Страх открывает двери - Маклин Алистер - Страница 22

• Предыдущая
• 22/69
• Следующая

Я промолчал о том, что у нас не было выбора. Вместо этого сказал:

– Вы считаете, что погода слишком ясная, не так ли?

– Нет, дело не в этом, – на минуту капитан отвернулся и отдал какие-то распоряжения явно на греческом языке. Мальчики стали отвязывать канаты от швартовых тумб причала. Капитан снова повернулся ко мне. – Извините, что я говорю с ними на нашем древнем языке. Трое из моих мальчиков приехали в эту страну меньше полугода назад. Уж очень тяжела жизнь ныряльщиков за морской губкой. Мои дорогие мальчики не будут нырять за губкой. Именно поэтому я и привез их сюда из Греции. Мне не нравится сегодняшняя погода, мистер Тальбот. Не нравится потому, что эта ночь была слишком хорошей.

– Это и мои слова.

– Нет, – он энергично покачал головой. – Слишком хорошая. Воздух чересчур спокоен. Если не считать слабого бриза, дующего с севера-запада. Это плохой признак. Вечером солнце пылало в небе. Это тоже плохой признак. Вы чувствуете, как «Метален» покачивает на легкой зыби? Когда погода действительно благоприятная, небольшие волны ударяют в борта бота каждые три-четыре секунды. А что сегодня? – он пожал плечами. – Волны ударяют в борта через каждые 12–15 секунд. Я выхожу в море из Тарапон-Спрингс вот уже 40 лет. Я хорошо знаю навигацию в этих местах, мистер Тальбот, и я сказал бы неправду, если бы стал утверждать, что какой-то человек знает эти места лучше меня. Надвигается сильный шторм.

– Сильный шторм? Во время больших штормов я чувствую себя отвратительно. Меня всегда укачивает. Скажите, было ли официальное предупреждение о том, что надвигается тропический циклон?

– Нет. Не было.

– А всегда ли перед тропическими циклонами наблюдаются признаки, о которых вы упомянули?

Капитан Зеймис не делал попыток успокоить меня.

– Нет, не всегда, мистер Тальбот. Однажды, лет пятнадцать назад, поступило предупреждение о шторме, но я не увидел никаких его признаков. Ни единого признака. Рыбаки с островов Южного Кайкоса вышли в море, и пятьдесят человек из них утонули. Но когда я обнаруживаю такие признаки, как сегодня, в сентябре, они совершенно точно предупреждают меня о приближении сильного шторма. И шторм бывает всегда. Эти признаки меня еще никогда не подводили.

Никто не хотел успокоить и ободрить меня сегодня:

– И когда же вы ожидаете шторма?

– Не знаю. Может быть, через восемь часов, а может быть, через двое суток, – он указал на запад, где сосредоточился источник обширной, медленно нарастающей маслянистой зыби.

– Ураган приходит оттуда. Ваш гидрокостюм внизу, в трюме, мистер Тальбот.

Через два часа, пройдя двадцать километров, мы подошли к месту, откуда ожидали приближения беспокоящего нас, но еще отдаленного шторма. Бот шел на максимальной скорости. Правда, максимальная скорость «Метапена» была такова, что хвастаться особенно нечем. Около месяца назад два гражданских инженера, которые дали клятву держать все в секрете, перекрыли выхлопную трубу мотора на судне подводным глушителем с оригинально выполненной системой экранов. Работа была выполнена ими отлично: уровень шума от выхлопных газов стал таким же неслышным, как человеческий шепот, но при этом наполовину уменьшилась мощность мотора. И все же судно имело достаточную скорость. Оно устремилось вперед. Что касается меня, то оно шло даже слишком быстро, и чем дальше мы углублялись в освещенный звездами залив, тем продолжительнее и глубже становились перепады моего настроения от надежды к отчаянию, и я все более убеждался в безнадежности той работы, которую должен был выполнить. Вместе с тем, кто-то все-таки должен был выполнить эту работу, и именно я, по иронии судьбы, стал человеком, вытянувшим из колоды карт джокера.

В эту ночь небо было безлунное. Мало-помалу звезды стали светлеть и исчезать с неба. Перистые облака длинными серыми полотнищами заволакивали небо. Начался дождь, не сильный, но холодный и пронизывающий. Джон Зеймис протянул мне брезентовую накидку, чтобы укрыться от дождя. И хотя на судне была кабина, мне не хотелось спускаться туда.

