Атропос (СИ) - "Skybreaker" - Страница 49

— Ни дом, ни твое тело не выдержит таких перегрузок, пап.

— Да, но я читал, что если перегрузки будут нарастать постепенно, то человек их даже не почувствует. Сама перегрузка возникает лишь при стремительном ускорении и наращивании массы.

Тэнси вновь принялся что-то подсчитывать в уме.

— В принципе это может сработать. Если мы будем наращивать 500 километров в час каждую секунду, то на ускорение до скорости в 20 процентов от скорости света у нас уйдет всего 4 года, 24 года на само путешествие и 4 года на торможение. В общем и целом, около 50 лет, чтобы преодолеть 40 триллионов километров. Не так уж и плохо.

— Это, правда, может сработать? — спросила Юн Мэй.

— Да, это может сработать, но остается еще множество нерешенных вопросов. Запасов продовольствия не хватит на 50 лет, и, как ты верно подметила, дом не выдержит такое долгое путешествие. Столкновение с единственной твердой частицей на такой высокой скорости превратит нас в космическую пыль.

— Давайте не будем так быстро сдаваться и постараемся что-нибудь придумать. Если остаток жизни мне нужно будет провести с вами двумя, то я не расстроюсь, конечно. Вы мои самые дорогие люди в этом мире, — старик с любовью посмотрел на проекции виртуальных людей в реальном мире, — Но если есть хоть малейшая возможность добраться до Альфа-Центавра живыми, то почему бы ей не воспользоваться?

Они провели в раздумьях весь вечер, пока не был составлен план действий. Каждая деталь этого плана была трудно выполнимой и в какой-то степени безумной. Весь план складывался из десятка таких деталей. Специалисты по теории вероятности сказали бы, что его осуществление было невозможным. К счастью, никто из них не являлся специалистом в этой области. И они решили рискнуть.

Китайский дракон стал снижаться к ледяной поверхности спутника. Чем ниже они опускались, тем больше красные иероглифы начинали напоминать разбросанные невпопад линии красного песка на белом льду.

«Интересно, где они взяли столько песка. Неужели на Марсе? И что они там вообще забыли?» — думал про себя Чжан Вей.

Парящий дом опустился на бескрайний лед, тепло от двигателей быстро превратило твердую поверхность в мокрую кашу. Чжан Вей отключил двигатели по периметру, а центральные выставил на повышенную мощность. Мощный поток фотонов проникал в лед, размягчал его и превращал в воду. Вскоре под днищем образовался целый маленький водоем. Этого он и добивался, работа пошла. Через 10 минут дом закачался из стороны в сторону, потеряв устойчивую опору под подножками. Тогда он переключил все двигатели в режим левитации, и маленький парящий дом, прибывший на далекий спутник Юпитера с самой Земли, завис над жидкой водой. В разреженной атмосфере вода закипала еще при минусовой температуре, и так же быстро возвращалась в твердое состояние. Нужно было действовать быстро, чтобы она не успела замерзнуть. Китайский дракон выпустил жало и, словно комар, стал всасывать в себя огромные массы «европейской» воды. Так он обычно пополнял свои запасы воды дома. Воду со спутника, впрочем, он не планировал использовать для питья или купания, у нее было совсем другое, высшее предназначение. Когда трюм был заполнен, китайский дракон засиял всем всеми цветами радуги и поднялся в воздух. За несколько мгновений он покинул орбиту Европы и отлетел подальше в космос, где его никто не мог потревожить.

Трюм с водой открылся. Вода, не имея источника притяжения превратилась в один вязкий пузырь, и ни в какую не хотела выходить наружу. Чжан Вею пришлось создать повышенное ускорение, чтобы позволить воде оторваться от трюма и вылететь в космос. В невесомости вакуума она приняла форму бесформенной покачивающейся из стороны в стороны кляксы, стремящейся образовать сферу. Чжан Вей развернул дом в сторону огромной водяной капли и аккуратно, чтобы не разбить ее на миллион мельчайших частиц, проник в нее носом дома. Капля окружила его и начала замерзать. В отрицательных температурах открытого космоса она быстро твердела. Через несколько секунд лицо китайского дракона застряло во льду, точно насекомое в куске янтаря. Мутно-желтый лед образовал вокруг него прочный защитный кокон толщиной в несколько метров. Таким образом, у него появилась защитная броня, которая должна была защищать его от столкновений и радиации. Приготовления к дальнему путешествию были практически завершены. Осталось всего ничего, разобраться с запасами еды и питьевой воды на борту. На 50 лет их при всем желании было маловато.

