Тафгай 4 (СИ) - Порошин Влад - Страница 1

В первые посленовогодние январские дни в городе Горьком задули неприятные колючие метели и повалил крупный и густой снег. Даже городское начальство, у которого, как всегда, не хватало техники для очистки занесённых улиц, обратилось за помощью к работникам различных предприятий. Людей снимали с работы, выдавали в руки лопаты и на часок другой вывозили на борьбу со стихией. Не минула участь сия и редакцию городской газеты «Горьковский рабочий». Журналистов, фотографов и редакторов, которые попались под руку, вывели на расчистку трамвайных путей.

Отработавшая в редакции почти полгода Варвара Варшавская в последний раз лопату держала в своих нежных и бархатных ручках ещё в далёком детстве. Поэтому через минут десять изнеженные ладони буквально пылали от мгновенно вылезших наружу жирных и водянистых мозолей. Она сделал ещё парочку копательных движений и слёзы сами собой покатились по щекам юной журналистки.

— Хорошо, Варшавская, уговорила, — тяжело вздохнул главный реактор газеты Георгий Иванович, видя, что толку от сотрудницы в деле уборки снежных заносов ноль. — Возьми водителя и езжай на спортивную базу «Зелёный город». Запишешь интервью с главным тренером Всеволодом Бобровым и пообщаешься с хоккеистом Иваном Тафгаевым. Он сейчас лучший бомбардир в команде. Завтра ведь уже 6 января и в гости к нам приедет московское «Динамо». Значит должен получиться хороший и развёрнутый материал.

— У нас же про спорт пишет Костик? — Растерялась и одновременно обрадовалась Варвара.

— Костик пишет, — зло прошипел главный редактор. — Костик уже пять дней на работе не появляется, у него всё ещё Новый год на календаре. Бери себе спортивную тему, я разрешаю.

Варшавская не то чтобы мечтала освещать спорт, но ей так надоело описывать трудовые будни, что хоккей, от которого все в городе сходили с сума, стал глотком свежего воздуха. Что она знала о горьковской команде? Во-первых, хоккеисты — это смелые ребята, так как трус не играет в хоккей. А во-вторых, лёд скользкий, шайба — плоская, а клюшка — деревянная. И этой самой клюшкой нужно загнать шайбу в маленькие ворота. Кстати, отсюда вытекал и первый вопрос: «Почему в хоккее не используют ворота из футбола, в которые забивать гораздо проще?».

В теплой служебной «Волге», которая несла журналистку за город, Варвара намотавшись с лопатой на свежем воздухе быстро уснула. И внезапно увидела себя стоящей на хоккейных воротах, а в неё швыряют твёрдую как камень шайбу. Бросок, ещё бросок, она увернулась раз, другой и вдруг вновь вылетевшая откуда-то шайба угодила точно в голову.

— Нет! — Вскрикнула девушка и резко проснулась.

— Ты чего? — Засмеялся водитель служебной машины Вадим Дмитриевич, крупный с большим животом мужчина лет тридцати пяти.

— Дмитрич, скажи, а ты видел, как наше «Торпедо» играет? — Спросила Варвара, чтобы не рассказывать про неприятный сон.

— Видел несколько раз, но с нашей беспокойной работой много не посмотришь, — грустно ответил мужчина. — Но в этом году команда сильна как никогда. ЦСКА два раза уделали. А ты знаешь, что такое ЦСКА?

— Ну, что? — Улыбнулась девушка.

— ЦСКА в хоккее, это как Толстой в вашей этой литературе. Там один Тарасов чего стоит, глыбина, а не человек. А Валерка Харламов — мастерюга! Дотянемся ли до первого места — не знаю, но в призах точно будем. — Гордо произнес водитель служебного автомобиля.

— А Иван Тафгаев хорошо играет? — Задала ещё один вопрос Варшавская.

— Тафгай? — Заулыбался Дмитрич. — Сложно сказать, как он играет. Стиль какой-то у него не наш, не советский. На пятак как залезет, как давай там всех бить, и вообще любит подраться. Даже Валерку Васильева один раз уконопатил. Кончено, в пределах правил. Но во многом благодаря ему и побеждаем. Его вся высшая лига боится, а он никого.

— То есть он такой, как таран? — Не сразу нашла подходящее слово Варвара.

