Тайфун - Уайт Робин - Страница 47

Грачев понимал, что дела его плохи. Он кричал что есть силы, но его голос поглощался огромным обрезиненным корпусом подлодки, возвышавшимся над волной. Старший механик оделся для того, чтобы работать на морозе, а не для того, чтобы плавать; теплая куртка и унты тянули его вниз. Мгновение назад он стоял на палубе, а сейчас ему приходилось отчаянно барахтаться в покрытой ледяной крошкой воде.

Первый шок прошел, и теперь Грачев чувствовал, как холод вторгается в его тело, высасывая силы. Он попытался грести к лодке. Ему потребовалась вся его воля, все силы, все упорство, чтобы хоть немного сократить расстояние до черного корпуса. Набежавшая сзади волна швырнула его в борт «Байкала», но тотчас же отхлынула, разворачивая и увлекая с собой. Обернувшись, Грачев увидел, что до подлодки ничуть не ближе, чем было.

Ему удалось стряхнуть с ног унты; он что есть силы молотил кулаками, чтобы приподнять подбородок над поверхностью, но стоило ему хоть на мгновение перестать работать ногами, как он тотчас же погружался в воду. По рот, по нос. Грачев попытался скинуть куртку, но для этого ему пришлось перестать грести руками, и он тут же ушел под воду. Вырывающийся изо рта воздух устремился вверх большими тягучими пузырьками.

Подавив порыв прекратить сопротивление, Грачев отчаянно заработал ногами, всплывая на поверхность. Попытавшись выкрутиться из набухшей куртки, он лишь еще больше запутался в ней. Грачев поспешил лихорадочно глотнуть воздух, но опоздал, и ему в дыхательное горло хлынула ледяная вода. Закашлявшись, он снова ушел под воду.

Грачев поднял взгляд вверх. Ему показалось, что он не тонет, а поднимается вверх подобно воздушному шару, зависшему над бледно-зеленой землей, которая становится все темнее и темнее. Но нет, он будет сражаться с морем за каждый метр. Протянув руку к свету, Грачев стиснул в кулак ледяную воду и потянулся вверх.

Он все еще тянулся вверх, когда темно-зеленый ландшафт высоко над ним взорвался созвездием белой пены.

Демьяненко не думал о том, чтобы прыгать в воду. Он вообще ни о чем не думал, что было и к лучшему. Если бы молодой лейтенант представил себе, что нырнет в такую ледяную воду, он бы ни за что этого не сделал. Захлестнув петлей один конец страховочного троса за спрятанный в углублении крюйсов, Демьяненко наскоро завязал узел и сделал широкий шаг по плоской части корпуса. Второй шаг привел его на покатую поверхность левого борта, настолько крутую, что идти дальше было уже нельзя. После третьего шага лейтенант оказался в пустоте над волнами, достаточно высоко, чтобы у него было время осознать, как далеко ему лететь вниз, было время почувствовать нарастающую скорость падения, время сделать глубокий вдох.

Демьяненко вошел в воду ногами вперед, крепко сжимая конец желтого страховочного троса, прямо над поднимающимися из глубины пузырьками, которые он заприметил еще сверху.

Холод буквально оглушил его. Поднявшись на поверхность, Демьяненко сделал еще один вдох и нырнул, разматывая трос, погружаясь все глубже и глубже. Вокруг него быстро стало темно, так что он перестал что-либо видеть, но по-прежнему не было никаких признаков Грачева. Где-то рядом грохотала привязанная к «зверю» цепь. Демьяненко упорно греб одной рукой, быстро, изо всех сил. Другого шанса не будет. Если он всплывет, чтобы сделать новый вдох, Грачев погибнет. У него уже начинали гореть легкие; воздуха осталось еще на несколько секунд, еще на несколько метров вглубь, а затем...

Рука Демьяненко скользнула по чему-то мягкому. Пошарив, он ухватился было за волосы, но не удержал их. Его легкие кричали, требуя кислорода, но он погружался все глубже, ощупывая рукой воду впереди себя. Наконец Демьяненко нашел рукав куртки. Схватив его, он устремился к поверхности, на мгновение испугавшись, что в куртке никого нет, что она свалилась с Грачева или, что хуже, он сам сейчас сорвал ее с него. Но затем лейтенант ощутил сопротивление, тяжесть. Он изо всех сил заработал ногами, поднимаясь к зеркально-зеленой поверхности моря.

