Хтонический ужас (СИ) - Бадевский Ян - Страница 21

Закрываю дверь.

И сталкиваюсь лицом к лицу с Тимановской.

— Далеко собрался?

Кубинка очаровательно улыбается.

— Есть дела.

Сандра проводит по мне изучающим взглядом.

— Мы знаем о твоих проблемах, Илья.

— Что из этого вытекает?

Я не собирался прибегать к помощи ордена. Мой план примитивен, как сова, натянутая на глобус. Я хочу нанести визит господину Салтыкову, допросить его и убить. Затем разобраться с посланниками Ниимба. Вернуться в каюту и лечь спать. Ибо завтра по мою душу придет Акира.

— Ты один не справишься. Как ты рассчитываешь отыскать демона?

Излагаю замысел.

— Звучит логично, — хвалит Тимановская. — Единственный нюанс — Салтыков может не знать о вселении духа в нанятого им бретера. Чем займешься после сладких вечерних пыток?

Пожимаю плечами.

— «Скан» включу.

Да, глупо.

Аргументы заканчиваются.

— И каков радиус его действия? — добивает кубинка.

Крыть нечем.

Обреченно вздыхаю. Вместе с афро топаем прямо по коридору. К трапам, разумеется. Не хватало нам еще приключений с лифтами на сон грядущий.

— И куда мы идем, Илья?

— К сестре моего друга. Она курсант и знает других курсантов. Через нее найдем этого упыря.

— У меня есть идея получше, — возражает девушка.

— Разве?

— Лазарет.

Точно. Мирон Салтыков угодил в больничку с какой-то травмой и выставил вместо себя профессиональногот убийцу. Одержимого убийцу, что не может быть простым совпадением. Если и начинать поиски, то именно с лазарета.

— Надо карту посмотреть, — лезу в рюкзак за телефоном.

— Уже, — промурлыкала Тимановская. — Лечебные боксы экстренной помощи расположены на третьей палубе. Я запомнила локацию.

— Респект, — похвалил я. — Идем?

— А то.

Выбираемся на общие трапы и шагаем вниз. Надеюсь, подручные Ниимба не избавятся от ценного свидетеля прежде, чем мы успеем добраться до лазарета. Я бы применил телепортацию, но не владею точными координатами или достоверным образом пункта прибытия.

— Она красивая? — поинтересовалась Сандра.

— Кто? — не сразу дорубил я.

— Твоя подруга.

— София? Шутишь, мы просто друзья.

— Ты не ответил на вопрос.

— Да, красивая. И какое это имеет значение?

— Просто спросила.

Женщины…

Они способны достать кого угодно.

Вспоминаю, что курсанты живут на четвертой палубе. Лазарет — уровнем ниже. Преимущественно технический ярус, на котором нет ни одной пассажирской каюты.

Меня поразила тишина.

Шелест вентиляционных систем, мягкое освещение, никакой роскоши и дизайнерских изысков. Сандра уверенно повела меня вглубь корабля, даже не заморачиваясь указателями. По дороге мы встретили нескольких авиаторов в повседневной серо-стальной форме и целителя в белом халате.

Пассажиров — ноль.

— Сюда, — Тимановская спускается по пандусу, огибающему нечто цилиндрическое. — Не отставай.

Я уже не кашляю кровью. Ребро не болит, ткани срослись. Меняю регенерацию на «призрачную броню». На всякий случай прочесываю окрестности «сканом».

Чисто.

— Иди, — Сандра указывает на широкую дверь с красным крестом. — Я подожду здесь.

В руках у моей спутницы появляется хитроумный гаджет, раскладывающийся на три экрана. Я до сих пор не знаю, как эта хрень называется.

Створки двери открываются, реагируя на мое приближение.

Переступаю порог и оказываюсь в приемном покое.

Белоснежная комната, потолочные световые панели, полное отсутствие мебели. Контуры второй двери, тоже двустворчатой. Письменный стол, экран ноутбука. Женщина лет сорока в белом халате.

— Слушаю вас, молодой человек.

— К вам поступал курсант Мирон Салтыков?

— А вы с какой целью интересуетесь? — щурится женщина.

Я не произвожу впечатления члена экипажа.

— Хочу навестить друга.

— Секундочку.

Пальцы медсестры пробежались по клавиатуре.

Да ладно.

У вас что, весь лазарет завален травмированными страдальцами?

