Его заложница (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 42

— Я просто хочу, чтобы ты не решал за меня. И отпустил, — совершенно спокойно отвечаю ему. Не нужно устраивать скандалов и злить отца еще больше. Мне нужно спокойно сбежать, усыпив его бдительность. 

— Куда отпустить? Раздвигать ноги перед Вертинскими. Чтобы они меня имели! — рычит отец. — Скажи, ты это назло мне делаешь?! — подаётся ко мне, словно хочет ударить, но сдерживается, сжимая подлокотники. 

— Ммм, то есть выйти замуж за твоего врага – это плохо, а связать жизнь вот с этим, — небрежно указываю на Вадика, — хорошо? 

— Что ты имеешь в виду? Ты ему изменила, и что, он должен был скрыть все от меня? 

— Ну, как настоящий мужчина, должен был. А не жаловаться папочке. Меня у него из-под носа увели, а он хлопал глазами. 

— Вадик? Это правда? — отец переводит взгляд на моего женишка. 

— Все было не так… — пытается оправдаться Вадим. 

— А давайте я расскажу, как было, — перебиваю его, пока он пытается что-то выдумать. — Начнем с того, что я никогда не любила Вадика. Но пыталась играть «хорошую дочь» и что-то разглядеть в этом недомужчине. Ведь отец плохого не посоветует. Правда, папочка? — прищуриваю глаза. Отец вздыхает, а Вадик резко встаёт из-за стола. 

— Саша, ты не в себе. Не нужно выдумывать, — пытается вмешаться Вадим. 

— Сядь и заткнись! — рявкает папа, и Вадик вжимается в кресло. — Продолжай! — кивает на меня. 

— Так вот, он использовал меня как статусную вещь, гордясь, что имеет дочь Павлова. 

— Такого не было, — опять вмешивается Вадик. 

— Я сказал закрыть рот! — сквозь зубы проговаривает отец, осаживая Вадика. Встает с места, открывает бар в виде большого глобуса и наливает себе коньяка. 

— Он демонстрировал меня своим партнерам, которые облизывали меня, откровенно пользуя. В день похищения Вадик позволил одному похотливому козлу танцевать со мной и кидать откровенные намеки на интим. Вадим даже не пытался этому препятствовать. Он ждал, когда эту проблему решу я. 

Отец останавливается и переводит яростный взгляд на Вадика.

— Мы поругались, я сбежала, и меня похитили. После, когда я вернулась домой и решила с ним порвать, Вадик уговорил меня немного подыграть ему, чтобы не потерять деньги, которые ты даешь ему на развитие проекта, — отец залпом допивает коньяк и с грохотом ставит стакан на стол. Вадим сжимает губы, отрицательно качая головой. — Когда я пропала на два дня, мы не летали с ним в Прагу, как он тебе наплёл. Я правда была с Ароном Вертинским. И знаешь, увозил он меня на глазах у Вадима, а тот даже слово не мог возразить. Вадик даже не пытался за меня побороться или защитить. Его волновало только то, что подумаешь ты, — взмахиваю рукой, указывая на отца. — И ты хочешь, чтобы я связала свою жизнь с этим человеком? — смеюсь, запрокидывая голову на спинку кресла. — Твой враг гораздо мужественнее, сильнее, благороднее, чем этот слизняк. Нет, их даже нельзя сравнивать. 

Отец глубоко дышит, смотря на то на меня, то на Вадима.

— Значит так, ты, — указывает глазами на меня, — завтра же улетаешь учиться в Лондон. А ты, — тычет пальцем в Вадима… 

— Я никуда не полечу! — перебиваю отца. 

— А твоё желание не учитывается. Я никогда не позволю своему врагу иметь мою дочь. Я лучше тебя придушу… — кидает он мне и сжимает переносицу. 

Сглатываю и закрываю глаза. Арон, где ты? Ты обещал меня похитить. Самое время.

В кабинет громко стучат.

— Я занят! — рявкает отец. 

— Это срочно, — дверь открывается, в нее заглядывает охранник, в которого я целилась. — Там приехал сам Арон Вертинский и требует встречи с вами. 

Мне кажется, комната резко плывет, и я теряю сознание. Арон, псих мой, зачем ты так внаглую явился в дом, где тебя убьют?

— Ммм, даже так. Смелый парень, я его недооценивал. Готов умереть ради моей дочери. Я похороню его с почестями и глубоким уважением. 

Соскакиваю с места, пытаясь бежать к этому сумасшедшему зверю. Ноги подкашиваются, в глазах темнеет, но я бегу.

