А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (СИ) - "R. Renton" - Страница 32

В том месте, куда упала запущенная мной галета, быстро нарисовался новый жора, выскочивший из зарослей вокруг какого-то широкого мемориального комплекса. Наверное, братская могила каких-нибудь ветеранов.

Проворно схрумкав кусок хлеба, жора тут же получил по темени увесистой дубиной.

— Чё они рыпаются... Ох нихера се... Зырь, Стасян! Вот это толпа тут собралась! — Из-за тех же зарослей вышла пара пацанов с полосатыми повязками на плечах.

— Чёт херня какая-то... — Тот, кого называли Стасяном, вложил в рот два пальца и залихватски свистнул два раза.

В ответ на его позывной к ним немедленно сбежалось ещё человек десять. Все с повязками. Вот и поисковые отряды карателей. Ну ничего. Рано или поздно мы должны были с ними столкнуться. Надеюсь, все помнят инструкции и не станут паниковать на ровном месте.

— Чё их тут столько?

— А я ебу? Я вообще тебя спросить хотел. — Одноленточный Стасян обратился к какому-то рослому пацану с двумя лентами. — Ты такое видел раньше?

— Видел... Когда у Ерёмы пачка мармелада в рюкзаке лопнула. Набил тогда под завязку, долбоёб. Полрайона на запах сбежалось. Пришлось всё бросать, иначе задавили бы.

— И чё тут... Кто-то среди жмуров сахар рассыпал?

— Ну кладут же на могилы конфетки...

— Не с зимы же они тут лежали... Бля, ладно, пацантре... Давайте нахер их обойдём лучше... Стрёмно чё-то как-то...

Полосатая гопота начала осторожно обходить толпу заражённых по периметру, стараясь держаться на почтительном расстоянии.

— Вы по сторонам-то смотрите, ёпта! — Рослый двуленточный шмель отвесил подзатыльник какому-то мелкому пацанёнку без единой ленты на рукаве, который всё время с опаской косился на бессмысленную толпу. — Хорош на жор пялится, они не убегут! Ищите этих уродов в масках!

В ответ на его приказ, все остальные тоже начали активно вглядываться в могильные комплексы и посадки вокруг нас, словно специально отворачиваясь от странного скопления заражённых. Именно так, как нам и надо.

Я пока что не рисковал кидать новый кусок хлеба вперёд. Пригнувшись за спинами нашей массовки, я ждал, когда прочёсывающие местность шмели пройдут мимо и окажутся у нас за спиной. И бесы, и крюк, и Кира — все тоже затаились и благоразумно старались не высовываться.

— Э-е-е-к-х-х! — Ещё одна распакованная галета пролетела над головами толпы жор только тогда, когда взгляды всех патрульных шмелей оказались позади нас.

Массовка медленно двинулась вслед за запахом хлеба, и я осторожно шагнул вперёд.

— Мы вместе...

Точнее, попытался шагнуть. Но ноги отказывались мне повиноваться. Словно меня по пояс залили бетоном. Я изо всех сил напрягал мышцы, но не мог сдвинуть стопу ни на сантиметр. Проходящие мимо жоры равнодушно задевали меня плечами. Бесенята и Крюк ушли вперёд с той же скоростью, что и окружавшая их толпа.

— Что за...

— Ты чего застрял?! — Кира жарко шепнула мне в ухо. — Пошли, а то щас нас всех обгонят!

— Не... Не могу пошевелиться...

— Чего-о-о?!

Когда я машинально попытался пожать плечами, то обнаружил, что меня перестали слушаться не только ноги, но и руки.

— Какой-то... П... Пара... П-п-п... — Теперь перестал ворочаться язык.

— Блин, дедуль, ну ты нашёл время инсульт словить! — Кира опасливо обернулась. — Мы щас прямо у них под носом окажемся!

Я всё понимал, но ничего не мог ей ответить. Ни словами, ни жестами. И вдобавок, после очередного толчка плечом от жоры, потерял равновесие и оказался на земле.

— Да ёшкин кот!!! — Злобно шипя, девчонка схватила меня за воротник куртки и потащила по кладбищенской травке вперёд, следом за мерно шагающими заражёнными. Но я весил чуть ли не в два раза больше, чем она. И, не смотря на отчаянные рывки, мы перемещались гораздо медленнее окружающих.

— Оп-па... — Стасян обернулся на шум и встретился взглядом с раскрасневшейся от натуги девчонкой. — Это чё это у нас тут?!

