Атропос (СИ) - "Skybreaker" - Страница 42

Он вернулся в спальню, вошел в нейровселенную и очутился в диких зарослях Амазонки. В руках у него было мачете, он прорубал путь в густых зарослях, по пятам за ним следовали Тэнси и Юн Мэй. Они были одеты в камуфляжные комбинезоны, приключение было в самом разгаре.

Чжан Вей не стал спрашивать, как они там оказались.

— Давайте сделаем небольшой привал. Нам нужно поговорить.

— Что-то случилось?

— Да, я узнал, что кроме меня есть еще выжившие.

— Так это ведь просто замечательно, — обрадовалась Юн Мэй.

— Проблема только в том, что они отправились на космическом корабле на Европу, спутник Юпитера. А я ничего не знаю ни о космических путешествиях, ни о Юпитере, ни о Европе. Я не знаю, что мне делать.

— Это не большая проблема. Нужно только найти того, кто знает.

— Кого например? — не очень обнадеженный спросил Чжан Вей.

— Да кого угодно. В твоем распоряжении лучшие умы человечества. В памяти нейровселенной хранятся записи обо всех ученых Земли, все их работы, исследования, научные публикации, выступления. Мы без труда найдем того, кто разбирается в космических путешествиях и попросим его нам помочь, — Тэнси говорил так уверенно, что Чжан Вей невольно возвратил себе улыбку.

— И где мы будем искать этого человека?

— Где-нибудь, где меньше диких зверей, ядовитых змей и насекомых, больше асфальта, зданий, магазинов. И кафе. И космических ракет. Да, нам надо туда, где много космических ракет. Космический центр имени Джона Фицджеральда Кеннеди, штат Флорида.

***

С корабля на бал. Из диких джунглей в центр управления космических полетов.

Сутки они добирались до нужного места. 18 часов пешком по джунглям, 3 часа вплавь на каноэ и 2 часа на джипе до аэропорта. Сам полет занял 20 минут, двигатели на антивеществе прекрасно знали свое дело.

В объективной реальности прошло всего 24 минуты. И даже они казались Чжен Вею непозволительной роскошью. Чем больше длилось промедление, тем сильнее становился отрыв между ним и другим кораблем с выжившими.

Еще на подлете к ЦУПу Чжан Вей обратил внимание на то, как странно он выглядел. Состоявший из нескольких соединенных вместе корпусов, он выглядел так, как будто прошел через бомбардировку. Крыши и стены были разрушены, окна выбиты, повсюду валялись бетонные куски, битые стекла, вырванные с корнем деревья.

— Что здесь произошло?

Тэнси и Юн Мэй не меньше Чжан Вей хотели бы это знать.

Они пробежались по территории, наблюдая полуразрушенные здания и их покрывшиеся пылью внутренности. Ни одного человека, ни единого намека, что центр работал, не было.

— Где находится их головной офис? В Вашингтоне? Полетели скорее туда, — Чжан Вей поспешил на борт.

— Постой, пап. Я думаю, что здесь не все так просто. Я только что отправил запрос в ядро управления нейровселенной и получил отчет о повреждении огромного массива данных. Там нужно долго разбираться, но пока что ясно одно — повреждение затронуло многие области науки, включая астрономию и астрофизику. Так что найти какого-либо советника в этом деле у нас вряд ли получится.

— Но должны ведь были сохраниться какие-то учебники, обучающие видео, научные работы, статьи или что-то такое?

— Да, что-то обязательно сохранилось, но на изучение всех материалов уйдет какое-то время.

— И ничего нельзя с этим поделать? — поинтересовалась взволнованная Юн Мэй.

— К сожалению, ничего. Нейровселенная работает по собственным законам. Если мы попытаемся что-то изменить, то можем запустить каскад произвольных изменений в других областях, трогать которые не следовало бы ни при каких обстоятельствах. Как и реальная Вселенная, виртуальная получила столь тонкую настройку, что любое вмешательство в нее чревато последствиями.