Юн Мэй и Тэнси вошли в кабину управления. На лицах у них было триумфальное выражение.

— Судя по вашим довольным лицам, вы принесли хорошие новости, да? — Чжан Вей смотрел на них с надеждой.

— И да, и нет. Не спеши радоваться. Мы покопались с Тэнси в программе капсулы клеточной реновации и кое-что нашли. В теории, она способна не только обновлять клетки, но и менять их структуру.

— И что нам это дает?

— Если разобрать твои клетки и собрать их заново, можно сделать их куда более энергоэффективными. Это значит, что того запаса еды и воды, что у тебя есть, тебе хватит не на 50 лет, а на целых две тысячи.

— Так это же просто замечательно! — воскликнул обрадованный такой новостью Чжан Вей. Это решало проблему с продовольствием, которая у него оставалось, — Но? Есть какое-то но? Чего вы не договариваете? — спросил он, читая некоторое беспокойство в их глазах.

— Понимаешь, пап. Клеточная реновация восстанавливает твои собственные клетки до их состояния на момент предыдущего сканирования. Получается, что она может продлевать тебе жизнь бессчетное количество раз, но не вернуть тебе утраченную молодость.

— Это я и так знаю. Иначе перед вами не стоял бы седовласый старик.

— Да, и вот для того, чтобы видоизменить твои клетки, их придется сначала разобрать на молекулы.

— Это значит, что…?

— Тебе придется сначала умереть.

— Это ничего. Я уже умирал. Второй раз умирать не так страшно.

— Это другое. Ты умирал в виртуальном мире, пусть даже все твои физические ощущения были воссозданы крайне убедительно. Здесь же тебе придется умереть в реальности. И нет никаких гарантий, что процедура реконструкции пройдет успешно. Пожалуйста, подумай о рисках медленно, не торопись. Ты все еще можешь прожить долгую и счастливую жизнь в нейровселенной. Ускорение виртуального времени превратит годы в тысячелетия.

— Юн Мэй, Тэнси, дорогие мои и любимые, я и так прожил намного дольше, чем кто-либо другой. Вместе с вами я провел счастливейшие мгновения своей жизни. О таком подарке я мог бы только мечтать. И провести тысячи лет в райских условиях вместе со своими любимыми было бы настоящей утопией. Но боюсь, что мне претят утопические идеалы, они противоречат моей натуре. Когда я прекращаю двигаться вперед, жизнь для меня останавливается, я перестаю ощущать ее дыхание и пульс, и постепенно скатываюсь в депрессию. Жить для меня значит двигаться, мыслить, подвергать сомнению свои устои и убеждения, преодолевать трудности и через преодоление развиваться. Без всего этого долгая жизнь теряет всякий смысл. Поэтому если есть хоть крошечный шанс придать моему существованию новый импульс, то я предпочту им воспользоваться. Если ничего не получится, и я умру, то сделаю это в окружении любимых людей. Не самый худший исход, согласитесь. Но если я не попробую, то загублю свою душу раньше, чем иссохнет мое физическое тело. Поэтому давайте попробуем.

Вместе они провели прощальный вечер. Чжан Вей как следует поел и выпил хорошего красного вина. В тот вечер он ни в чем себе не отказывал и наелся до отвала.

После ужина Чжан Вей влез в капсулу, его руками Юн Мэй и Тэнси внесли правки в рабочую программу. Капсула противилась на каждом шагу, постоянно переспрашивая, уверен ли Чжан Вей в своих действиях, отвечать за последствия она не собиралась. Наконец, обойдя все внутренние ограничения и условности, они смогли ее перенастроить.

— Ты готов? — Тэнси смотрел на него мокрыми глазами. Юн Мэй бросилась к нему в объятия и покрыла лицо поцелуями, — Мы не знаем, что будет с твоим мозгом и памятью после реконструкции. Возможно, когда ты очнешься, мы исчезнем.