ЯССТ 7 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 35

— Вот это шерше ля фам. — Произнес я с чувством. — Миллионы световых лет разделяют нас, а истории прямо как одним Шекспиром писанные.

— Не читал его, но был бы рад, если бы мне почитали сочинения земного тезки. — Напарник потряс руками, видимо, посмеялся. — Надо спешить, пока совсем не рассвело. Идем к тому выступу. — Он указал рукой в сторону едва видимой неровности береговой линии. — Там проще высадиться.

Мы больше не разговаривали до самого берега. Невысокий каменный утес нависал над водой, прикрывая от ненужного взгляда со всех сторон, кроме воды. Я спрыгнул в воду и затянул лодку на песок. Шекспир привязал ее к колышку хитрым узлом.

— А как мы перевезем людей в лес, поинтересовался я? — Вспомнив, что этим вопросом мы еще не задавались.

— Будем решать на ходу. У людей много разной техники, вопрос в том, как ею воспользоваться. Ты же понимаешь, до недавних пор мы не планировали никого спасать и только после твоего появления, когда исполнилось пророчество о твоем появлении, мы решили этим заняться. Времени на подготовку не было.

— А ты не думаешь, что пророчество и мое появление простое совпадение?

— Думаю, конечно. Я достаточно пожил среди вас и почти перестал верить в то, что невозможно пощупать. Но это ваша слабая черта, вы ненаблюдательны к своей жизни, и потому чаще ошибаетесь. Люди не верят в циклы, потому что аппаратура ничего не регистрирует, значит, они невозможны. А когда начнется катастрофа, люди уже не успеют измениться.

— Думаешь, людей бесполезно уговаривать спастись? — Мне стало некомфортно от мысли, что я буду спасать только моави.

— Попробуй, но это серьезный риск.

— Я попробую. — Пообещал я больше самому себе, чем ему.

Поднялось солнце, ослепив нас первыми лучами. Ветер со стороны долины принес протяжный гудок.

— Начинается смена. — Сообщил Шекспир. — Моави работают только днем, хотя заводы работают круглосуточно. У нас есть шанс пробраться в почти пустые казармы и дождаться окончания рабочего дня. Там и потренируемся, как нам убеждать моих соплеменников.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Произнес я.

— У тебя есть сомнения? — Шекспир правильно понял мою интонацию.

— Нам несколько километров придется идти по открытой местности. Неужели люди совсем не контролируют подходы со стороны океана?

— Раньше мы ходили свободно, куда хотели. — Ответил напарник.

Я как-то иначе себе представлял периметр и подступы к заводу, после того, как меня обстреляли. Камеры на каждом углу, ряды колючей проволоки, острия зенитных ракет, направленные в небо, чуткие локаторы и прочие аналоги земных систем безопасности. Шекспир выглядел довольным, а я уже умел разбирать его эмоции.

— Соскучился по своим? — Предположил я.

— Есть немного. — Согласился он. — Ты знаешь, за время жизни с людьми было больше определенности. Согласись, люди любят знать, какой будет их жизнь через годы.

— Соглашусь про других, но не про себя.

— Значит про меня, и таких, как я. В лесу все происходит неожиданно, надо всегда быть настороже, а это иногда выводит из себя. Главный план для лесного моави, никакого плана. Потому мы до сих пор сидим на ветках.

— Надо же, я думал, тебе нравится лесная жизнь. — Мне показалось, что Шекспир в каком-то месте привирает, но не мог понять в каком именно.

— Она мне нравится, но я пластичный. Когда в лесу, мне нравится там, когда попал на завод, мне нравится здесь. — Он глубоко втянул длинным носом воздух. — Чуешь, пахнет цивилизацией.

— Дымом пахнет. — Я тоже принюхался.

— Вот именно, дымом. Когда в лесу пахнет дымом, дела плохи, а когда на заводе, значит, дела идут хорошо.

— Скажи, нас там кормить будут? — Поинтересовался я, открыв рюкзак и глядя на его содержимое.

— Будут. — Пообещал напарник.

— Тогда выложу продукты, оставлю только самое необходимое. — Я принялся опустошать рюкзак.

