Запрети любить (СИ) - Джейн Анна - Страница 20

— Стеш, хватит, — мягко остановила я подругу. Слушать об Игнате не хотелось. Я снова начинала злиться, а мне хотелось спокойствия.

— Пусть у него отсохнет все, чем он дорожит, а вырастет только наполовину! — выдохнула Стеша и подняла стакан с колой. — Выпьем же за это, подруга!

Наши стаканы со звоном соприкоснулись.

— Увы, моя сказка закончилась до того, как Золушка потеряла туфельку, — криво улыбнулась я. — Так что давай забудем об Игнате Елецком.

— И да пошел он в задницу, где и прибудет вечно, — смиренно добавила Стеша и залпом выпила весь бокал. А потом положила руку мне на плечо и сказала: — Яра, ты найдешь себе другого парня. Нормального, а не истеричку.

Я пожала плечами.

— Ну чего ты? — вздохнула подруга. — Ты красивая. На тебя все время парни смотрят, только ты не замечаешь. Сашка с тридцать второй группы по тебе сохнет, отвечаю! Глаз с тебя не сводит. А он классный. У него своя тачка есть.

— Стеш, отстань, — поморщилась я. — Давай правда закроем эту тему? И посмотрим какой-нибудь фильм.

— Ужастики! — тут же предложила Стеша. — Ты мне обещала!

— Не хочу, — покачала я головой.

Фильмы ужасов мне не нравились. Слишком уж жутко становилось, и все время вспоминалось, как в глубоком детстве монстр включал фильмы про оживших мертвецов или демонов. А я в это время находилась в гостиной, все видела и слышала, а потом с трудом засыпала, ожидая, что вот-вот из-под кровати вылезет зомби и нападет на меня. А вот Стеша любила такие фильмы. И обожала смотреть их вместе с другими.

— Включим «Поезд в Пусан», он лайтовый, — улыбнулась подруга, но я не согласилась.

— Давай что-нибудь другое.

— Тогда «Игру в кальмара». Его все видели, кроме тебя! — настаивала Стеша, которая обожала корейские сериалы.

На это я согласилась, и до трех утра мы смотрели в экран ноута, все так же сидя на балконе. Правда, в сюжет вникнуть не удалось — мыслями я вновь возвращалась к Игнату. Он даже снился мне! Сначала бежал и кричал, чтобы я остановилась. А после поймал, прижал к стене и приблизился ко мне так близко, словно хотел поцеловать. Но не делал этого. И я ничего не делала. Просто стояла и смотрела в его немигающие глаза…

Утро началось с адского ливня, который перерос в нескончаемый дождь. Поэтому родители Стеши спешно вернулись домой уже в полдень, хотя планировали приехать вечером. Я решила, что не стоит злоупотреблять гостеприимством, вызвала такси и поехала домой.

Там меня ждал сюрприз — в квартире находился Костя. Когда я вошла, он находился на кухне и готовил в медной турке кофе, тягучий аромат которого заполнял весь дом. А мама, судя по звукам воды, находилась в ванной комнате.

— Здравствуйте, — сказала я удивленно.

Костя был первым мужчиной, которого мама привела в квартиру.

— Привет, Яра, — повернулся он и тут же поправил меня: — Мы договорились на «ты».

— А, да, извини. Лена сказала, что ты вернешься лишь вечером, и я остался у нее… У вас, — поправился Костя. — Она сейчас в душе. Хочу порадовать ее хорошим кофе по-турецки. Хочешь?

— Нет, спасибо, — отказалась я, больше всего желая скрыться в своей комнате.

— А зря! Я готовлю кофе отлично — научил мой хороший друг, шеф-повар и ресторатор. В такой дождь нужно пить горячий кофе.

— Просто я его не пью, — смущенно улыбнулась я.

— Тогда я сделаю тебе чай, — решил Костя и гордо добавил: — К тому же у нас есть шикарный торт со взбитыми сливками.

— Тоже сами делали? — улыбнулась я почему-то.

Он рассмеялся.

— Нет, это из кондитерской. Привез твоей маме, она у тебя сладкоежка.

Костя все-таки уговорил меня остаться на кухне. Заварил смородиновый чай, вытащил огромный белоснежный торт, украшенный клубникой. Положил мне на тарелку огромный кусок и пожелал приятного аппетита. Пока он занимался тортом, у него едва убежал кофе из турки, но когда я вскочила, чтобы вытереть его с плиты, Костя остановил меня.

