом центре пустого пространства, среди других красноволосых дев, и только одно блондинистое пятно портит упорядоченную симметрию равносторонней фигуры, образованной нашими телами. Всего нас тринадцать — счастливых двигателей демографии медвежьего общества. Симметричная фигура похожа на кукольный бант, завязанный впопыхах девчушкой на любимой кукле: два одинаковых треугольника, соединенных между собой общей вершиной, в центре которой восседаю я. Логичнее было бы расположить здесь Эми, с её белыми локонами, дабы не нарушать симметрии. Но моё предложение проигнорировали, мрачно посмотрев и молча усадив на положенное место. Счастливые девушки улыбались, озаряя белозубыми улыбками все вокруг, хотелось поддаться всеобщему веселью, только вот разум передумал, решив остаться со мной до конца. Мужчины, обойдя по кругу поляну, расположились, образуя замкнутый круг вокруг нас, и запели мелодичную песню на незнакомом языке, изредка приплясывая в такт. «Только бубна не хватает», — громко хихикнула, заработав негативные взгляды со всех сторон. «И это все происходит в наш век, век магических технологий и приоритета магии», — продолжило глумиться сознание, подвергая тело нешуточному испытанию — сдержать дикий хохот. Вот какой он — последний момент свободной жизни, как ни страшно это осознавать, пряча дикий страх за улыбку, но это конец истории про забавную девочку Стасю, про непомерную гордыню и про великую глупость.