Бес Славы (СИ) - Каретникова Ксения - Страница 40

– Я тебя ненавидела, – признаюсь вдруг я. Матвей медленно ко мне поворачивается, смотрит. Во взгляде его голубых глаз нет презрения и не понимания. Лишь вопрос, на который я тут же отвечаю: – Но тогда я тебя не знала.

– То есть сейчас не ненавидишь?

– Сейчас вроде как не за что. И, повторюсь, я была сама виновата. Не надо было пить с незнакомцем одной в парке. Просто... Я же должна была кого-то ненавидеть, иначе бы сошла с ума. Особенно когда узнала про ребенка. Первый раз и... такое.

 Странно, но мне легко все это говорить. Как будто веду беседу со старым знакомым. Как будто все, что я сейчас говорю, не про мужчину, что сидит рядом. Про другого человека.

– А ты, небось, уже напредставляла себе, как это должно быть? – фыркнул Матвей. – Я про первый раз.

– Я думала, что он будет с Митей. Мысленно готовилась к этому, но мне почему-то не хотелось. Когда он прикасался, пытался приставать... даже противно иногда становилось.

– Значит, ты его не любила, – резюмировал Матвей.

– Так что, может, это и хорошо, что не вышла замуж.

– Да, – киваю я.

 Потому что согласна с Матвеем. Митю я не любила. Как там говорят? Было бы счастье, да несчастье помогло. Если бы не тот случай с Матвеем, я бы сейчас была замужней. Утром доила бы коров на ферме Митиной мамы, днем готовила еду и убирала дом, а по ночам нехотя ублажала бы мужа. И так всю жизнь... Представив все это, я поежилась. Да, год я мучилась, страдала. Но всего лишь год, он закончился. А сейчас у меня есть дочка, возможность учиться и жить дальше так, как я хочу.

 Матвей тормозит у дома. Плавно въезжает на территорию и глушит мотор.

 Я продолжаю сидеть, даже когда остаюсь в машине одна. Нет, я не боюсь, точнее боюсь, но уже не Матвея, а себя. Я так долго ненавидела его, что теперь меня пугает собственная реакция на этого человека.

Он мне… нравится.

 Смотрю и понимаю это. Пытаюсь отбросить свои эмоции, трясу головой. Нет, этого не может быть. Это неправильно, что ли…

– Слава! – снова открывается дверь, как тогда, на обочине, – ты можешь прекратить?

 Что я должна прекратить? Не задаю этот вопрос, но выхожу на улицу. Кажется, я раздражаю Матвея. Конечно… Его девушки наверняка другие. Безотказные, судя по нашей первой встрече.

– Извините, – снова говорю и иду к крыльцу, чувствуя позади шаги.

 Загорается свет, который слепит глаза после ночной темноты. Я щурюсь, прикрывая глаза, и чувствую прикосновение к своей спине. Моргаю несколько раз и смотрю в лицо своего личного дьявола, бывшего дьявола. Теперь это обычный человек, довольно приятный парень, и его жизнь, кажется, была еще хуже моей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Слезы, выступившие от включившегося на крыльце света, немного смазывают картину, но я вижу, как Матвей берет мое лицо в руки, а потом хочет что-то сказать. Но не говорит…

 Я чувствую его губы на своих – это так неожиданно, непривычно, но… приятно, будоражаще. Сначала губы, теплые, чуть влажные, а потом язык, который проводит по зубам, заставляя их разомкнуться, по моему языку.

 Это и есть поцелуй? С Митей было по-другому: просто скользко, слюняво… Я думала, что так всегда. Но сейчас было что-то такое... Я тянулась к Матвею, хотела его обнять, зарыться рукой в темно-русые волосы, прижаться крепче. Безумие, самое настоящее безумие.

 Я отвечаю на его поцелуй, подключаю язык, хоть и не знаю, как использовать его в такой момент. Но все получается само собой.

 И это великолепно, не пошло, даже как будто правильно. Как сливаться с человеком воедино, когда наши языки и губы истязают друг друга, когда я прижимаюсь к нему вплотную и чувствую каждую клеточку его тела, когда его руки зарываются в мои волосы…

 Но все неожиданно прекращается. Матвей прижимается своим лбом к моему и говорит тихо, прямо в губы, которые сейчас как обнаженный нерв:

– Видишь, все может быть по-другому. Приятно, легко, до мурашек…

 Да, до мурашек! Ведь именно ими сейчас покрывается мое тело. После, признаться честно, первого настоящего поцелуя в моей жизни и от того, с какой интонацией произнес фразу Матвей.

