Его заложница (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 35

— Нет, — закрываю глаза и мотаю головой. Если окунусь в эти черные омуты, то окончательно пропаду. Я и так чувствую себя униженной. Ниже некуда. 

— Пожалуйста, — выдыхает он мне в губы. — Мы поговорим… 

— Я что-то не понимаю… — кидает нам Вадик. — Саша, ты с ним… — не договаривает, пытаясь подобрать слова. — Саша, ты сошла с ума?! — повышает голос Вадим. Арон морщится, словно рядом с ухом жужжит надоедливая муха. 

— Скажи мне «да», пожалуйста, — тихо шепчет. А я снова мотаю головой. 

Не могу.

Это больно.

Невыносимо.

Отдаваться ему, взлететь высоко, а потом падать – очень больно.

— Кошечка моя, — еще тише шепчет мне почти в губы и так нежно гладит запястья. — Прости. Меня просто разрывает без тебя… 

— Хорошо, — сдаюсь, выдыхая Арону в губы. И все это на глазах у Вадима. 

— Саша! — грубо зовет меня Вадик. — Ты понимаешь, что будет, если об этом узнает твой отец?! 

Я понимаю…

Но ничего с собой поделать не могу. Арон приласкал меня, и я готова броситься в этот омут с головой. Я безнадежно влюблена в своего похитителя. Сил нет сопротивляться. Он будто демон лишает меня воли.

— А ты позаботишься о том, чтобы Павлов не узнал, — Арон резко поворачивается к Вадиму и хватает его за грудки. — Иначе мы поиграем с тобой в одну забавную игру, — голос у него становится диким и пугающим, утробным. — А в какую, тебе расскажут слухи, — заглядывает Вадику в глаза. — Ммм, я вижу, наслышан обо мне. Страшно? — играет с Вадиком, усмехаясь. У моего бывшего жениха не просто паника в глазах, там дикий ужас. Его начинает трясти. — Вижу, что страшно. Но ничего не произойдет, если ты, Вадик, побудешь хорошим мальчиком и прикроешь Александру на пару дней. Тогда я не стану тебя трогать. 

— Но что я скажу Павлову? Два дня – это много… И охрана… — мямлит Вадим. 

— А мне плевать. Главное, чтобы все было правдоподобно. Выкручивайся, Вадик. Но если подведешь и стукнешь Павлову, я тебя живьём закопаю. И это не аллегория для устрашения. Ты же понимаешь, что я псих и реально могу? — Вадим шумно сглатывает и кивает, бегая глазами. — Хороший мальчик. Все ты знаешь и понимаешь, — Арон отпускает моего бывшего и обтирает руки салфеткой, словно испачкался об его рубашку. — Иди! Делай красиво, — кивает ему на выход. — А мы выйдем через черный ход. 

Вадик уходит, постоянно оборачиваясь на нас. Арон расплачивается за заказ, хватает мой ноутбук, и тянет меня за руку к чёрному выходу с другой стороны улицы. И я бегу за ним, не понимая, куда и зачем. Просто бегу за мужчиной, без которого не могу нормально существовать.

Он открывает мне двери, помогая сесть в огромный черный внедорожник, и увозит в неизвестном направлении. Оглядываюсь. За нами действительно никто не едет. Кто же ты такой, Арон Вертинский, и какие о тебе ходят слухи, что Вадим испуганно исполнил все твои приказы?

Мы едем молча. Не произнося и слова, только постоянно оглядываемся друг на друга, словно не веря в происходящее. Мне страшно. Я потеряла дар речи. Страшно ехать с ними в неизвестном направлении, страшно вновь потерять себя рядом с ним, страшно от предстоящего разговора и от того, что отец может узнать, с кем я уехала. Но я молча еду, даже не спрашивая направления, потому что без этого мужчины еще страшнее.

На мой телефон приходит сообщение: «Я, конечно, отмазал тебя пред отцом, но ты хоть представляешь, что с ним будет, если он узнает, что его дочь спит с Вертинским?! Если у тебя стокгольмский синдром, я найду хорошего психолога. Немедленно вернись!» 

Смеюсь, закидывая телефон в сумку. Что же ты отдал меня Вертинскому? И трусливо продолжаешь прикрывать?

Противно.

— Что, женишок не унимается? — ухмыляется Арон, снова увозя меня куда-то за город. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Да, волнуется о моем здоровье, полагая, что у меня стокгольмский синдром, — парирую, ухмыляясь. 

