Его заложница (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 31

— Отнеси вот это в столовую и садись за стол. Все готово, — строго наказывает жена брата, вручает мне тарелку с сырной нарезкой и уходит в сторону кабинета. Усмехаюсь, исполняю приказ, проходя в столовую. В нашем доме не хватало такой, как Милана. Я бы назвал ее серым кардиналом. Милая, нежная девочка подле властного мужа. Но на самом деле вся власть у нее. Эта маленькая женщина мягко и нежно вертит самым старшим Вертинским, как хочет. С появлением Миланы наш дом наполнился теплом и обрел хозяйку.

В столовой Платон с дочкой. Лерка, маленькая оторва, с важным видом отбирает у Яшки игрушку, а когда племянник не отдает, кидает в него кубиком. Хулиганка. Алиска, сестрёнка Миланы, пытается развести детвору, закатывая глаза.

Забавные.

Дети…

У нашей семьи есть продолжение. Не удивлюсь, что Мирон не остановится на сыне и заделает Миланке еще парочку деток. Платон молод и перспективен. Если разведется со своей шалашовкой, то есть шанс, что обретет настоящую семью. И будет наш дом полной чашей с огромной семьей. Все как хотел отец. Вертинские станут бессмертны.

Только без моего участия.

Нет, я не жалуюсь. Наоборот, делаю все, чтобы не плодиться и оградить общество от подобных мне.

— Как оно? — тяну руку младшему брату. Пожимает, кивает, следя за тем, как его дочь играет с Алисой, хлопая в ладоши. Платон возмужал. Стал взрослее, ответственнее, серьезнее. Отцовство ему к лицу, сделало из него мужика. Но пропал блеск в глазах. Он почти всегда хмурый и загруженный, будто живет в своих мыслях. Еще бы, с такой женой…

— А где супруга? Госпожа Каретникова, — ну, не могу я остаться равнодушным к этой женщине. В голосе яд. Дурак он, совершил ошибку, женившись на этой девке, назло Мирону. Только вот Мирону и Милане все равно, а Платон испортил себе жизнь. На самом деле я надеюсь, что всего на несколько лет. Потом Платон придет к разводу. Может, и правильно, он жертвует ради ребенка. Но…

— Вертинская! — раздражённо поправляет меня Платон.

— Да брось ты. Это ненадолго, — беру Яшку на руки, начиная подбрасывать его, играя. Пацан заливисто смеется. Наш мужик не из пугливых, копия Мирон, клон.

— Арон, а давай ты не будешь лезть в мою семью! — кидает мне Платон. Ох, сколько агрессии и эмоций в его словах. Сам понимает, что его жена – не женщина его мечты, от этого и бесится. Ошибки молодости трудно исправлять.

— Да брось, ваш брак развалится и без моего вмешательства. — Да, Яшка? — Пацан кивает мне и тянет руки, требуя поиграть с ним.

Дети.

Как же сладко от них пахнет.

Жизнью.

Не мой запах. От меня веет смертью.

— Меня переводят в лицей с уклоном на иностранные языки, — хвастается нам Алиска. Но смотрит на Платона. Девчонке уже десять. Очень похожа на Милану, только шустрее будет. Красивая, волосы длиннющие. Ой, кому-то достанется красота и характер.

— Молодец. Дай пять, — реагирую я и хлопаю девочке по ладошке.

— Ты обещал свозить меня в Англию, если я выучу язык, — заявляет она Платону. Дерзкая.

— Да? Когда это? — тоже усмехается брат.

— Давно, когда не был женат на этой… — не договаривает. Ну хоть кто-то разделяет мое мнение по поводу его жены. — Ты обещал, — обиженно надувает губы. — Я довольно хорошо знаю английский.

— Ну раз обещал, — смягчается Платон, подмигивая девочке. — Я постараюсь найти время.

И Алиса расцветает. Но тут же хмурится, когда Лерка, годовалая дочь Платона, дёргает ее за косу.

Девочки…

Жизнь бурлит. Она скоротечна, многогранна и насыщена. Только для меня она потеряла краски и оттенки. Все черно-белое. Я вроде привык так жить. Мне даже было в кайф. Я, определенно, мазохист. Только вот с появлением в моей жизни кошки, реальность стала еще мрачнее. Покоя мне не дает Александра. Как навязчивая пульсирующая головная боль, от которой не избавиться.

Поможет только пуля в лоб…

Александра 

— Не смей меня лапать! — шиплю на Вадима, который пытается обнять меня за талию. — Я только согласилась изображать твою невесту. 

