Вересковый рай - Джеллис Роберта - Страница 54

• Предыдущая
• 54/92
• Следующая

Конечно, всегда существовали негодяи, которые презирали узы крови. Плантагенеты прославились этим, когда сыновья выступали против своего отца, а затем, уничтожив его, нападали друг на друга. Ужасный пример страны, разрываемой войной и изменами, пример честного человека, доведенного до крайности необходимостью выбирать между долгом и совестью, встал перед глазами Адама и Саймона. Они тоже могли молиться о скорой кончине Генриха, но никто из них не поддержал бы Ричарда, используй он силу против собственного брата.

– Винчестер, должно быть, сошел с ума! – воскликнул Иэн, когда услышал рассказ Адама о происшедшем в Уоллингфорде. – Джеффри – один из гарантов свободы Пемброка и возвращения Аска.

– Винчестер – не сумасшедший, – сказала Элинор, – он просто в отчаянии. Он не дурак. Он знает натуру Генриха. Думаю, он собирается продемонстрировать королю, что он его единственный друг, а все остальные ненадежны. Если даже Джеффри, его кузен, станет на сторону «мятежника» Пемброка, Винчестер может сказать: это лишь доказывает, что никому доверять нельзя, и Генрих должен править в одиночку.

Джеффри сидел молча. Его обычно быстро схватывающий ум на мгновение застыл перед ужасом этой дилеммы. Джоанна была белой, как молоко. Их сыновья находились на службе у короля, у него под рукой. И если Джеффри останется верен своим обещаниям Пемброку, что ждет мальчиков? Обычно Генрих был добр к ним и, вероятно, сам по себе не стал бы причинять им вреда, как бы ни разгневал его их отец. Однако когда-то де Бург убедил Генриха разрешить взять ему приемного сына Корнуолла, несовершеннолетнего графа Глостерского, под свою опеку, а не оставлять его с матерью на попечении Корнуолла. Не мог ли Винчестер точно так же убедить Генриха отдать ему сыновей Джеффри?

– Ладно, подождите, – сказал Саймон, глядя на побелевшее лицо сестры. – Есть один путь, и довольно простой. Я могу отправиться к Ричарду и рассказать ему об этих замыслах. Ему нужно только отправиться в Аск и двадцать третьего сентября постучаться в ворота. Если замок не будет сдан, значит, перемирие окажется нарушенным, и ему не придется приезжать на совет. Таким образом, он сможет избежать опасности ареста.

– Он может воспользоваться своим правом призвать меня на помощь в деле возвращения Аска, – напомнил Джеффри, но теперь он уже не походил на застывшую статую. В глазах его появилась жизнь, и к Джоанне начал возвращаться румянец.

– Он не сделал бы этого, даже если бы ему понадобилась твоя помощь, а мне посчастливилось узнать, что она ему не понадобится. Не смотри на меня так удивленно – Ричард сам ничего не знает об этой небольшой хитрости. Это дело рук кастеляна Аска, который, без сомнения, не хотел, чтобы над ним висела угроза навечно потерять свою должность. И я лично не вижу в этом ничего предосудительного… – Саймон вкратце рассказал им о сыне кастеляна и солдатах гарнизона, оставшихся в Аске.

Они все еще смеялись над этой хитроумной идеей, гадая, как кастелян объяснит свой поступок слишком правильному Ричарду, когда вошел Уолтер. Пока мужчины разговаривали с гостем, женщины делали распоряжения по трапезе. Уолтер лишь украдкой посмотрел на Сибелль. Она не приглашала его, но и не возражала против его визитов, и он уселся, почти как полноправный член семьи.

Узнав, о чем они говорили, он сказал:

– Вы не можете ехать, Саймон. Вы должны воспользоваться возможностью представить леди Рианнон королю. Будет выглядеть очень странным, если лорд Джеффри и лорд Иэн так добивались аудиенции, а вы не приведете ее, даже если ее роль не является сейчас необходимой, поскольку Генрих пока не может планировать нападение на Уэльс. Когда до этого дойдет, любые посредники будут желанны. К Пемброку отправлюсь я.

– Уолтер прав, – произнес Джеффри, полностью восстановив свою обычную живость ума. – Я напишу обо всем, а Уолтер доставит письмо Ричарду. У него не будет никаких сомнений, если это предупреждение поступит от меня. К тому же, это мое право и долг, как одного из гарантов действий короля.