— Амбалина, сила есть, ума не надо, — засмеялся водитель, сворачивая на лесную дорогу.

«Странно, зачем мне говорить с тупым здоровяком? — Думала Варшавская, пробираясь по узкой заснеженной тропке к одноэтажному деревянному зданию, где жили ребята из горьковского «Торпедо». — Что он может вообще мне сказать? Лишь в этом году окончил вечернюю школу, отслужил в стройбате, работал на автозаводе простым фрезеровщиком. Очень выразительный портрет! Ладно, раз дал задание главный редактор, надо выполнять. И потом, можно же и от себя всё как полагается дописать».

Когда Варвара вошла в жилой корпус, сразу же на входе её встретили не то кошки, не то коты, которые лишь открылась дверь тут же «зашуршали» мимо ног на улицу. А в холле девушка увидела несколько домиков, скорее всего по размерам, для этих самых усатых и хвостатых котов.

— Скажите, а где живёт Всеволод Бобров? — Обратилась она к проходящему мимо неё обёрнутого в полотенце светловолосому парню.

— Михалыч? — Хитро улыбнулся парень. — Вон та дальняя комната. Может входить без стука, у нас тут всё по-простому.

«По-простому, так по-простому», — пожала плечами Варшавская, затем прошла по коридору и, один раз для профилактики стукнув костяшками тонких пальцев в дверь, вошла.

— Здравствуйте, — пробормотала она, когда увидела очень высокого, мощного, с огромными бицепсами на руках молодого человека, который одет был лишь в одни спортивные штаны.

— Привет, — бросил в ответ парень. — Новенькая что ли? Что-то я тебя раньше не видел.

— Я здесь вообще в первый раз, — пролепетала Варвара, рассматривая накаченное тело мужчины.

«Неужели это Бобров? Молодой какой-то», — подумала девушка.

— Мы же договорились, — всплеснул руками парень, — что встречаемся не больше трёх раз в день. Эх, — тяжело вздохнул он. — Если только в виде исключения и всего двадцать минут. Мне через час на тренировку. Хватит тебе двадцати минут?

— Наверное, да, — улыбнулась Варшавская.

— Тогда не тяни время, раздевайся.

Журналистка сняла своё пальто с теплым меховым воротником и повесила его на короткую железную вешалку, что была прибита к стене около дверей. Странный необычно молодой для сорокадевятилетнего мужчины главный тренер «Торпедо» подошёл поближе и в нос девушки ударил запах какого-то шампуня. «Наверное, этот Всеволод Бобров недавно вышел из душа», — подумала Варвара. И тут вдруг произошло то, чего она никак не ожидала. Наставник горьковской команды нагло взял её за руку, развернул к себе спиной и безобразно нагло огромной сильной ладонью ощупал то место, к которому она не разрешала ещё прикасаться ни одному знакомому мужчине. Варвара вскрикнула и со всего маха залепила смачную пощёчину.

***

«Мать твою! — выматерился я про себя. — Да какого лешего тут происходит?!»

— Ты чего? Мы так не договаривались, — пробормотал я, потирая горящую от шлепка щёку. — Я на садо-мазо не подписывался.

— Какое такое садовое мазо? Мы вообще ещё ни о чём не договаривались, — выпалила странная девушка, дрожащими руками хватая своё зимнее пальто. — Я журналистка из «Горьковского рабочего» приехала для интервью, а вы, Всеволод Михайлович ведёте себя крайне странно!

Вдруг я услышал гогот Сашки Скворцова и Борьки Александрова в коридоре и сразу всё понял. Ошибочка вышла, я думал, что это новая девушка из сборной города по лыжным гонкам, с которой у меня сложились за пять январских дней очень тёплые и близкие интимные отношения, а это оказывается совсем посторонний человек, журналистка из городской газеты. Разыграли пионеры-переростки!

— Постойте, — сказал я, придержав строптивую барышню за плечо. — Вам нужен товарищ Бобров? Так он уже уехал во дворец спорта. А я — Иван Тафгаев, и я думал вы новенькая лыжница, которая пришла, — я выразительно прокашлялся и добавил, — как бы это лучше выразиться, на массаж. Если хотите, могу вас свозить на тренировку и Всеволоду Михайловичу представлю лично. А не то, что некоторые Павлики Морозовы! — Гаркнул я так, чтобы меня в коридоре было слышно.