Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов - Джемс Джордж Рейнсфорд - Страница 34

• Предыдущая
• 34/47
• Следующая

Но Саллисбюри уже вышел, и Галон-простак, по обыкновению, вызвался отвечать:

– Коль уж вам так любопытно, я мог бы и сам ответить. Я – двойник Иоанна Безземельного. Мы слеплены из одной глины и обжигались в одной и той же печи, но одного природа сделала более мерзавцем, чем дураком, а другого – более дураком, чем мерзавцем. А так как голову одного она украсила короной, то другому, в виде вознаграждения, подарила ольховый сук вместо носа.

– Хоть ты и дурень, но все же забавный, – расхохотался король. Хотя насмешки шута и задевали его самолюбие, он был рад, пусть даже таким образом, скоротать время до прихода Саллисбюри и не замечать хмурых лиц своих баронов.

– Иди-ка сюда, дурак! А теперь скажи, шут гороховый, не хочешь ли поступить ко мне на службу? Что ты предпочитаешь: служить королю или нищему рыцарю?

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Галон. – Я и впрямь был бы дураком, если б надумал переметнуться к королю.

– Прикуси-ка язык! – вспылил Иоанн. – Тоже мне важная птица!.. Уж и не знаю, была ли такая даже у самого Ноя в ковчеге…

– Как?! А разве не он выпустил голубицу? – спросил Галон с таким простодушным видом, что и бароны не выдержали и заулыбались.

– А! Так ты думаешь, что похож на голубя? Разве что этим своим клювом… И правда, тут у вас с ним большое сходство!

– Такое же, как и у вас со львом, – отвечал Галон дерзко. – Вот я и думаю, с какой это стати прозвище «Львиное Сердце» дали не вам, а старшему брату, и почему злые языки утверждают, что вы и внешне, и своими повадками больше напоминаете подлого и трусливого шакала. Ха-ха-ха!

И он отскочил назад, словно испугавшись, как бы Иоанн его не ударил.

Но оставим их перепалку и последуем за графом Саллисбюри в темницу к Гюи де Кюсси.

Час, в который обычно обедали, был уже близок, и когда граф вошел в мрачное обиталище славного рыцаря, то увидел его сидящим перед столом, уставленным разными блюдами и кубками с напитками.

Роскошный обед мог польстить вкусу даже самого привередливого человека: угощение, приготовленное умелыми поварами, выглядело очень аппетитно, но Кюсси ни к чему не притрагивался, хотя за последние месяцы и не пробовал ничего, кроме воды и хлеба.

– Длинный Меч! – воскликнул рыцарь, увидев графа. – Вильгельм, вы ли это?

– Спокойно, Кюсси! Тише! – граф крепко сжал его руку. – И не спешите винить меня, не выслушав. Я лишь недавно узнал об истинном положении дел и до последнего времени слепо верил, что король держит свое обещание. Поверьте, Кюсси, он клялся мне, что отнесется к вам с должным почтением и будет считать вас не столько пленником, сколько другом. Негодяй! Он солгал мне! Да если бы только мне!.. Но к делу! Должен сказать, ваш паж с завидным постоянством следовал за мной из города в город, пока я занимался вашими поисками, но все попытки разыскать вас долгое время не имели успеха. И лишь недавно из Англии пришло известие о вашем местонахождении. Опасаясь какого-нибудь вероломства, я тотчас отправился в путь. Клянусь, я очень спешил, чтобы спасти вас, поскольку достаточно изучил повадки своего братца – благодарю Бога, что я побочный! В каждом из городов Нормандии, которые я проезжал, я узнавал какую-нибудь очередную подробность о недостойном поведении Иоанна, но лишь по прибытии сюда мне стало известно о смерти этого несчастного юноши. Бедный Артур! Кто знает, как и кем он убит… и где похоронен…

– Я подскажу вам это, Вильгельм, – сказал де Кюсси, глядя ему в глаза. – Вы отыщете его тело на дне Сены. Вы понимаете, что я сказал?.. На дне Сены!

– А я еще сомневался, – опечалился граф. – Но известно ли вам, кто совершил это преступление? Говорят, что вы занимали с ним общую комнату?

– Знаю ли я убийцу? Разумеется! Это Иоанн Анжуйский – ваш брат и его дядя… Именно он погубил Артура!

– Но не собственноручно? – в ужасе отшатнулся Вильгельм.

– Готов поклясться, что это преступление не просто на его совести, но совершено им лично, или, по крайней мере, в его присутствии.

И Кюсси рассказал обо всем, чему сам был свидетелем.

