Здесь вам не клан 3 (СИ) - Бадевский Ян - Страница 48

— Как это сделать?

— Ничего сложного. Маны больше потребуется.

Мысленно представляю тот же вагон, но в завтрашнем дне. Сверяюсь с таймером на смартфоне Брукс. Загадываю цифры, дату и активирую знак перемещения.

Энергия, перекачиваемая из внешнего мира, едва не захлёстывает меня с головой. Поток маны наполняет песочные часы, и неведомая сила вышвыривает моё тело из настоящего. За секунду до перехода успеваю заметить волну искажения, накрывшую вагон. Кресла скукоживаются, плавятся, расплёскиваются по стенам и потолку...

Реальность изменилась.

Я стою в опечатанном вагоне, который превратился в картину Пикассо. Искорёженные поручни и останки сидений, вспученный пол, дыра в стене, почерневший тамбур. Окна, вздувшиеся пузырями.

Рядом материализовалась Брукс.

Окинув вагон настороженным взглядом, волшебница произносит:

— Прыгаем на год.

— Зачем?

— Поезд отремонтируют и введут в эксплуатацию. Ты же не хочешь выбираться пешком из депо, расправляясь по дороге с персоналом?

— Не горю желанием.

— Ну вот. Прыгаем в двадцать третий год. День тот же. Сверяем часы.

Мне сверять нечего — телефон выключен.

Запоминаю цифры на табло и погружаюсь в боевой транс. Пара секунд — и средоточие восстановлено. Это почище любого «аркса», чистый кайф.

С каждым разом путешествовать легче.

И одновременно сложнее.

Потому что мана расходуется в зависимости от направления и хронологического отрезка. Год — это слишком круто. Особенно для мага, ещё не втянувшегося в круговорот событий и эпох. Мне почудилось, что энергетический вихрь способен сбить меня с ног, растворить в ледяном безмолвии, ввергнуть в пучину неопределённости...

Я начал задыхаться.

Разум помутился.

И в этот момент окружающее преобразилось.

Картину разрушения смыло. Я вновь мчался сквозь туннельный мрак, зажатый со всех сторон людьми. Девушка, на которую я навалился всем весом, недовольно обернулась и воскликнула:

— Что вы себе позволяете?

Поспешно извиняюсь.

Справа от меня уплотняется силуэт Брукс.

До моего слуха доносится ругань. Кого-то прижало к толстяку в осеннем пальто. Растрёпанная алкоголичка выпучила глаза, но ничего не сказала. Остальные даже не обернулись.

Всем насрать.

Я ухватился правой рукой за поручень, а левое плечо вогнал между упитанным детиной в клетчатой куртке и пожилой дамой в длинном пуховике без рукавов.

— Варшавская арка, — объявил бесстрастный мужской голос. — Переезд на жёлтую линию М3. Следующая станция — Променад Атриум.

Нас затопило фиолетовым сиянием.

Поезд на шестидесяти километрах в час влетел в портальную арку и переместился в один из западных регионов страны.

Я даже глазом моргнуть не успел.

Шесть минут по перегону — и началось торможение.

У меня накопилось бесчисленное количество вопросов, но я понимал, что сейчас не время. За нами охотятся следователи тайной канцелярии и неведомые телемонстры. Прямо сейчас на пульте арманатора вспыхивает тревожный сигнал, и группа штурмовиков срывается со своих мест, чтобы арестовать опасных преступников.

Не факт, конечно, что арманатор оснащён пультом.

Я ни разу не видел эти устройства.

— Променад Атриум.

Вагон замедлился, тьма рассеялась.

Мы начали тормозить, поравнявшись с платформой.

Я всегда думал, что в Варшаве две линии метро. Никакой жёлтой ветки М3 там не было отродясь. Хорошо живут поляки под крылом русского императора...

Толпа пассажиров вынесла меня на платформу.

— Сюда, — раздался голос Кимберли.

Мы начали проталкиваться к эскалатору.

А ничего тут у них. Мрамор, гранит, аккуратные прямоугольные колонны со встроенными ситилайтами. Голографическая реклама под потолком. Шарообразные плафоны, заливающие пространство вокруг молочно-белым светом. Польские и русские надписи.

Вереница пассажиров втягивалась на механическую ленту.