Да, Вадим надавил на жалость. На самом деле он талантливый айтишник, и ему нужны деньги на развитие. Как только отец все ему даст, мы сделаем вид, что расстались по моей инициативе. Я знаю, сколько сил и времени Вадик вкладывает в работу. Он рассказал мне и о наркотиках, и о том, как крупно проигрался. Все это он поведал с глазами побитой собаки. И я сдалась. Да черт с ними! От месяца наших фиктивных отношений ничего не изменится.

— А в чем проблема? Это же естественно. Раньше тебя от меня не воротило, — обиженно выдает Вадим. 

— Это было «до»… Мы можем и не демонстрировать связь. Достаточно того, что я возьму тебя под руку и буду улыбаться. 

— До чего? — из всей моей речи Вадим выхватывает только одну фразу и цепляется за нее. Кривовато ухмыляюсь, ничего не объясняя Вадиму. 

— Александра! — к нам подходит двоюродная тетка, сто лет её не видела. Она долгое время жила в Лондоне, но у ее мужа возникли проблемы, и теперь тетя с мужем вернулись на родину. Мы на приеме, устроенном моим отцом в честь юбилея компании и открытия нового направления. Все это прикрывается благотворительностью. Деньги, собранные на приеме, пойдут в фонд больным детям. Но мой отец просто так никому и никогда не даст и копейки. Благотворительность – лишь хороший инструмент обелить себя в глазах общественности и избавиться от уплаты налогов. 

— Ольга, — улыбаюсь, принимая от Вадима бокал шампанского. 

— Как ты похорошела, — тетка лезет ко мне целоваться. Но на самом деле чмокает в миллиметре от моей щеки. — Макияж, — подмигивает мне. Ненавижу всю эту манерность. 

— Спасибо, ты тоже прекрасна, годы тебе к лицу, — отвешиваю ответный комплимент, но намекаю на возраст. Тётка кивает, поджимая губы. 

— А это… — вопросительно осматривает Вадима. 

— А я Вадим. Жених Александры, — опережает меня Вадик. 

— Ммм, какой симпатичный молодой человек, — усмехается, откровенно осматривая его. Так и хочется сказать: «Так забирай его. Дарю». — Когда свадьба? 

— Ты узнаешь об этом из приглашения, — парирую я. Мне вообще не хотелось идти на этот вечер. Но прошло две недели. Я абсолютно здорова, не считая заживающей раны на руке, и отец настоял на моем присутствии. Они с мамой общаются с важными людьми. А на нас с Вадиком кинули родственников. 

— Ах, Александра, а ты не меняешься, — усмехается тетка, салютуя мне бокалом. — Какое отвратительное лето у вас здесь. Жара. Дышать нечем. 

«У нас» – это в России. Прожив несколько лет в Англии, тетка решила, что она уже не относится к нам. Только вот, насколько мне известно, в Лондон ей дорога закрыта.

— А у вас какое лето? — язвлю я, отпивая шампанское. Смешно. 

— Дождливое. Но для меня в самый раз. Не выношу жары и пыли. А здесь так много пыли, — несчастным голосом произносит Ольга. 

Какие великие проблемы. Пыль. Хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь. Тетка с несчастным видом продолжает жаловаться, я сочувственно киваю, но совершенно не слушаю, осматриваясь. Злюсь, когда Вадим вновь обхватывает мою талию и притягивает к себе. Терплю, стреляя в него глазами. Мне кажется, он думает, что моя блажь пройдет и у нас все будет как раньше. Не будет. Никогда.

— Если ты сейчас же не отпустишь меня, я прилюдно устрою скандал из воздуха, и мы расстанемся официально, — шепчу ему на ухо, продолжая мило улыбаться. Отпускает, перехватывая мою руку, сжимает. 

— Ох, молодость. Вы такая шикарная пара, — льстит нам Ольга. 

— Это все Александра. Невозможно не влюбиться, — заискивает Вадим. А меня тошнит от всего этого. 

— Простите, покину вас ненадолго, — освобождаюсь от хватки Вадика и ухожу в сторону выхода, на открытую террасу, в сад загородного комплекса. На самом деле немного душно, несмотря на вечер. Небо хмурое. Хочется дождя. Промокнуть бы сейчас до нитки и пройтись по лужам босиком. Ухожу подальше в беседку, ближе к реке. Вынимаю из сумочки сигарету, прикуриваю. Я непозволительно много курю последние две недели. Нервы ни к черту. Понимаю, что травлю себя, но здоровье – это последнее, о чем я думаю.