– Вы все еще сомневаетесь в подлости вашего брата? Взгляните на этот роскошный обед, – добавил он. – Не правда ли, угощение, достойное королей? Как думаете, почему именно сегодня Иоанн вдруг расщедрился? Причина проста: чтобы избавиться от свидетеля, он решил отравить меня, словно крысу, но просчитался – я не притронулся ни к чему, кроме хлеба. А узнайте-ка у меня, чем потчевал сей радушный хозяин своего гостя вплоть до этого часа!..

Возразить было нечего. Опустив голову, граф сокрушенно молчал.

– Бегите отсюда! Бегите! – взяв рыцаря за руку, вымолвил он наконец. – Клянусь честью, мой благородный друг, прозрение досталось мне слишком уж дорогой ценой! Даже если бы мне отсекли правую руку, не было бы так больно, как в минуты ваших откровений! Но надо спешить; выкуп уплачен, и ваш паж дожидается в зале дворца. Только прежде зайдем ко мне, чтобы выбрать оружие, какое вы пожелаете. В моих конюшнях есть скакуны, быстрые, как ветер; выбирайте из них любого, а потом в путь! Пусть и не очень гостеприимно торопить вас с отъездом, но дело приняло такой оборот, что я не рискну задерживать вас. И дай вам Бог оказаться как можно скорее вне пределов Нормандии!

Приняв предложение графа, Кюсси спустился с ним по лестнице и, оказавшись на воле, стал дышать полной грудью, наслаждаясь каждым глотком чистого воздуха. Он шел твёрдым шагом свободного человека. Окружающий ландшафт был для него приятным зрелищем, а свежий ветерок истинным счастьем. Когда же из рук графа он получил доспехи и оружие, к которому так привык, то ему показалось, что одновременно к нему вернулись вся храбрость, вся сила и прежнее мастерство.

Де Кюсси и Вильгельм быстрым шагом взошли по дворцовой лестнице, но у двери в зал рыцарь остановился и, взяв своего спутника за руку, решительно произнес:

– Вильгельм, у меня есть одно обязательство, выполнить которое мой рыцарский долг!

– Так сделайте это! – отвечал твердо Саллисбюри, который прекрасно понял, что имеет в виду его друг. – Выполняйте его! И избави Бог, чтобы я воспрепятствовал этому поступку!

Сказав это, он распахнул дверь в зал.

Иоанн все еще шутил с Галоном-простаком, а бароны, окружившие короля молчаливо слушали их беседу. У стола, за которым сидел казначей, стояли Эрмольд де Марей и герольд, внимательно следившие за расчетом. Золотые монеты, собранные в аккуратные столбики, были наконец сочтены, и клерк приготовил уже мешок, чтобы сложить в него деньги.

Подойдя к столу, Кюсси приветствовал своего пажа дружеской улыбкой. В то же время герольд, стараясь привлечь внимание окружающих, вскричал громким голосом: «Слушайте, сеньоры, слушайте!» И, объявив, что выкуп доставлен полностью, он потребовал освобождения Гюи де Кюсси. С подобающей случаю торжественностью деньги были приняты, и рыцарю вручили пропуск через все владения Английского короля, от Руана и до границ Франции.

По окончании церемонии Кюсси отошел от стола и решительным шагом направился к королю, сопровождаемый герольдом, прибывшим из Парижа вместе с Эрмольдом. Предчувствуя, что с минуты на минуту должно произойти нечто из ряда вон выходящее, и не дожидаясь распоряжений Кюсси, герольд шагнул к трону и громко провозгласил:

– Слушайте, Иоанн, король Английский! Слушайте!

Иоанн поднял глаза и окинул рыцаря мрачным взглядом. Но Кюсси был не из тех, кого можно устрашить взглядом, и не боялся ничьих угроз, даже самого короля.

– Иоанн Анжуйский! Изменник, лжец и убийца! – сказал он спокойно и твердо. – Я, Гюи де Кюсси, обвиняю тебя здесь, в этом дворце и пред твоим троном, в убийстве племянника, Артура Плантагенета – законного короля Англии; и называю тебя в лицо человеком без веры и совести, разбойником, рыцарем беззаконным и королем бесчестным! И если найдется среди твоих приближенных хотя бы один, кто вступится за тебя, отрицая причастность твою к убийству, я назову его гнусным обманщиком и вызову на поединок! Знай, я готов сразиться с любым, кто бы то ни был, и доказать свою правоту боем – схваткой один на один, по законам рыцарства!

• Предыдущая
• 34/47
• Следующая