Вик Разрушитель 3 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 93

Точно подмечено. Обязательно потребуют. Жалостливостью и гуманностью Мстиславские не страдают. Они знают об этом и не стесняются применять всевозможные приемы, раздвигающие рамки морали до нужных для них величин. Если подлость по отношению к другу приемлема — значит, найдут оправдание этой подлости.

«Почему я скрыл результаты экспертизы в день нашей встречи? Хотел проверить, истинны ли твои чувства к маме, и насколько я тебе нужен в твоих будущих планах. А если быть совсем уж честным перед тобой… До сих пор опасаюсь, а так ли я важен для князя Мамонова? Может, тобою движет тщеславие или обида? Нет, я не верю, что меня хотят извести. Слишком театрально и глупо. Да и не получится уже так легко обидеть, сдачи дам. Задам вопрос снова: а ты хочешь моего возвращения в семью?»

Каков засранец! — искренне рассмеялся князь. — Действительно, сиротский дом ломает все рамки общения, и каково Андрею будет в аристократическом обществе, которое обязательно захочет загнать его в стойло норм и негласных соглашений? Так что теперь делать? Мстиславские расставили свои фигуры и готовят одну из них в качестве жертвы, коей и должен стать княжич Андрей. Оставлять парня акулам на съедение и не пускать императорский клан на свои пастбища? Стратегически верное решение для моего Рода, но проигрышное со всех иных ракурсов. Моральные, репутационные потери обрушатся на меня тотчас же, как только император «невзначай» обнародует результат переговоров.

Остается обратить ситуацию в свою пользу, и князь Георгий уже представлял, как ему поступить. Он поздно вечером позвонил на номер сына, будучи уверенный, что тот не спит. «Серый» телефон (Мамонов подивился дальновидности Андрея) не даст возможность кому-нибудь любопытному прослушивать разговор, если намеренно не заниматься подобными манипуляциями.

Андрей действительно не спал. Он более обстоятельно рассказал о встрече с Мстиславскими, и князь Георгий выявил еще некоторые подробности, упущенные сыном. Возможно, они и не сыграют никакой роли в переговорах, но Глава рода не привык пускать дело на самотек.

Вздохнув, Мамонов скомкал письмо, разжал пальцы — и через мгновение на его ладони вспыхнуло пламя, уничтожая бумагу. Потом растер скукожившийся до черноты листок в прах и развеял по ветру. Закрыл окно, снял со спинки стула пиджак и уже собрался надеть его, как раздался условный стук в дверь. И через положенный интервал времени она распахнулась. Николай — личник князя — не входя в номер, слегка напряженным голосом произнес:

— Княже, к тебе двое очень важных господ. Хотят переговорить.

Мамонов прекрасно уловил выделенную интонацию, и вернувшись к столу, повесил пиджак на место. Вполне возможно, что император прислал очередных переговорщиков или представителей Рода. Тогда это серьезно. Последнее прощупывание перед встречей.

— Пусти их. Сам оставайся в коридоре, никого не впускай. С ними охрана?

— Да. Целая делегация, как будто министра какого охраняют, — пошутил Николай.

— Кроме двух господ — никого, — жестко повторил Мамонов.

— Слушаюсь, хозяин.

Николай отошел в сторону, пропуская в гостиничный номер поздних посетителей в легких осенних плащах и шляпах, намеренно скрывавших верхнюю часть лица. Один из гостей приказал сопровождению остаться в коридоре, внезапно ставшим многолюдным. «Этак всю клиентуру распугают, — иронично подумал Георгий, пристально вглядываясь в гостей. — Точно Мстиславские. Но кто именно?»

Как только дверь закрылась, они синхронно сняли плащи и шляпы, небрежно бросили их на диван, и с усмешкой воззрились на Мамонова.

— Надеюсь, вас не ввел в заблуждение этот маскарад? — произнес гость, который оказался на полголовы выше своего напарника, и провел ладонью по лицу, как будто пот стирал. То же самое проделал второй.

— Ваше Величество, — умело скрывая удивление, приветствовал Георгий. — Ваше Высочество… Признаться, ожидал приглашения в более приличествующее место.

— А чем «Дюссо» хуже? — император, умело использовавший «личину», по-хозяйски обосновался в одном из кресел. — Неплохое местечко, уютное. Персонал нелюбопытный, самое главное. Господа, присаживайтесь. Нужно обсудить много вопросов. Георгий Яковлевич, а у тебя есть что-нибудь согреться?

