За это я тебя и ненавижу (СИ) - Оболенская Ася - Страница 23

Очень долгая пауза, во время которой только тоскливо в опустевший стаканчик из-под пива пялится остается. Ладно, надо заканчивать эти посиделки…

— Может, поедем, уже… — получилось одновременно, слово в слово.

Рассмеялись.

— Да, надо. — и вновь, однако на этот раз и я, и Илья Владимирович ограничились лишь улыбками, босс так вообще с каждой минутой все более унылым становился, неужели все настолько плохо?

Однако для достойного прощания с Надеждой Степановной начальник силы нашел, даже пельмени похвалил и пообещал еще обязательно посетить ее заведение. Он бы еще спросил, нет ли у них доставки.

Дядя Валера терпеливо нас дождался, еще бы, лишние две тысячи, моими стараниями переросшие в три, на дороге не валяются. Владелец «Газельки» на этот раз подлетел к двери в салон с такой оперативностью, что швейцары в отелях должны были вздрогнуть с завистью.

Ему шеф тоже улыбнулся, однако, едва мужчина оказался в салоне (потрепало этот самый салон по пути сюда, конечно, знатно), вновь стал серьезным, да что ж такое.

— У вас лицо такое — под стать автомобилю. Прониклись атмосферой? — постаралась развеселить шефа, однако единственное, чего удалось достичь — слабая усмешка.

Ладно, стоит признаться, что, либо аниматор из меня хреновый, либо проблемы у босса такие, что никакой аниматор не поможет.

Однако обе версии оказались неправильными, это я поняла на очередной кочке, когда меня вместе с веночком кинуло прямиком на шефа. Очень романтично, знаю, особенно надпись «Скорбим», закрывшая мне глаза.

— Да вы горите! — избавившись от венка и приняв адекватную позу, проговорила я.

Начальник в ответ лишь отмахнулся.

Не-не-не, так дело не пойдет. Не обращая внимания на то, что Илья Владимирович пытался вырваться, приложила ладонь к его лбу.

— Да на вас яичницу жарить можно!

— Не преувеличивайте.

— С беконом!

— Анна Львовна…

Так, понятно, режим всего такого самостоятельного мужчины включен. Ничья помощь не нужна, даже помирать будет гордо, сам.

— Что, Анна Львовна? Мы же уже определились с тем, что провалов в памяти ни у кого больше нет. Сугроб я помню отлично. Горло болит?

— Немного. — нехотя признал шеф.

— А от простуды дома что-нибудь есть? — задала следующий вопрос, когда дядя Валера повернул во двор.

— Конечно, целый шкаф! — врет ведь.

Но я предпочитаю кивнуть, Илья Владимирович ведь сам говорил про чувство гордости не так давно, не собираюсь же я топтать его, после того, как он милосердно пощадил мое.

Однако спокойствие так и не пришло, даже дома, когда я замоталась в плед и включила какую-то фигню на «Ютубе», все равно думала о боссе. И надо ж было ляпнуть про машину дяди Валеры по прямому назначению, мне теперь эта фраза покоя не даст, как будто, если начальник ночью ласты склеит, я в этом виновата буду.

Я не выдержала к десяти вечера, собрала все самое необходимое, ну, если дело дойдет до того, чтобы жизнь спасать, нацепила пуховик и поплелась в дом напротив, по пути молясь, чтобы шеф хотя бы не рассмеялся, увидев меня всю такую решительно настроенную на пороге.

Он не рассмеялся, да я вообще слабо понимала, как он на ногах-то стоял. Бледный, взгляд мутный.

— Мне кажется, или вы немного приврали, рассказывая про целый арсенал лекарств? — проговорила, снимая верхнюю одежду. — В кровать идите.

— Очень заманчиво, Анна Львовна, но, может, не сегодня?

Шутить вздумал? Неплохой знак.

— А мне уже все равно на ваши желания, попотеть все равно придется. — ответила боссу в тон и, подхватив сумку, пошла следом за ним в комнату.

Анальгин… Исчерпывающе. Да-да, это единственная упаковка таблеток, которую я нашла у шефа.

— У вас хоть градусник есть?

В ответ невнятное бормотание, так я и думала, хорошо хоть свой взяла с собой, протянула его мужчине, который почему-то не спешил его брать.