— Мирон Салтыков, — задумчиво повторила женщина. — Поступил сегодня утром со сломанными ногами. Переломы сложные. Мы всё срастили, но рекомендованы сутки постельного режима.

— Рад за него, — фальшиво улыбаюсь. — А можно навестить пациента?

— Конечно. Только халат наденьте.

Женщина подходит к расчерченной на квадраты стене, трогает сенсор и открывает нишу с полочками. Берет из стопки сложенный в несколько раз халат, протягивает мне. Безропотно накидываю это убожество на себя.

— Куда мне идти?

— Маша! — женщина возвращается к столу и нажимает кнопку интеркома. — У нас посетитель.

Через пару минут внутренняя дверь раскрывается геометрическими лепестками, впуская в приемный покой аппетитную медсестру. Совсем юная девяшка, лет девятнадцать. Буфера так и вываливаются из халата, я аж засмотрелся. Черные волосы собраны в высокую гульку.

Переступив порог, Маша смерила меня томным взглядом.

— Проводи посетителя в четвертый бокс. Как ваша фамилия, кстати? Надо в журнал записать.

— Илья Невзоров.

Врать не имеет смысла. По всему лайнеру понатыканы камеры, перемещения моей карточки легко отслеживаются. Придется валить Салтыкова, если возникнет такая необходимость, а затем прибегать к помощи ребят из ДТД. Зачем нужна «крыша», если к ней не обращаться в минуты грусти?

— Идемте.

Маша решила, что я симпатичный. Сексуально улыбнулась и поманила пальчиком. Я бы мог с ней позабавиться в конце смены, но времени катастрофически не хватает. Моя жизнь всё еще в опасности.

— А вы ему кто? — интересуется Маша.

Что ж ты творишь, сучка.

— Друг.

— А, понятно.

Сзади Маша смотрится на десяточку. Обидно, досадно, но ладно. Сейчас главное — не отвлекаться. На корабле происходят нехорошие вещи, а я не один. Надо еще сестру защитить от всякого дерьма.

— Здесь, — Маша останавливается у безликой серой двери на сенсорном управлении. Останавливается так, что ее сложно обогнуть. — Я буду рядом.

— Спасибо.

Медсестра трогает сенсор.

Створка втягивается в переборку.

Я вхожу, и полотно возвращается на прежнее место. Бокс представляет собой компактное кубическое помещение. Пять на пять метров. Больничная койка, тумбочка, стул. Лампа для кварцевания. Больше ничего. Ах, ну и трусливый аристократишка, укрывшийся пледом и читающий книжку с планшета.

Завидев меня, Мирон побледнел.

— Лежать, — пригвождаю упыря взглядом к койке. — Дернешься — я тебя завалю. И, поверь, мне за это ничего не будет.

Мирон сглатывает:

— Ты не посмеешь.

Завожу руку за спину, под халат.

Достаю ствол и направляю на курсанта.

— Оружие на борту? — охреневает придурок.

— Всякое бывает, — сообщаю я. — Надо поговорить.

По правде, я завалил бы недоноска и без одержимого пистолета. Пушку я вытащил для запугивания. Наглядная, так сказать, демонстрация могущества.

Салтыков откладывает планшет с текстом на тумбочку. Зрение у меня хорошее. «Корректировщик». Что-то смутно знакомое…

— Руки держи над одеялом.

Фраза прозвучала двусмысленно.

— Всё в порядке, — курсант бледнее мела. — Чего ты хочешь?

— У меня есть вопросы.

Парень кивает.

— Ты заранее продумал финт с наемником?

— Нет! — с неожиданной агрессией выкрикнул Салтыков. — Я сам хотел с тобой разделаться.

— Ну-ну, — на моих губах появилась хищная усмешка. — Так разделайся сейчас.

Драматическая пауза.

— Ты слабак, — я не в силах сдержать презрение. — Не пытайся меня обмануть — это первое предупреждение. Соврешь опять — отрежу палец.

— Нас услышат.

Качаю головой:

— Я выставил звуконепроницаемый барьер.

Это вранье.

Не уверен, что дойдет до пыток.

— Продолжим, — я применяю телекинез к стулу. Предмет взмывает в воздух и несется ко мне. Перехватываю свою игрушку за спинку и ставлю на пол. Очередная демонстрация силы. — Когда ты познакомился с Моравецкими?