— Бренди, коньяк, херес?

— От хереса не откажусь, — цесаревич занял место на диване, оставив второе кресло за хозяином номера, давая тем самым понять, что основную роль будет играть отец.

— Ну и мы тоже поддержим ценное мнение молодого человека, — кивнул старший Мстиславский.

На правах хозяина Георгий разлил в пузатые, и оттого кажущиеся массивными, стаканы соломенного цвета напиток, лично преподнес императору и наследнику. Только потом сел, покручивая стакан в руках.

— Неплохая техника «скрыта», — похвалил Мамонов. — Я ни на минуту не усомнился в том, что меня посетили представители вашего Рода. Только не мог сразу сообразить, кто именно. Где-то вроде бы видел, в памяти образы застряли, но извлечь не смог.

— За пример взяли фотографии североамериканских актеров, — пояснил император. — Я решил опробовать личину Кэри Гранта, а Юрий Иванович — Монтгомери Клифта. Красавцы, да?

— Невероятные, — усмехнулся Георгий. — Представляю, как на вас смотрели администраторши отеля или живущие здесь дамы.

— Поэтому и нацепили шляпы, чтобы свести риск к минимуму, — не выдержав, коротко рассмеялся старший Мстиславский и отпил из стакана. — Хм, недурно. Я не любитель хереса, но, возможно, изменю свои предпочтения. Итак, Георгий Яковлевич, мы провели очень много времени, обсуждая с родовичами всевозможные варианты нашей сделки. Да и ты тоже не сидел сложа руки? Консультации, переговоры и прочие моменты… Папочку, вон, приготовил. Пора подводить итог. Кто начнет?

— Предоставлю слово тебе, Иван Андреевич, — любезно кивнул Мамонов. — У меня ведь не такой огромный спектр желаний.

— Поддел, да? — принял шутку император. Настроение у него и впрямь было приподнятым. — Хорошо, коли так. У нас два варианта желаний за твоего сына. Первый: мы хотим получить пай в факториях Кобука на равных условиях с тобой и американским кланом Меллонов. Думаю, это нисколько не ущемит твоих прав.

— У нас там пять факторий, — заметил Георгий. — Какие именно интересуют Мстиславских?

— Все, — решительно ответил император. — Мы не требуем равноценный пай. Скажем, от десяти до пятнадцати процентов. Сейчас у Мамоновых и Меллонов по сорок пять процентов, а еще десять — у разных акционеров.

— Отличное знание моих активов.

— Приходится знать все.

— Я так полагаю, что эти проценты должен отдать я, а не американцы? — спокойно поинтересовался Георгий.

— В ином случае придется вовлекать старину Энтони и его братьев, а там еще старая злыдня Джули. Нет, мы решили, что частью активов с нами поделишься именно ты, Георгий Яковлевич.

— От десяти до пятнадцати процентов — слишком расплывчатая цифра. Восемь процентов я согласен отдать.

— Нет, так не пойдет. Мы просчитали эффект от владения некоей долей, поэтому десять — это минимум, — возразил император.

— На десяти я согласен остановиться.

Мстиславские переглянулись, словно решали между собой, продолжать торг или остановиться. Ответил старший:

— Мы принимаем. Ты же понимаешь, Георгий Яковлевич, что вопрос не в цифрах, а в умении найти компромисс. И здесь мы идем навстречу, не требуя большего.

— Что еще кроме факторий Кобука? — не слишком-то поверил в краснобайство императора князь Георгий.

— А еще порт Охотска для логистических операций. Мы прекрасно осознаем, что ты не хочешь пускать нас на свои земли, поэтому выбрали наиболее приемлемый вариант для обоих родов. Охотск находится почти на самой границе владений клана Мамоновых, и наше присутствие не вызовет столь яростных возражений со стороны уважаемого Якова Сидоровича, многих лет ему жизни, и твоих родовичей.

Георгий сделал глоток хереса, покатал его во рту, не торопясь проглатывать напиток, и похвалил себя вместе с братьями. Этот вариант они просчитали до мелочей. Впрочем, иного и не ожидалось. Интерес вызывало стремление Мстиславских влезть на Аляску. Что-то им там нужно.