Черные начала. Том 7 (СИ) - Кири Кирико - Страница 74

— Ага, более-менее…

Пришлось немного поправлять себе косточки, чтобы срослись ровно, что было неприятно, но всё было в пределах нормы. Можно сказать, что и не падал.

Но самый важный урок, который я уяснил из этого — как летать. Потому что, как по мне, это было самым главным, что значительно упростит мне работу.

Сегодня же вечером я вновь попробовал взлететь и пусть не с первой попытки, но у меня это получилось. Я не думал, что надо лететь, я не направлял тело, не делал что-то с внутренней энергией или проводил какие-то скрытые манипуляции, нет — я просто захотел. То есть как хочешь протянуть руку, ты не думаешь, что надо её протянуть или двигаешься её специально, а просто протягиваешь. Так же и здесь, я взял и полетел.

Смешно, но Люнь довольно точно описала, что нужно было сделать. Надо было взять и полететь.

Блин, я в шоке…

Забавно, что я просто как ни в чём не бывало, специально не задумываясь об этом, полетел. Как если бы встал и пошёл куда нужно, так взял и воспарил над землёй, после чего пролетел несколько метров и приземлился.

— И как далеко я смогу так улететь?

— Насколько сил хватит, — пожала плечами Люнь.

— То есть силы всё же тратятся.

— Естественно, а ты что думал?

— Да я… нет, ничего, — покачал я головой. — Ну хоть теперь дело пойдёт быстрее, и на том спасибо.

Хотя насчёт уставать — это было мягко сказано.

Во-первых, сил тратилось действительно много, и всё равно большую часть времени мне приходилось идти на своих двоих. Но здесь я подозреваю, как и с ногами — чем больше летаешь, тем больше тренируешься и выносливее становишься.

Но вот во-вторых, у меня же был Зу-Зу, а его тоже надо было везти на себе. Я даже соорудил из верёвок специальную приблуду, в которую сажал его, как ребёнка в сумку на груди и летел. Но летел с трудом, так как лишний вес есть лишний вес, пусть с каждый разом тащить его на себе становилось всё легче и легче.

Каким образом же я так поднялся тогда в небо и чуть не улетел нахрен в открытый космос, осталось для меня загадкой, покрытой мраком. Скорее всего, просто перестарался, а там уже бесконтрольно полетел куда получилось. Или я упал не потому, что озарение спустилось на голову, а банально силы кончились, как у бегуна, который дал тридцатку в спринте от медведя, а потом через сотню другую метров упал от усталости, которую даже не заметил.

Но что так, что сяк, путешествие значительно ускорилось. Теперь я делал как, взлетал на холм, после чего спускался уже на своих двоих. Иногда, если холмы стояли достаточно близко, перелетал с вершины на вершину.

Иногда это даже помогало мне преодолеть некоторые препятствия, типа расщелины, на дне которой протекала бурная река. Я просто взял и перелетел её, будто её и не было. А ведь в прошлом это вызвало бы у меня множество проблем: искать мост на ту сторону или место по уже, чтобы попытаться перемахнуть.

А тут взял и перелетел.

Да, жизнь стала однозначно веселее. С каждый днём я пролетал всё больше и больше, иногда специально летя до упора, пока уже сил не останется внутри. Благодаря этому мы продвигались значительно быстрее, минуя все труднопроходимые участки местности, а один раз и вовсе просто улетев от скорпионов, которых пусть я и мог победить, но не хотел тратить силы, так как уровень слишком мелкий у них для демонического ядра.

А потом пейзаж стал меняться.

Сколько мы были в пути, когда вдруг стали заметны первые признаки того, что Горы великанов подходят к концу? Месяц? Два? Не знаю, но что мне бросилось в глаза, так это что до этого высоких холмы, покрытые золотой травой, с каждым разом становились в высоту всё меньше и меньше. То есть ты стоял на вершине одного холма, и видел вершины следующего, так как тот был ниже.

— Мне кажется или…

— Мы подходим к границам Гор великанов? — продолжила за меня Люнь.

— Да.

— Ну… наверное, как я могу судить, — ответила она, оглядываясь. — Холмы становятся меньше.