— Стоять! — перехватывает меня отец, грубо дергая за руку. — Александру, заприте, — передает меня охраннику. — А этого ублюдка ведите ко мне. 

Арон 

— Мы должны отдать этот завод Павлову! — нервно выдаю я. 

Мне стало известно, отчего кошку держат дома за семью замками. Охраной обложили, у президента и то меньше. Идти на штурм возможно, но тогда случится война, а укладывать своих парней в могилы ради личных чувств я не собираюсь. Не прощу себе любовь через трупы ни в чем не повинных ребят. Но и без нее я тоже не могу.

Вчера узнал, что Сашу хотят отправить в Лондон. Вытащить ее оттуда мне будет сложнее, время идет, моя ломка усиливается, и болевой синдром уже не купируется.

Мне нужна моя женщина.

— Чего ради?! Мы сначала его отжимаем, а потом отдаем. Ты в своем уме? — кидает мне Мирон, мирно попивая кофе в удобном кожаном кресле своего огромного кабинета на последнем этаже нашей компании. Его белоснежная рубашка идеально выглажена. И ему по хрену на мои ломки, у него все хорошо. 

— Нет, бл*ть, я не в своём уме! — рычу, срываясь на брата, соскакиваю со стула и хватаю его за галстук, притягивая к себе. — Скажу больше, если не верну свою женщину, я вообще слечу с катушек и устрою апокалипсис. Мало никому не покажется. Лучше решить все по-хорошему, пока в моей голове есть бескровные выходы. 

Глаза брата чернеют, но внешне он вполне спокоен. Всегда завидовал его выдержке.

— Успокойся! — хватается за мою руку, пытаясь оторвать от себя. Отпускаю, разжимая ладонь. Мирон встает с кресла и прохаживается по кабинету. — Я полагаю, ты проработал все варианты? — холодно спрашивает он. 

— Да. Бескровный выход только такой. Павлов слишком любит деньги. 

— Думаешь, продаст дочь? — брат удивленно выгибает бровь. 

— Думаю, да, надо просто грамотно скормить. Но и план «б» держать за воротами. 

— А девочка того стоит? — интересуется брат. 

— Я бы на твоём месте не провоцировал меня. Держусь из последних сил… — проговариваю сквозь зубы. На задушевные беседы и расшаркивания у меня нет ни терпения, ни времени. Мой зверь стал совершенно неуправляем без кошки. Она его выдрессировала. Брат молчит, задумчиво взвешивая все «за» и «против». А у меня нет времени на его стратегии. 

Встаю с места и подхожу к Мирону, останавливаясь возле окна.

— В нашей компании есть моя весомая доля. Так? 

— Так, — кивает брат. 

— Так вот, отдай мне ее этим гребаный заводом! — срываюсь на псих. Мирон отходит от окна и спокойно идет к своему столу. А меня бесит его спокойствие и рассудительность. Я задыхаюсь. Сжимаю кулаки, пытаясь не сорваться. Брат садится за стол, набирает чей-то номер и ждет ответа, смотря мне в глаза. 

— Все документы мне по «Спецстали» и юристов. Немедленно! — сбрасывает звонок, и меня немного отпускает. Киваю в знак благодарности. — Дорогая женщина, — усмехается. — Ничего отдавать мне не нужно. Это наша компания и наши убытки. Но поздравлять Павлова с праздниками не буду, — ухмыляется гад. 

— Нет, мы берем в семью только Сашу, без папочки. 

— Слава богу, — наигранно выдыхает и смеется. 

И вот я здесь, в родном доме моей женщины и одновременно в логове врага. У судьбы циничное чувство юмора. Со мной только бумаги на завод, все оружие пришлось скинуть. Чувствую себя голым, несмотря на то, что за воротами стоят три машины, вооруженные до зубов. Я отсюда выйду либо с Сашей, либо мертвым. Терять мне нечего, и это будоражит. Зверь внутри беснуется, предвкушая бойню, кровь кипит, адреналин зашкаливает, сердце заходится аритмией.

Прохожу мимо гостиной Павловых и улавливаю тонкий запах моей девочки. Глубоко вдыхаю, на секунды прикрывая глаза. Да, моя кошка рядом.

Мне в затылок дышит преданный пес Павлова. Раздражает. Я могу убить его с разворота, воткнув в глотку шариковую ручку, тот даже не успеет среагировать. Но, кроме пустой смерти, это ничего не даст. Здесь, в конце концов, неповинные женщины – мать и бабушка Саши.