Плетеный человек (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 44

— Хи-хи-хи, — неконструктивно откомментировала мои слова нечисть.

— Ничего, недолго тебе ржать, сволочь… буль, тьфу… ТАКАЯ! Как же бесит-то…

В общем, скорость моего перемещения упала до совершенно смешных метров в минуту. И, смотря на покосившиеся дома, я чуть не дал слабину. В том смысле, что выпустить тросы и подтянуться. Но, во-первых, я почти уверен, что то, за что я зацеплюсь — нахрен сломается.

А, во-вторых, добраться почти до цели — и спугнуть паразита… Да ну нахер! Потерплю, блин! Хотя бесит.

Но совсем тупо беситься мне надоело. И стал я, шмякаясь в поганую грязюку и упорно ползя вперёд, думать.

Лихо, если это оно, а скорее всего, так и есть — явление концептуальное. То есть, как Леший или Водяной, пустое место пусто не бывает.

Этому и мифологически-логичные объяснения есть, и объективные. Та же Юрьевна из Зелюников охамевшего Лешего порвала в клочья, прилюдно.

А на следующий день был Леший. Другой. То есть лес без присмотра не остался. И Маринка утверждала, а я склонен был верить, что Леший — личность. Но и функция. Соответственно, уничтожив личность — функцию не уничтожишь. Для этого нужно лес нахрен выжечь и солью посыпать.

То есть, от Лиха как нечистика — хер избавишься. Раз уж оно появилось — будет, сволочь такая. Не как “идеи” новомодных ужастиков, а как функция и концепция. И бороться с ней простым уничтожением “вообще” — не выйдет. Правда, выйдет “локально”. И я, блин, эту несимпатичную личность порву на… Да флагов таких нет, блин, на сколько я её порву!

Так я, выходя не то что из себя, а вообще из всего, ну и беря себя в руки, полз, как червяк какой в грязи! А сволочь эта нагло хихикала, что бесило неимоверно!

Но реально вреда не наносилось, а инструментов, чтобы меня задержать, у пакости не было. И на прилетевшее с ближайшего дома бревно в голову — я просто фыркнул. В грязь, чтоб его! Опять отплёвываться….

И, через полчаса этого поганого превозмогания, дополз я до центра этой мерзкой деревушки. И до Лиха Одноглазого. И да, это было именно оно, поганая тварюка, проявленная в материи!

Лихо, проявленное в материи, вызывало совершенно непередаваемое желание взять и показать неправоту! Минимум два раза, причём оба — насмерть.

И скотское макание Кащея в грязюку играло роль в этом праведном желании на четверть, не более.

Дело в самом отвратительном порождении небывальщины. Например, эта пакость, сучащая подлючими ножками, постоянно была повёрнута к наблюдателю в профиль. Очень… неправильно повёрнуто, как на рисунках этих… абстрактозасранистов, или что-то такое. Там повёрнутые в профиль порождения их “таланта” смотрели на невинных наблюдателей двумя глазами с профиля, вне зависимости от положения тельца.

А у Лиха подобная картина выходила “в движении”. И глаз, единственный, но непомерно большой, ровно посерёдке “профиля”. Который оказывался профилем с любой из сторон. В общем, противное и неправильное зрелище.

Далее, одёжка, по моде нечистиков, завернута “не в ту сторону”. Хипстерская такая, противная, с шлёпками и дырявыми штанцами! И цвета бледные, но противные — бледно-лиловый, бледно-канареечный, бледно-болотный, почти хаки. В общем, противно, да.

И очёчки, ленноновские, если бы не было это одно очко, совершенно невозможно держащееся на “роже-профиле” Лиха.

Далее, смотрела эта пакость своим противным выпученным буркалом поверх очка на извазюканного Кащея и хихикала раздражающе. То садясь на бревно, оставшееся от раздолбанного дома, но вставая и ходя, разглядывая.

Омерзительное создание, в общем. И пока я полз, пару раз навернувшись, ликовало самым омерзительным образом!