— Так, если сейчас вы заговорите про гордость, я вас тресну.

— Какая уж гордость, когда моя собственная помощница угрожает мне физической расправой. — Илья Владимирович улыбнулся, но градусник все-таки взял.

Вот и отлично, теперь у меня есть пять минут на то, чтобы пошаманить с лекарствами и сделать чай с малиной.

Все оказалось весьма тоскливо. Несколько минут в сугробе обошлись начальнику в почти тридцать девять градусов, больное горло и заложенный нос. А, чуть не забыла прескверное расположение духа.

— А это обязательно? — проговорил мужчина, когда я заставила стянуть его футболку.

— Жизненно необходимо. — кивнула и заявила уверенно, открывая баночку с бабушкиной мазью от горла, бабушкин пуховый платок, которым после всех манипуляций нужно было обмотать босса, в комплект тоже входил.

— Ладно… — отчего-то недоверчиво протянул мне мужчина, после чего посмотрел в глаза.

А я вместо того, чтобы играть роль серьезного доктора вдруг провалилась в воспоминания, ну, те самые, из примерочной.

Блин, да что ж такое, мне всего лишь нужно помочь полуголому мужику. Симпатичному. Весьма.

— Вы зависли. — видимо, заметив промедление, проговорил Илья Владимирович.

— Это у вас галлюцинации на фоне высокой температуры. — не осталась в долгу, после чего, обмакнув кончики пальцев в мазь, коснулась ими шеи начальника.

Все прошло очень даже неплохо, не учитывая того, что я унеслась в ванную едва успев завязать платок. Нет, ну руки-то вымыть нужно было.

К счастью, когда я вернулась, начальник уже лежал на кровати, укутавшись в одеяло и прикрыв глаза.

— Спасибо, что заглянули, Анна Львовна.

— Обращайтесь, если еще раз надумаете помереть.

Глухой смех.

— Ключи в двери, не успел затолкать их в сахарницу. Я даже не уверен, есть ли у меня сахарница, чего уж.

Я уже хотела кивнуть. И пожелать здоровья хотела, однако в последний момент передумала. Оглядела комнату, остановила на несколько секунд взгляд на кресле, а потом посмотрела на шефа.

— Знаете, я тут подумала, вы мне должны.

— Что?

— Ну, вы занимали место в моей квартире целую ночь… Пришло время ответить вам тем же.

После чего, не дожидаясь ответа, прошла пару метров и плюхнулась в кресло.

Илья Владимирович возражать не стал. Хотя… Сомневаюсь, что меня остановили бы его возражения.

Начальник сдался достаточно быстро. Поначалу я, конечно, видела, как он пытался сопротивляться, то и дело посматривал в мою сторону одним глазом, видимо, надеясь, что я передумаю и уйду восвояси. Он даже спящим пытался притворяться, когда решил, что просто лежание молча не сработает.

Допритворялся, в общем. Недосып, слабость и простуда сделали свое дело, и уже спустя несколько минут Илья Владимирович мирно засопел.

Тоже мне, герой. Слабоумие, отвага и анальгин. Все же хорошо, что я решила его проведать…

И до этого момента у меня даже был четкий план, что делать дальше, однако теперь, когда босс уснул, я, если честно, немного растерялась. Пациент, назовем его так, лечение получил, моя миссия выполнена, что теперь?

Устроиться в кресле и тоже подремать? Как-то неохота, да и вдруг шеф проснется, и, вообще, лоб ему минут через сорок потрогать надо… Нет, такие высококлассные врачи, как я, не должны спать.

Придя к подобному выводу, сходила на кухню, сделала себе чай, после чего вернулась в комнату и, забравшись с ногами в кресло, погрузилась в изучение новостных лент социальных сетей.

Это занятие надоело достаточно быстро, еще и настроение подпортило. На фотографиях практически у всех снег и тоска (а то я не заметила, что погода у нас — далеко не предел мечтаний), а редкие снимки из теплых стран выкладывали исключительно не слишком приятные люди. Вот Рома, мой бывший одноклассник, греет задницу, если верить геолокации, на Бали. А лицо какое довольное, прямо скривиться в ответ охота. До сих пор раздражает он меня за то, что в десятом классе подставил, сказав директору, что разбитое окно (разбитое им, попрошу заметить, окно) в коридоре— моих рук дело. Прямо фу!