История повторялась... В памяти снова всплыло отвратительное ощущение абсолютной беспомощности — как тем самым апрельским утром, когда я остался один. Точнее... Тогда я тоже умер. Вместе с Бельчонком умерло и моё прошлое. Мои мечты, мои надежды и страхи — без неё всё это стало совершенно неважно. И вместо нас тогда начал жить Шутник. Беспощадный мстительный призрак с наглухо отбитой психикой отправился в долгую дорогу к столь желанной цели.

— Да это же Шутник!!! Мочи его!!!

Как и тогда в апреле, я не мог пошевелиться. Но сейчас меня не держал целый десяток пьяных малолетних ублюдков, повиснув на руках и ногах словно смирительная рубашка. Сейчас меня предало собственное тело. Бессилие помноженное на гнев просто разрывает мозг и заставляет рычать до срыва связок. И ещё мне очень хотелось заглушить этот голос в голове, который начал без умолку твердить одно и то же:

— Мы вместе... Ты — это мы... А мы — это ты...

Но вместо моего сдавленного рыка совсем другой звук заглушил этот призрачный голос. Который просто-таки с мясом вырвал меня из дурмана, наполненного отвратительными видениями того апрельского утра. Девчонка, которая была рядом со мной сегодня, была отнюдь не так напугана и беспомощна...

— Р-Р-Ы-Ы-Ы-А-А-А-А!!! — Кира со звоном выхватила свой короткий меч из ножен и рванулась вперёд — к неосторожно шагнувшему ко мне Стасяну. — Ху! Ха!

Два быстрых взмаха сверкающего клинка, два веера тёмно-красных капель, сорвавшихся с кончика лезвия — справа налево и снизу вверх — и опешивший пацан попятился, уставившись вниз на два глубоких пореза. Из одного выглядывал коленный сустав. А из другого — на внутренней стороне бедра — сразу брызнула ярко-алая кровь. Бейсбольная бита выпала из слабеющих от ужаса пальцев.

Не останавливаясь ни на миг, яростная девчонка подскочила к другому шмелю, который тоже имел неосторожность оказаться ко мне слишком близко. Он, казалось, угадал её намерения. И задрал древко своего псевдокопья вверх, когда Кира, крутанув меч над головой, была готова опустить клинок ему в лоб со всего размаха. Но, вывернув кисть, девчонка пронесла клинок вдоль локтя. И сверкающая сталь наоборот вспорхнула снизу вверх, порезав пацану лицо от подбородка до брови, обнажив щербатые зубы и выколов несчастному неудачнику глаз.

— Хай-я!!!

Замерев на долю секунды с поднятым вверх клинком, девчонка, похоже, глянула в него словно в зеркало заднего вида. Иначе я не мог объяснить то, как именно она поняла, что следующим движением нужно шагнуть ближе к пацану с разрезанной мордой и припасть на ногу, пропуская над собой размашистый удар колючей дубины.

— Ха-ай!!!

Одновременно с этим, Кира повернулась и, перехватив рукоять двумя руками, чуть отвела её назад. Для того, чтобы в следующий миг выпрямить согнутые ноги, прыгнуть на противника, словно хищный кузнечик, и вонзить тому клинок в живот. Обратное движение дубины не получилось — локти пацана упёрлись в плечи девчонки. И он выронил оружие, когда Кира всем телом надавила на свой клинок, заставив его опуститься внутри пуза жертвы почти до паха. Оскалившись, она при этом опять что-то прорычала и заглянула прямо в вытаращенные глаза вспоротого шмеля.

Отпрыгнув назад, девчонка выдернула из разрезанного живота окровавленный меч, позволяя сизым внутренностям свободно вывалиться наружу следом за ним.

— Ху-у-у...

Весь этот танец занял у Киры не больше трёх-четырёх секунд. Но не только вывел из игры троих шмелей, а ещё и заставил остальных остановиться или попятиться.

Развернувшись спиной к толпе разбредающихся в разные стороны жор, девчонка сделала своим оружием замысловатый взмах. И, стряхнув с него багровые капли, пригнулась, замерев на полусогнутых ногах, словно маленькая стальная пружинка, готовая выстрелить в любой момент:

— Кто ещё хочет узнать, какого цвета у него кишки?!

Меч она держала в правой руке, опустив его вниз и назад, а левую ладонь, залитую кровью последней жертвы, подняла перед собой и поманила струхнувших шмелей коротким движением тонких пальцев.