– Верно, это твое право и долг, – подтвердил Иэн, – но не отрезай себе нос назло нам, лицам. Ты наш лучший проводник к королю. Если он услышит об этом…

– А как он услышит? – спросил Уолтер. – Я ничего не скажу об этом, и никто из присутствующих тоже. И Пемброк не скажет.

– Одну минуту, – сказал Адам. – Как только Пемброк заберет назад Аск, Генрих объявит мобилизацию и снова начнет войну.

– Да, и в это время я воздержусь, как и все мы. Не думаю, что на этот раз многие поддержат короля, – Джеффри помолчал, глаза его сощурились. – Какой же я дурак!

– Я никогда не считала тебя дураком, – пробормотала Джиллиан. – Если ты думаешь о том же, что внезапно пришло в голову и мне…

– Нарочно, – юный голос Сибелль был тверд, а лицо засветилось, так что Уолтер де Клер вытаращил глаза. – Винчестер мечтает вынудить баронов отказаться от службы.

– Дитя мое, – упрекнул ее Иэн, – ты не понимаешь. Есть смысл в том, чтобы заставлять баронов подчиниться вопреки их желанию, но…

– Нет, любимый, – перебила его Элинор, поглядывая на Сибелль. Ее глаза сияли от удовольствия. Сибелль – эта золотая дочь Джоанны – будет достойной хозяйкой Роузлинда, когда придет ее час. – Сибелль попала в самую точку.

– Но в этом нет никакого смысла, – возразил Адам.

– Есть, – настаивала Джиллиан, и в ее бархатном голосе зазвенела сталь. – Послушай внимательно. Все бароны будут сидеть тихо, кусая локти от ярости и ничего не делая, поскольку их клятва запрещает им нападать на короля, если он не нарушит своего слова первым. Однако, поскольку он не сдержал обещания по отношению к Пемброку, очень немногие отзовутся на его призыв, заявляя на все голоса, что король нарушил перемирие и не имеет права рассчитывать на их службу. Но Винчестер давно приготовился к этому. В стране полно наемников, и с каждым днем их становится все больше.

Джеффри согласно кивнул.

– Да, Иэн, я поначалу, как и ты, думал, что целью Винчестера было заставить баронов покориться. Однако, боюсь, дело обстоит еще хуже – он намерен полностью уничтожить нас. Если мы позволим, чтобы Пемброка в одиночку разгромили наемные отряды, это будет первой нотой в похоронном звоне по нам всем. Он самый сильный из нас. Мужество изменит очень многим, и они покорятся. Тогда король начнет маневры, организуя ссору со следующим сильным бароном. Когда и тот будет разбит, останутся самые слабые.

– Я тоже понимаю это, – в ярости прошипела Джоанна, – но король не объявит мобилизации. Вместо этого он предложит откупиться от службы и из этих денег заплатит наемникам.

– И у них нет ни земель, ни каких-либо иных интересов в нашей стране, – сказала Элинор. – Они будут делать то, что прикажет им король, не задумываясь о благе людей, – голос Элинор звучал зловещим предзнаменованием. Ее-то волновали земля и жившие на ней люди так давно и так сильно, что она походила на дерево, глубоко вросшее мощными корнями в почву Роузлинда.

– В перспективе власть останется у одного только короля, – мрачно объявил Джеффри. – Большинство баронов не видит, к чему это может привести, и они охотно заплатят. Вы сами знаете, что издержки службы куда больше откупа, хотя они могут компенсироваться добычей. Но я уверен, что Винчестер найдет способ ограничить долю рыцарей в добыче. Рыцарская служба зачахнет, потому что те, кто будет настойчиво продолжать держать своих людей при оружии, станут объектом постоянной злобы и нападок со стороны короля. И с кончиной рыцарской службы наша способность противостоять воле короля и даже защищать самих себя от своих соседей тоже сойдет на нет. Если нам причинят зло, мы будем вынуждены просить короля прислать наемников, чтобы защитить нас.

Наступила пауза, во время которой все пытались переварить ужас, представший перед их очами. Только на Рианнон это не произвело впечатления. Она удивленно всматривалась в помрачневшие лица. В Уэльсе рыцарская служба никогда не была основой власти, и, хотя Ллевелин за время своего правления внедрил некоторые элементы этого понятия, армии по-прежнему формировались на основе кровной связи или клана, и до некоторой степени все были наемниками. Они содержались и вознаграждались непосредственно вождем либо за счет отнятой у врага добычи, либо из казны самого вождя.

• Предыдущая
• 54/92
• Следующая