— Я сам, ты лучше ешь, — сказал он так просто, будто был не крутым бизнесменом, который мог позволить себе арендовать на весь вечер самый пафосный ресторан города, а обычным человеком.

Мне было непривычно видеть мужчину в нашем доме — Костя стал первым, кого мама пригласила к нам. Глядя на то, как он варит кофе, я вдруг четко осознала — он станет моим отчимом. Займет место монстра, который когда-то избивал маму за любую провинность.

— Наверное, тебе неловко, — вдруг сказал Костя, доставая чашки.

И судя по тому, что он знал, где они стоят, а также где находятся кофе и сахар или каким полотенцем стоит вытирать руки, я вдруг поняла — он в квартире не первый раз. Просто раньше я его не встречала.

— Почему вы… То есть, ты, так решил? — спросила я.

— Почти незнакомый мужик стоит в твоей кухне и варит кофе, — усмехнулся Костя. — Понимаю, тебе непривычно. К тому же Лена рассказывала про твоего отца, который был настоящим выродком. Ты не думай, что я такой же животное, Яра. У меня характер, может быть, и не сахар, но я никогда не позволял себе поднять руку на женщину. Своих женщин я всегда защищал. И буду защищать.

— Я не знаю, что вам сказать, — призналась я. — Пока все еще перевариваю происходящее. А когда вы хотите сделать свадьбу? Или просто распишетесь?

— В июле, с датой еще решаем — у меня есть возможность выбрать любую, — с улыбкой сказал Костя. — Вы с Игнатом как раз сдадите экзамены, будете свободны. И полетим все вместе в Испанию. Я вчера вас хотел порадовать. Но мой засранец вычудил. И забылось как-то.

В июле? Так скоро…

— Ты не обращай внимания на него, — продолжал Костя. — Игнат, в сущности, неплохой парень. Только избалованный до крайности. Мать всегда слишком много ему позволяла. А я, наоборот, запрещал. Алина была хорошим полицейским, а я плохим. Ну и покрывала она его постоянно. Пьяным придет — покроет. Дел в школе натворит, подерется — покроет. Как-то на спор с пацанами в бутике каком-то утащил шмоток на штуку баксов, а его поймали. И тогда покрыла, но я все равно узнал и на домашний арест посадил.

В его голосе послышалась теплота. Видимо, сына он все же любил. Однако почти тут же Костя посерьезнел:

— А за вчерашнее он у меня уже получил. Жду, когда с извинениями придет. Торт-то вкусный, Яра?

— Вкусный, — кивнула я. Нежный бисквит и крем буквально таяли на губах. А в голове вновь пронеслись слова, которые Игнат говорил обо мне и моей маме. Мне было совершенно ясно — ко мне он с извинениями не придет. Да и не нужно мне этих извинений. Ничего от него не нужно.

Костя сел ко мне за стол, пил кофе, разговаривал о разном, и в какой-то момент я поймала себя на мысли, что уже не ощущаю его таким чужаком, как в первые минуты. Несмотря на суровую внешность, он умел располагать к себе.

Мама появилась на кухне лишь полчаса спустя, когда кофе остыл, и Костя начал варить его заново. Она, конечно, смутилась, увидев меня, но, поняв, что мы с Костей нашли общий язык, кажется, выдохнула. Мама была красивой — в изящном платье, с макияжем и прической, благоухала дорогими духами и улыбалась так счастливо, что мне тоже хотелось улыбаться, глядя на нее. Они с Костей поехали за город на день рождения к какому-то его другу, а я осталась одна. Снова села за любимую игрушку и встала из-за компьютера только в полночь.

Утром я с трудом поняла себя с кровати, собралась и поехала в универ, чувствуя себя разбитой. Благо неделя была четная, а по четным неделям в понедельник стояли лекции, а не семинары. Дождь все не прекращался, правда, теперь просто противно моросил, дул холодный ветер, а небо казалось хмурым и серым. Совсем не майская погода, скорее октябрьская. Почему-то мне казалось, что я обязательно встречу Елецкого, и я вертела головой по сторонам, но… Вместо него я встретилась кое с кем другим.

После третьей пары, на большой перемене, мы со Стешей, которая отчаянно зевала, потому что тоже допоздна рубилась в «Доту», направились в столовую. Отстояв очередь, купили сок и пирожки и, не найдя свободных столиков, единогласно решили пойти в наше любимое укромное местечко с окнами во двор. Однако только мы опустились на одну из скамеек, как к нам подошла компания девушек — человек пять или шесть. И судя по их насмешливо-агрессивным взглядам, я сразу поняла, что ничего хорошего от них можно не ждать.