Видимо, я задремал, убаюканный плавным скольжением бота по воде, потом почувствовал, что дождь кончился, хотя дождевые капли все еще продолжали стекать по накидке. Кто-то тряс меня за плечо. Это был капитан, который тихо сказал:

– Вот эта нефтяная вышка, мистер Тальбот. Именно это и есть объект Х-13.

Я ухватился за мачту, подтянулся и встал. Зыбь уже доставляла неприятные ощущения и стала еще сильнее там, куда указывала рука шкипера, то есть в направлении нефтяной вышки. Указывать, где находится вышка, не было необходимости. Даже на расстоянии полутора километров объект Х-13, казалось, заполнил все небо.

Посмотрев на вышку, я отвернулся, потом снова посмотрел на нее. Она все так же возвышалась впереди. Я потерял больше, чем самое главное в жизни, мне не для кого было теперь жить, но, видимо, какая-то малость все же привязывала меня к жизни. Я стоял в боте и желал самому себе быть за пятнадцать тысяч километров от этой нефтяной вышки. Я испытывал страх. И если это был конец моего пути, молил Бога, чтобы моя нога никогда не ступала на эту вышку.

Раньше я слышал о таких нефтяных вышках, установленных в море. Однажды мне даже рассказывал о них человек, который их проектировал, но прежде не довелось видеть ни одной из них. И теперь, когда увидел ее, понял, что конструкция вышки, возникшая в моем представлении на основании описания ее инженером, а также фактов и статистики, – это скелет, который необходимо облечь в плоть.

Я посмотрел на объект Х-13 и не поверил своим глазам.

Вышка была громадной, на удивление угловатой и неуклюжей. Подобной конструкции мне еще не доводилось видеть. Вышка была нереальной, сверхъестественной комбинацией, созданной любителями романов Жюль Верна и любителями научной фантастики, начитавшимися романов о полетах в космическое пространство. На первый взгляд вышка, освещенная мерцающим, призрачным светом звезд, напоминала лес из громадных заводских труб, устремившихся ввысь со дна моря. На полпути вверх все трубы объединялись толстенной массивной платформой, пронзенной в нескольких местах этими трубами. Справа, у самого края платформы, была построена уходящая в небо конструкция из грациозно переплетенных балок, таинственная и кажущаяся хрупкой, словно сплетенная пауком сеть. Это была буровая вышка.

Высота вышки вдвое превышала высоту труб, на которых установлена платформа. Вышка резко выделялась на фоне ночного неба, тем более что она освещалась белыми и цветными лампочками: одни лампы имели эксплуатационное назначение, другие служили предупреждением пролетающим самолетам.

Я не принадлежу к людям, которые, чтобы убедиться в том, что их окружают не химеры, а реальные предметы, начинают щипать себя. Но если бы я был одним из них, то это была бы самая лучшая возможность и причина ущипнуть себя.

При виде этого невероятного переплетения марсианских структур, неожиданно вставших из глубины моря, самые беспробудные пьяницы, позабыв о выпивке, полезли бы на штурм этого водяного чудовища.

Трубы, насколько я знал, были металлическими мощными опорами, обладающими невероятной прочностью: каждая опора могла выдерживать вес в несколько сотен тонн. Я насчитал на вышке не менее четырнадцати таких опор. С каждой стороны платформы было по семь опор. Расстояние между первой и последней опорами – около 100 метров.

Самым удивительным было то, что эта громадная платформа была подвижной. С помощью домкрата она связывалась со второй платформой, находящейся глубоко под водой, и с опорами, поднимающимися почти до уровня буровой вышки. Опоры, закрепленные в определенных местах, опускались на самое дно моря.

Вся эта громадная платформа с построенной на ней буровой вышкой весила, вероятно, четыре или пять тысяч тонн. Огромные мощные моторы перемещали ее вверх и вниз по опорам. При перемещении вверх платформа, с которой стекала вода, могла устанавливаться на такой высоте над поверхностью моря, что даже самые высокие волны, сметающие все на своем пути во время тропических циклонов, бушующих в Мексиканском заливе, не могли достичь ее.

• Предыдущая
• 22/69
• Следующая