 Мы заходим в дом. Рука мужчины вновь касается моей спины, легко, нежно, аккуратно, и словно ведет меня в гостиную.

 Я захожу, зачем-то оглядываюсь, а потом резко разворачиваюсь и смотрю сначала в глаза Матвея. Они блестят, смотрят на меня так, как никто и никогда... А потом я опускаю взгляд на его слегка влажные губы и невольно облизываю свои. Матвей это замечает, улыбается слегка насмешливо, но при этом довольно.

 Странное тепло разливается в теле от происходящего. Странно, потому что совсем недавно я чуть ли не билась в истерике, а теперь мне хорошо и спокойно. А еще в груди горячо, но приятно, даже сладко. Коньяк тому виной? Или что?

 Мы продолжаем стоять молча. Я думаю о своем, Матвей, видимо, тоже. Но и говорить сейчас ничего не надо. Не хочется. Я бы так и стояла, смотрела...

Но момент портит телефон Матвея. Он громко звонит, и Матвей отводит взгляд. Достает телефон, хмурится, уставившись на телефон, а потом говорит мне:

– Присаживайся, – и выходит из гостиной.

 Слышу удаляющийся голос и послушно присаживаюсь на диван, прижимаю к груди сумку. Улыбаюсь, глупо, сама понимаю, но от этого еще радостней. Наивно? Ну и пусть. Мне этого не хватает.

 Надо же, два таких похожих вечера с одним человеком. Но они совершенно разные по их окончанию. Тогда я проклинала жизнь. Сегодня я полна сил, чтобы начать новую.

 И мне неважно, что думает о будущем Матвей. Он хотел поговорить о том, что мы будем делать дальше. Я соглашусь на все. Захочет он принимать участие в жизни Марты – пожалуйста. Захочет, чтобы я осталась в этом доме – останусь. Не захочет ничего вышеперечисленного – я пойму. Приму. Я благодарна ему за этот вечер. За этот поцелуй. Потому что теперь знаю, что в жизни все может быть по-другому. До мурашек... хочу такие мурашки еще и не раз.

 Такие тяжелые веки, их хочется опустить. После такого странного длинного дня. И я... неожиданно счастливая, что ли... Зевнув, прикрываю глаза и прижимаюсь спиной к спинке дивана. Посижу так чуть-чуть, а то устала...

Матвей

Я не хочу отвечать на звонок, прерывать этот интимный момент. Мне казалось, что секс – это максимум интима. Но, кажется, я ошибался…

 На экране высвечивается лицо Ильдара в клубах дыма. Да, других фоток у него, видимо, нет. Я выхожу из гостиной и говорю:

– Да?

– Мэт, дружище, – радостно восклицает Ильдар, но мне кажется почему-то, что за этой радостью больше наигранности.

– Привет, – отвечаю я.

– Не хочешь к нам? У нас тут девочки, виски, кокс и полный расслабон.

– Не хочу.

– Матвей, на тебя, конечно, навалилось… Но разве можно так забывать про друзей?

 Это был не просто звонок. Скорее, проверка. Надо ее пройти.

– Ильдар, а телочки ничего?

– Обижаешь… Все сплошь модельки.

– Ну я реально затрахался сегодня, но на неделе как-нибудь прибухнем.

 Ильдар ведется на мои слова и, как-то облегченно выдохнув, говорит:

– До встречи, Мэт.

 Мы прощаемся, и я возвращаюсь в гостиную.

 Слава спит, крепко прижимая сумку к груди. Губы ее слегка приоткрыты, дыхание ровное, монотонное. Устала, еще бы, такой день. Тяжело ей было признаваться, рассказывать о себе. Но я ей верю, черт тебя дери, каждому слову!

 Я подхожу, практически бесшумно, беру стул и сажусь напротив. Смотрю на нее, на Славу...

 Удивительная она. На вид – милый ребенок. Но вот глаза... умные, что ли? Много повидавшие? Всегда открытые, честные. Да и она сама вся такая.

 Красивая девочка. По-своему. Но есть шарм, легкое очарование. На нее приятно смотреть. На хрупкое, изящное тело, но с округлостями там, где нужно. На светлые волосы, которые сейчас хаотично лежат на плечах. И от них я опять чувствую привычный запах пряных трав. Мне он нравится, я буквально помешался на нем. Немного наклоняюсь, тянусь вперед. Вдыхаю. Слава неожиданно дергается плечами и вдруг облизывает губы. В меру пухлые, розовые, нежные. Вспоминаю поцелуй. По сути, нелепый с ее стороны, но настоящий. Слава целовала меня с желанием, ей нравилось. Не припомню, чтоб со мной кто-то вот так...