Оставил два пакетика со спиртом и три фруктовых батончика. Вернее, с фруктовым вкусом. Вряд ли можно было назвать продукт из водорослей фруктом. Потощавший рюкзак взвалил на спину.

— Я готов.

— Раз готов, значит отправляемся.

Мы обошли утес по кромке воды, выбрались на галечный берег и направились в сторону дымящих труб завода, на котором производилось по полному циклу различное оружие. Не было никаких объективных причин тревожиться, но тревога завладела мной и никак не хотела отпускать.

Глава 12

Пластиковые бараки стояли в стороне от завода, напоминая средневековые крестьянские домики под стенами рыцарского замка. Под ногами чувствовалась мелкая дрожь земли, следствие рабочих процессов на заводе. Летающий транспорт вереницей сновал между ним и горами, наполняя воздух шумом работающих двигателей. Именно так я себе и представлял заводы будущего, расположенные на других планетах, только без помощников из числа представителей местного разумного вида. В воздухе висел терпкий запах промышленной гари.

— Природу нельзя подчинить полностью, но даже настолько, уже вызывает у меня благоговение перед силой разума. — Восторженно произнес Шекспир, глядя в сторону завода.

— Эти парни грабят вашу планету, не заботясь о ее будущем. — Меня не настолько впечатлил завод, как Шекспира.

— У меня они ничего не взяли, потому что я никогда бы не додумался искать металл в камне.

— Если так размышлять, то да, у вас симбиоз. Вы взаимополезны друг другу. Люди занимаются своими делами, попутно приобщая вас к своему мировоззрению и техническим чудесам.

— Так и есть. Ты вчера поднял на ноги смертельно больного моави своим медицинским аппаратом. А мы бы дожидались, когда он умрет и думали, что ничего сделать было нельзя. Так ведь?

— Конечно, так. Какие-то плюшки от технологического прогресса должны быть у людей. Медицина шагнула далеко вперед, тело больше не является источником проблем для человека и это очень удобно. Но в некотором смысле, это расслабляет. Я перестал терпеть плохое самочувствие и боль. А есть еще чревоугодники и прочие страдальцы, которым тело мешало раньше наслаждаться запретными удовольствиями. Тут прогресс, как всегда идет рука об руку с потаканием человеческим слабостям. Наверное, поэтому вселенная уравняла одно другим, дала возможность обжираться без меры, но забрала вкус у еды. — Мои рассуждения были больше похожи на диалог с самим собой.

— Что касается меня, Гордей, то я просто впитываю чужую культуру, как человек, который раньше не имел такой возможности и тайно, даже от самого себя, понимал, что мир намного богаче и разнообразнее, чем лес, в котором я жил.

— Теперь я понимаю, почему вождь отделил свое племя от вас. Чертовы прогрессисты. — Пошутил я.

— Ты прав, он считает нас предателями, а мы просто хотим расширить наш взгляд на мир. С одной стороны он прав, мы перестали понимать природу, как они, отдалились от исконности. Но мы ведь послушали его, и теперь мы знаем то, что знает он и то, что дали нам люди. А он этого не знает, и как думаешь, у кого больше шансов победить в эволюции?

— Думаю, у таких, как ты.

— Вот именно. И что тут рассуждать, если мы останемся, а они исчезнут.

Мы подошли к первому бараку по натоптанной тропинке, проложенной между камней. Удивительно, но все растения, которые встречались, выглядели засохшими. Я тронул куст без листьев и с удивлением обнаружил, что он живой и гибкий, но выглядит, как мертвый, будто находился в режиме сохранения влаги, как суккулент.

К нам никто не вышел и вообще, наше прибытие будто бы осталось незамеченным. Дверь в барак оказалась открытой. Мы вошли внутрь и сразу услышали голоса. Я уже мог определить у моави, что они принадлежат детям.

— Похоже, мы оказались в детском саду. — Решил Шекспир. — Ничего, это даже к лучшему. Начнем с нянек.

Он заглянул в одно из помещений и поздоровался на своем языке. Мой переводчик легко перевел его фразу, слышанную много раз. Туземцы шумно восприняли появление моего напарника, видимо хорошо помнили его и не ждали увидеть.