«Портленд».

На экране шумопеленгатора расцвела новая зеленая линия — громкий отчетливый звук взрыва, донесшийся прямо от источника. Затем шум другого рода.

Звон... Грохот... Звяканье... Лязг... Удары неравномерные, разной силы, однако их происхождение было очевидно. Учитывая недавний взрыв, Шрамм не сомневался, что это было и что это означало.

— Центральный пост, докладывает акустик. Подводный взрыв с пеленгом ноль ноль два. Теперь я слышу нерегулярный шум, доносящийся с этого же направления. Скорее всего, русская подводная лодка всплыла на поверхность.

«Нам нужно как можно быстрее добраться туда и прикончить ее до того, как она успеет передать свое сообщение», — подумал Ванн.

— Боевая тревога. По местам стоять. Приготовиться к торпедной атаке.

Стэдмен охотился на Энглера повсюду от торпедного отсека в носовой части нижней палубы до радиорубки в кормовой части верхней, но так и вернулся с пустыми руками. Радист или прятался в технических помещениях, или исчез. Поднявшись для очистки совести на среднюю палубу, старший помощник неожиданно наткнулся на Энглера, сидящего за столом в матросской столовой «Портленда».

Стэдмен схватил его за плечо, и Энглер порывисто вскочил из-за стола, готовый драться. Он уже занес было кулак, собираясь нанести удар, и только тогда понял, кто находится перед ним. Поднятая рука опустилась, однако злобный блеск в глазах лишь чуть поблек, никуда не девшись. Правая рука у Энглера была забинтована.

— Энглер, что вы здесь делаете?

— Лейтенант Бледсоу сказал, что я могу сходить перекусить.

Стэдмен пристально посмотрел на повязку.

— Что с рукой?

— Пролил горячий кофе. Все это произошло на глазах нашего кока. Надеюсь, он не попадет из-за меня в беду, а?

Стэдмен жестом подозвал кока.

— Что случилось с Энглером?

— Говорил я ему быть осторожным. Кофейник раскалился докрасна. Но вы же знаете, что этому шутнику бестолку что-нибудь говорить. И вот смотрите, чем это кончилось.

— Кто сделал перевязку?

Переглянувшись с Энглером, кок сказал:

— Я, сэр.

Стэдмен посмотрел ему в глаза. В них сквозила ложь.

— Пойдемте со мной, — сказал старший помощник Энглеру.

Радист медленно поднялся из-за стола.

— И куда мы пойдем?

— В «козлиный рундук». — Стэдмен повернулся к коку. — Присоединитесь к нам через десять минут.

— Черт побери, в чем дело? — возмутился тот. — Мне нужно готовить обед.

— Ошибаетесь. Вас ждет свидание с боцманом.

Взяв микрофон, Стэдмен уже был готов попросить боцмана зайти в «козлиный рундук», но тут из громкоговорителя донесся тревожный сигнал.

«Боевая тревога! По местам стоять!»

Энглер злорадно ухмыльнулся.

— Похоже, со свиданием придется повременить.

«Байкал».

— Игорь! Что там у тебя стряслось? — Выкрутив громкость на максимум, Марков вместо ответа услышал лишь треск электрических разрядов. Он передал рацию старпому Гаспаряну. — Я поднимаюсь наверх. Если Беликов услышит шумы подводной лодки — все равно какой — немедленно сообщи мне. Если я не отвечу, попытайся связаться еще раз, после чего срочно погружайся и быстро уходи отсюда.

— Товарищ командир, но ведь...

— Сергей, я все сказал. Если что-нибудь услышите, нельзя будет задерживаться здесь ни одной лишней минуты. В этом случае ныряй и гони к сплошному льду. Понятно?

Старший помощник «Байкала» начал было возражать, что от торпеды все равно не убежишь, но Марков уже направлялся к трапу на мостик.

Вынырнув на поверхность, Демьяненко судорожно глотнул воздух, затем потянул Грачева за рукав куртки. Куртка была тяжелой, словно мешок с камнями. После каждого рывка лейтенант сам погружался с головой под воду. Он почувствовал, что силы начинают его покидать. Подняв голову, Демьяненко увидел на палубе коренастого торпедиста. Затем рядом с ним появился второй человек в синей робе.