Бессердечный магнат - Волгина Надежда - Страница 8

Впервые с момента их знакомства Иван подметил, что глаза у нее необычные, зеленые. Наверное, такие и принято называть колдовскими. Она еще и ведьма, получается.

Она действительно не собиралась разбивать лампу. Просто потянулась, просто задела, ну та и полетела на пол. Зато, эффект оказался, какого не ждали. Морозов приперся на звук бьющегося стекла. Только вот, ни внимания, ни, тем более, вежливости он от нее не дождется. Зоя даже позы не поменяла.

– Ты подумала? – раздался голос Морозова через какое-то время.

Зое надоело лежать на спине, и она отвернулась к стенке. Хочет, пусть рассматривает ее зад.

– О чем? – буркнула она.

– О том, чтобы вернуть мне то, что украла.

– Об этом я стану думать в самую последнюю очередь.

Зоя прекрасно понимала, что сейчас дразнит быка. Но и иначе не могла. Морозов ей был до такой степени ненавистен, что даже мысли о нем более-менее положительные не зарождались. А уж слова и вовсе хотелось говорить пообиднее, чтобы задеть побольнее.

В комнате повисло молчание. Сначала Зое показалось, что Морозов ушел. И не закрыл дверь? Вряд ли… Дико хотелось повернуться, и она сдалась.

Он стоял в дверях и смотрел на нее исподлобья. Ну точно бык. Разве что, ноздри не дует, да пар из них не пускает. Ну и копытом не бьет, ладно.

Он молчал и продолжал на нее пялиться. Ну и Зоя последовала его примеру.

Если с первого взгляда ей показалось, что волосы у Морозова слишком длинные и неряшливые, то сейчас она поняла, что ошибалась. Волосы у него были красивые. Каштановые, густые и волнистые. Они шелком спадали на мужские плечи, и сразу становилось понятно, что за такой прической следит стилист, а не местечковый цирюльник. Ну и таким волосам позавидовала бы любая красотка. Невольно Зое стало стыдно за свои – мышиного цвета, жидкие и прямые. Еще и непослушные, торчащие во все стороны. Именно поэтому она предпочитала стричься коротко, оставляя сзади несколько длинных прядок. Так хоть видимость прически сохранялась. Да и время экономило – не надо было делать никакой укладки.

– Зачем она тебе? – вдруг вздохнул Морозов и заметно расслабился.

На быка сразу перестал быть похожим. Эдакий рубаха-парень. Зоя даже разочаровалась, хоть и не поверила в его искренность.

– Что именно? – села она на кровати и свесила босые ноги.

Лежать она тоже устала. И вообще, от безделья потихоньку начинала сходить с ума. Не привыкла проводить так время. Ее жизнь всегда кипела, и придумывать себе занятия не приходилось никогда.

– Картина? Портрет?..

– Она мне нафиг не сдалась! – грубо ответила Зоя.

Слишком грубо, Морозов аж в лице поменялся. А сама она от себя такого не ожидала. Это уже как добивать поверженного врага получается. Как-то низко, недостойно, что ли.

– В смысле, мне эта картина не нужна, – более вежливо уточнила она.

– Зачем же ты, тогда, ее у меня украла?

Морозов выглядел удивленным, и наверное, это хороший признак.

– Потому что я точно знаю, как сильно ты ею дорожишь!

Ну вот она и сказала ему часть правды. Конечно же, он ничего не понял. Но это пока. И правду он будет узнавать поступательно.

– Ничего не понимаю, – потряс Морозов головой и развернулся. Зое даже стало его немного жалко.

Не говоря ни слова, он вышел из комнаты, а дверь так и осталась открытой.

– Это значит, что я тоже могу выйти? – крикнула ему вслед Зоя.

А в ответ тишина. И что это значит? Да то, что молчание – знак согласия. На этой мысли Зоя бодренько и потрусила следом за Морозовым. Прямо босиком.

Сначала она нанесла визит в уборную, а потом отправилась на кухню, где и застала хозяина дома и ее тюремщика в одном лице. А она-то думала, что Морозов заперся в своей комнате или вовсе уехал. А он просто сидел за столом и вертел в пальцах бокал с какой-то жидкостью, предположительно спиртосодержащей.

– Составишь компанию? – вскинул на нее Морозов глаза.

Зоя успела прочитать в них грусть, прежде чем он отвел взгляд. По какому поводу он бы ни грустил, ее это совершенно не трогает.