— Вот, я о том же, мы уже видим верхушки следующих. И… — я втянул носом воздух. — Воздух сухой и тёплый. И трава здесь явно поменьше и более жухлая.

Видимо, тёплые сухие ветра несёт сюда с пустыни, а значит очень скоро будет граница биомов. Честно говоря, меня пустыня смущала. Нет, я не боялся, что мы сдохнем от жажды, когда рядом есть фляга, однако зная этот мир, вряд ли она такая же безопасная, как пустыня сахара (если пустыню сахару можно назвать безопасной). Наверняка там какие-нибудь твари опасные водятся типа огромных пустынных червей или чего-нибудь похлеще.

— Ты бывала в пустыне? ­— спросил я, подхватив Зу-Зу и полетев на вершину холма перед нами.

— Вроде бы да… — кивнула она задумчиво. — Я точно уже и не вспомню, но вроде бы была там, да. Там есть города и кочевые племена, которые бродят по пустыне из одного места в другое.

— Это оттуда кошатники, да? — спросил я.

— Да, это они есть, жители пустыни. Не только кошатники, среди них и люди есть, но…

­— В качестве рабов, я помню, — кивнул я. — Хорошо, что я седьмого уровня, в рабство взять уже не смогут.

— Ну это ещё как знать, — слегка загадочно ответила Люнь, глядя на горизонт.

— В каком смысле? — посмотрел я на неё.

— Ну… я на счёт того, что ты говоришь взять тебя в рабы уже не смогу, — пояснила Люнь.

— Это почему вдруг?

— Ну у них же свои загадки в пустыне, понимаешь, свои тайны и неизвестные нам ритуалы. Как знать, что там может скрываться и что они могут придумать, неподвластное нам.

— Почему ты говоришь с каким-то придыханием? — прищурился я.

— Ну так загадочные земли же! — улыбнулась она. — Столько сказок, столько историй, столько легенд с ними связано, Юнксу. Ты что, совсем о них ничего не знаешь?

— А ты раньше и сама-то не сильно много о них рассказывала, ­— заметил я.

— А теперь рассказываю! — подняла она палец вверх. — Те земли не зря называют бесконечными, так как они действительно огромны, и пересечь их очень сложно.

— Первый раз слышу, чтобы их называли бесконечными.

— Ну вот значит теперь ты знаешь, — настоятельно заявила она. — Отсутствие воды и палящее безжалостное солнце не оставляют шансов обычным людям пересечь её без посторонней помощи, да и вряд ли они вообще смогут её пересечь, даже если постараются, настолько она огромна. И даже самые сильные практики пропадают там навеки.

— Почему?

— Никто не знает. Но говорят, там живут страшные духи, можно найти гиблые места, откуда не выбраться, проклятые храмы и чудовища, коих видели единицы.

— Типа императора песков?

— Да, как его.

— А кто это, император песков? — спросил я.

— Такое древнее существо. Оно… я ни разу не видела его, однако его описывают чудовищным и жутким те немногие, кто пережил встречу с ним.

— О как…

Короче, всё как обычно: боль, кровь и слёзы только и ждут меня впереди, чтобы выполнить свою миссию. А пересечь пустыню, по рассказам Люнь, вообще будет весело. Блин, Вьисендо не мог поближе поселиться, я не пойму, обязательно уходить в такую жопу мира?

Мы продолжили свой путь, перемахивая с вершины холма на вершину, а иногда сразу через несколько сопок одновременно. И каждый раз они становились всё приземистее и приземистее. Стало значительно жарче, а на нашем пути всё чаще и чаще стали попадаться или голые камни, или потрескавшиеся участки почвы, где ничего не росло. Теперь холмы были больше похожи на шкуру животного, которого плешь поела.

— Это, наверное, последний ручей на нашем пути, — сказал я, остановившись перед весело журчащей водой.

Довольно широкий ручей для этих мест, хочу заметить, вдоль которого самые влажные места уже давно оккупировали растения и даже в некоторых местах мелким кустарником. Но едва пройти пять метров от берега в лучшем случае за границей жизни начинается жухлая короткая трава, а то и вовсе безжизненный обветренный камень.

— Наверное… — протянула Люнь. — Холмов уже как таковых и нет ведь.