Я больше не спрашивал о наших планах. Кимберли заметала следы, и неуместные разговоры её отвлекали. Поначалу я решил, что мы выберемся из подземной западни в город и поедем куда глаза глядят, но и здесь мои ожидания не оправдались. Поднявшись на следующий ярус, мы преодолели ещё парочку коридоров, спустились по лестничному маршу и окунулись в атмосферу новой платформы. Надписи на стенах утверждали, что я совершил переход на узловую станцию Свентокшиска.

Прибывший поезд утащил нас во мрак.

Здесь уже было посвободнее.

Мы ухитрились сесть, заняв соседние кресла в конце вагона.

— Кто это был? — не выдерживаю я.

— Теневики.

— И кто они?

— Мне бы знать.

— Они люди?

— Не похоже, — Ким пожимает плечами. — Ты видел людей, которых не берут пули? И которых невозможно замедлить хрономагией? Или...

— ...которые проходят сквозь стены, — ухмыльнулся я.

— Вот-вот.

— Это... наши враги?

Брукс тяжело вздыхает:

— Смотря что понимать под словом «наши».

— Ну... тех, кто путешествует во времени.

— Я бы не сказала. Мы уже не первый год сталкиваемся с теневиками. Подозреваю, это и есть «нечто», о котором я предупреждала. Они нападают на эмиссаров — это точно. Не всегда. Атаки избирательны, предугадать невозможно.

— Их можно убить светом.

Брукс наградила меня пристальным взглядом.

— Знаешь... ты первый, кому это удалось.

— Что?

— Убить теневика.

— Могу дать автограф.

— Очень смешно.

Да, я избранный. Отныне меня будут обходить стороной все обитатели Матрицы. Жаль, что не удалось растянуть минуту славы. Где мои медали, ордена, лавровые венки и сексуальные поклонницы в джакузи?

— Есть версия, — сообщила Брукс, — что эти существа живут в независимом хронопотоке. Вроде самостоятельного течения. Петраускас думает, что теневики — это отдельная раса, среду обитания которой мы разрушаем.

— Интересно.

— Доказать их связь с теми, кто нам противостоит, пока не удалось.

Мы вышли из вагона в Центруме, проехав ровно один перегон.

Снова эскалатор, извилистый коридор с голограммами, и — необъятный двухъярусный зал, овальный в сечении. Весь первый этаж Центрума был занят бутиками, кафешками, магазинчиками, салонами красоты и детскими комнатами. Под потолком разворачивался полупрозрачный жилой комплекс, в котором предлагалось купить квартиры по суперцене от застройщика.

Люди сновали повсюду.

В толпе легко затеряться, что мы и сделали.

Кимберли обогнула лавочку с мобильниками и планшетами, миновала газетный киоск и остановилась перед дверью с надписью «ПРИСТАНИЩЕ». Что-то подобное я видел на другие станциях, но не придал значения.

— Зависнем тут, — бросила девушка через плечо.

Мы переступили порог под звяканье колокольчика.

И оказались в крохотном вестибюле то ли хостела, то ли гостиницы. Пара кресел, журнальный столик, двустворчатая дверь футуристического вида. Ни стойки регистрации, ни администратора.

Брукс шагнула к вмонтированному в стену устройству, которое я поначалу принял за инфокиоск. Коснулась сенсорного экрана, выбрала опцию «Заселение», быстро проскроллила список номеров и проставила в открывшемся фильтре цифру «2». Список основательно сократился. Ким поменяла двойку на четвёрку, установила флажок в открывшемся окне на 24 часа и перешла к опции «Забронировать». Выскочило предложение: «Оплатить?». Ким подтвердила действие. На экранчике высветились способы оплаты. Брукс ткнула в «Карту Пристанища». И достала из кармана плаща кусок пластика, смахивающий на кредитку.

Считывание.

Выдача чека.

Авторегистратор проинформировал:

СРЕДСТВА СПИСАНЫ

КАРТА АКТИВНА

— Это хостел? — уточняю у своей спутницы.

— Бесконтактный капсульный хостел, — поправила Брукс.

— Бесконтактный.

— Угу. Здесь, как видишь, нет людей.

При нашем приближении на двери вспыхнул зелёный индикатор. Створки с лязгом и шипением разомкнулись, откатываясь в скрытые пазы. Прямо звездолёт, а не гостиница.