— Ммм, какая страшная болезнь. Излечима? — дерзкий, но этому гаду идет циничная ухмылка. Ему все идет. И эта машина, и часы на сильной руке, и кожаный руль под ладонями. И то, как одной рукой берет пачку, вынимает оттуда зубами сигарету, прикуривает и глубоко затягивается, выпуская дым в окно. Даже эта сигарета идёт мерзавцу. Я ей завидую, поскольку к ней прикасаются его порочные губы. 

— Смертельна… 

Арон оглядывается на меня и ловит на том, что я рассматриваю его. Ухмыляется, делает ещё глубокую затяжку и передает сигарету мне.

«Я разобью твои губы, если ты еще раз закуришь не из моих рук…» Усмехаюсь, вспоминая его слова. И ведь я ни разу не курила после нашей последней встречи. Да и сейчас не хочу. Я хочу прикоснуться своими губами к фильтру, на котором остались отпечатки его губ.

Беру сигарету, затягиваюсь, еще и еще, вспоминая вкус его губ с горчинкой табака.

Ой, прости меня, мамочка, я потеряла себя в этом мужчине. Мне страшно разбиться, но я все равно прыгаю и прыгаю с ним в эту черную пропасть.

Арон включает музыку на полную громкость. Басы бьются где-то в груди. И я откидываюсь на сиденье, прикрывая глаза. К черту всех. Пусть происходящее ненадолго и мимолётно, зато я никогда не пожалею, что в моей жизни это было.

Он забирает у меня сигарету и затягивается сам, с удовольствием прикрывая глаза. И это сносит мне голову. Мы дышим одним воздухом, курим одну сигарету на двоих, слушаем музыку и мчимся в неизвестном направлении. Мне все равно, куда он меня везет, главное, что у нас есть это время на двоих.

Александра 

Мы въезжаем в охраняемый загородный комплекс. Оглядываюсь на Арона. Улыбается, смотря на дорогу. Это место очень похоже на тот загородный дом у озера. Роща, лес, река. Только по ее берегу стоит много деревянных новых домиков с мансардами на крышах. Своеобразная зона отдыха на природе. Беседки с мангалами возле реки, рыбалка. Чистота, свежий воздух и тишина.

Символично. Мне нравится. Опять оглядываюсь на Арона, а он подмигивает мне. И внутри все переворачивается от мысли, что мы останемся наедине уже не как жертва и похититель, а как мужчина и женщина.

Арон паркуется на стоянке, к машине тут же подходит немолодой седовласый мужчина, встречая нас. Арон выходит первым, перекидывается парой фраз и открывает для меня двери, подавая руку. Кто бы мог подумать. Мой псих еще и галантен. Мне так много хочется о нем знать.

— Ты не пленница. Если тебе что-то не нравится, ты не сбегаешь, а говоришь мне, и я возвращаю тебя домой, — тихо произносит он и сжимает мою руку. — Хотя, — дергает меня на себя, вынуждая упасть в его объятья, и тут же подхватывает за талию, — я не отпущу тебя, кошка. 

Тихо смеюсь, утыкаясь ему в плечо, ощущая, как он глубоко втягивает запах моих волос.

— Ты же понимаешь, что я тебя сегодня съем, кошка? — шепчет мне на ухо. Молчу, слегка кусая его за плечо. — Ммм, какая сладенькая кошечка… 

Не узнаю этого зверя, такой спокойный, игривый, голова кругом, я словно под наркотиком.

— Пойдемте, я покажу вам ваш домик, — нас приводит в себя мужчина, указывая рукой вперед. Арон достает из багажника небольшую черную сумку, берет меня за руку и тянет вперед по дорожке. 

— Ты, я смотрю, подготовился. Был так уверен, что пойду за тобой? — сжимаю его ладонь. 

— Да, — самоуверенно ухмыляется. 

— Гад! — шлепаю его по плечу. — Я опять в чертовых туфлях, в неудобной блузке и брюках. 

— Мне нравятся эти туфли, хочу тебя в них, абсолютно голой. 

Открываю рот, но не успеваю ничего ответить. Поскольку мы проходим в один из домиков. Там нас тоже встречает женщина, немного моложе мужчины.

— Добрый день, — здоровается она с нами. — Меня зовут Анастасия Михайловна, — протягивает мне руку. 

— Александра, — пожимаю ее теплую руку. 

— Невесту нам привез? — хитро щурясь, спрашивает женщина. А у меня сердце замирает.