— Похоже, что нам ничего не остается, кроме как обучатся космическому ремеслу по старинке, — Чжан Вей высказал эту мысль вслух и почувствовал прилив юношеского азарта, — В таком случае вот что. Подготовьте необходимые материалы, а я пока выйду в реальность и попробую кое-что сделать.

К счастью, Тэнси удалось наладить выход в реальность и ему больше не приходилось ради этого умирать.

Оказавшись вновь на борту китайского дракона, он отправился в кабину, взял управление в свои руки и начал медленно вращать его носом. Среди всех звезд и планет он старался отыскать ту, что интересовала его больше всего. Наконец, его взгляд выхватил бледно-желтую малюсенькую точку, по ощущениям находящуюся где-то на краю солнечной системы. Этой малюткой был Юпитер. Его-то он и искал, к нему-то ему и нужно было отправляться. Чжан Вей навелся на него дальнозорким визором, приблизил изображение, задал несколько параметров и пометил его, как точку маршрута. Теперь Китайский Дракон должен был преследовать убегавшую от него планету, пока расстояние между ними не сократится до 5 миллионов километров.

Парящий дом незамедлительно бросился в погоню и начал наращивать скорость. По расчетам бортового компьютера 5 недель уйдет на ускорение и еще 5 недель на торможение. Такая скорость была максимально допустимой, учитывая пределы перегрузок, которые могло выдержать уже немолодое тело Чжан Вея. Эти 10 недель в нейровселенной превращались в целую вечность. Таким образом, у него появилось время на обучение.

***

Обретшие бессмертие столкнулись с проблемами там, где не ожидали. Оказалось, что их мозги не были рассчитаны на бесконечное существование. Количество свободных нейронов было строго ограничено и выделялось один раз на всю жизнь человека. Старые воспоминания слабели и заменялись новыми. Это не вызывало никакого дискомфорта ровно до тех пор, пока стертых воспоминаний было не жалко. Проблемы начинались тогда, когда человеку приходилось выбирать между, скажем, новыми знаниями о космосе или старыми воспоминаниями о первых шагах своего ребенка, первом поцелуе, первой любви. Это был не тот выбор, который хотелось совершать.

Вариантов решения данной проблемы было предложено несколько. Кто-то переписывал свои ценные старые воспоминания на сторонние носители и делал из них подобие автобиографических фильмов, которые можно было показывать друзьям и близким. Кто-то заводил дневники, как бы анахронично это ни звучало. Кто-то решался на кибернетические импланты, связывающие мозг с облачным хранилищем в гиперсети. Кто-то, как Чжан Вей, не делал ничего. С каждым прожитым мгновением он получал новую информацию, которая постепенно вытесняла из памяти старые воспоминания. Тем ценнее они для него становились. И тем тщательнее он выбирал то, что будет храниться в его мозгу. В сложившихся обстоятельствах астрофизика была хорошим выбором.

Подобное решение, несмотря на очевидные минусы, позволило ему прогрессировать. Каждые несколько лет он буквально становился новым, более современным человеком, его взгляды менялись в ногу со временем, при этом он сохранял умеренную долю консерватизма. Те же, кто не мог отпустить свое прошлое продолжал жить старыми традициями, постепенно утрачивали пластичность мышления и становились заложниками собственных стереотипов. В долгосрочной перспективе это могло привести к тому, что большая часть ресурсов и политического влияния оказались бы в руках людей не способных мыслить свежо и нестандартно. Кто знает, к чему бы это привело.

Впервые за долгое время Миша прекрасно выспался — лежать в сетях было все же удобнее, чем прижавшись спиной к холодному валуну. Солнечное утро встретило его серо-фиолетовыми красками. Оттенки небесной палитры изменились вместе с составом атмосферы за последнюю тысячу лет. Для людей прошлого такое небо показалось бы иноземным.

Дрон начал снижать высоту, Миша разглядел внизу окруженные молодым лесом учебные корпуса аэрокосмической академии. Несколько лет заняло его путешествие. Его космический опыт в некоторой степени возвысил его над теми учениками, что о космосе могли только фантазировать, и в то же время отдалил его от них. Тех, кто побывал в космосе, могли понять только бывалые астронавты.