– Не пью, – тряхнула она волосами. – На ночь лучше выпить теплого молока. Еще лучше с медом – так спится крепче, – нравоучительно добавила, проходя к холодильнику.

Подметила, как Морозов посмотрел на ее голые ступни. Ну так о тапочках тут никто не позаботился, не в кроссовках же ей рассекать. Да и кому не нравится, тот может не смотреть.

Достав из холодильника бутылку с молоком, Зоя налила полный стакан и сунула его в микроволновку. Через минуту достала и принялась пить теплое молоко маленькими глотками, как учила ее мама Катя.

– Скажи, ты мне за что-то мстишь? – раздался за спиной голос Морозова.

Какой проницательный, однако! Но отвечать Зоя не стала.

– Я долго думал, почему ты так поступила. И ответ только этот напрашивается. Хотел бы я знать, за что?

Зоя продолжала молча пить молоко. Она точно знала, что ничто так не нервирует, как чужое молчание. Особенно, когда сильно ждешь хоть какого-то ответа. Сейчас она мстила Морозову дополнительно, теперь уже за то, что похитил ее, что лишил связи с родными, что даже документы из сумки и те у нее вытащили его амбалы… И эта месть не касалась основной, а шла с ней параллельно.

– Ты идиотка?

– Что?! – резко отвернулась от окна Зоя.

Хорошо хоть молоко успела выпит, иначе расплескала бы.

– Ну хоть какая-то реакция, – усмехнулся Морозов. – Но я не шутил, когда спрашивал…

– Из нас двоих не я идиотка, – завуалированно отозвалась Зоя.

Больше всего хотелось назвать его дураком в лицо, но она струсила. Вид у Морозова был… опасный сейчас.

– Так за что ты мне мстишь, Зоя? – еще опаснее прищурился он.

– Поверь мне, есть за что, – отвела она от него взгляд. Смотреть и дальше в его карие глаза становилось страшно.

– Я ведь все равно узнаю.

– Конечно, узнаешь, но не сейчас, – кивнула Зоя.

– И ты мне не отдашь добровольно картину?

– Естественно! – хмыкнула Зоя. – Скажи спасибо, что я ее не сожгла. Была такая мысль…

Ох, как зря она это сказала. Если бы не сходила в туалет, то в следующий момент, когда Морозов оказался возле нее с разъяренным лицом и сгреб в охапку кофту на ней, запросто описалась бы от страха.

– Я могу тебя убить… прямо сейчас, – прошипел он Зое в лицо. – Придушить, – сдавил он ее горло свободной рукой, припирая к стенке и нависая над ней. – Никто об этом не узнает. И ничего мне за это не будет…

Мамочки! Как же страшно! Зоя почувствовала, как затряслись коленки. И не было сил не смотреть в злые глаза Морозова, когда его лицо было так близко от ее. А его пальцы на ее горле сжимались все сильнее, по мере того как стекленели глаза.

Он сейчас ее и правда задушит, – мелькнула паническая мысль, и Зоя прохрипела:

– Отпусти! Мне дышать нечем.

Морозов словно не слышал ее, а в легких уже не осталось воздуха.

– Пусти! – еще более сдавленно простонала Зоя, вцепившись обеими руками в его руку, в попытке оторвать от себя. – Я умираю…

И тут в его глазах начало проступать осмысление. Одновременно с этим он ослабил хватку, но не выпустил совсем.

Если он решит ее убить, то на самом деле сможет замести следы. С его-то связями и деньгами! Никто и никогда не подумает на него, а о ней постепенно все забудут. Ну кроме мамы с папой, да Сашки. И кому нужна такая месть? Месть должна приносить удовлетворение и избавление от душевных тягот. И уж точно не приводить к смерти.

– Пусти, и я отвечу на твой вопрос, – проговорила Зоя.

Морозов выпустил ее кофту и даже отошел на шаг от нее. Зоя смогла перевести дух.

– Говори! – потребовал он.

– Не сейчас, – увильнула от прямого ответа Зоя. – Я подумаю, когда сказать тебе это.

Она не собиралась ему ничего отдавать. Лишь тянула время, чтобы составить план.

– Советую поторопиться, – бросил он и направился к двери.

– Отпусти меня и тогда, возможно, я верну тебе твою драгоценность быстрее, – крикнула ему Зоя вслед.