— Ну что же вы, любезный, так неловко? — вдруг бесполым, но противным голосом занудного интеллигентишки протянуло оно. — Аккуратнее надо быть. И одёжу где-то потеряли, неловко-то как! — опять неприлично заржала тварь.

— Вот сложилось так, бульк, — философски буркнул я, между парой падений. — Погода, тьфу, не радует.

— Это да, любезный, погоды ныне стоят совсем неудачные, — похихикало Лихо. — А куда это вы, любезный, с таким усердием стремитесь? — захлопало оно гадским взглядом, отчего мне на бошку свалилось какое-то поганое гнездо.

— Да хотелось бы с тобой пообщаться. Поплотнее, — не стал врать честный Кащей я, отряхивая с себя дрянь.

Не то, чтобы слишком помогло. Но быть поверх грязюки присыпанным ветками и перьями, вперемешку с битой скорлупой — ну совсем нестерпимо! И так не огонь, прямо скажем.

Кстати, сволочь нечистая сновала в своих противных шлёпках по явной грязище, как посуху, пакость такая.

— Ну попробуйте, — фыркнуло Лихо. — А вы, как я посмотрю, невзирая на невысокий уровень культуры и “тыкание” — не совсем быдлом быть изволите?

— Наполшиш… бульк… тьфу! Наполшишечки изволю, — буркнул я, несколько внутренне ободрённый.

Дело в том, что невзирая на запредельное скотство, я потихоньку к Лиху подбирался. А что сволочь — треплется, так потерплю. После грязюки этой подлючей… Выдержу, в общем. И праведное жестокое расчленение к нечистику приближалось со мной. И оставалось уже немного.

— Заметно, — покивало Лихо. — А знакомы ли вам, любезный, труды некоего Мэрфи? А именно — его замечательные Законы.

— Угу, — кивнул я. — И они к тебе пришли, сволочь такая, — оскалился я, выстреливая в погань тросами. — ЛЯДЬ! — злобно заревел я, а Лихо с опаской отскакивало.

Дело в том… Да это просто звиздец! МОИ тросы… запутались. Это… так, не психуем. Звиздецома окружающего вывела меня в “боевой режим мышления”. И Лихо, подлюче, сучащее ножками и разевающее свою противную пасть, почти не движется. Как и я — не ускоряюсь, просто думаю быстро, чёрт знает за счёт чего.

Так, Кащей. У тебя есть только мозги. Эта тварь… да слов нет! И оружия против него, похоже, нет! Я уже не уверен, что выживу, если уж честно. Но помирать от этой погани, в грязи… Нет уж, фиг лиху в глаз!

Но что делать-то? Шесть тросов просто… сцепились, запутались, блин! И орать самому себе, что дебил и не взял самострел — глупо. Ему также кирдык настал бы, раньше и быстрее.

Так, пинать эту сволочь? Ну так себе вариант. Я весь — тросы, всё-таки. Пусть и с определённой точки зрения. В общем…

В общем, похоже, надо именно сейчас, делать то же, что и когда я бодался с “заплетением пути” Лешего. Иных вариантов не предвидится. Мне НАДО насадить тварь на трос. Но он до неё дойдёт только без этой поганой Невезухи.

И… да кашлять уже на траты энергии. Выбраться из этого лихого переплёта целым бы не помешало. Точнее — прибить скотину, потому что бесит!

Итак, пересилить “профильного” нечистика на его поле я не смогу. Назовём это Невезухой — похрен. Лихо само по себе сильно, но и в профильном направлении — просто не вытяну. Это не “разворот пути”, где и скорость играла роль, и непрофильность для Лешего — всё же он не на “заплетение пути” заточен, это так, побочка.

Но, воздействие именно МАГА критически завязано на расстояние от тела. А тело — тросы. И если я воздействую не на пространство, а именно на них — лишая Невезуху власти именно над ними, в пределах именно их — справлюсь.

То есть, холодно рассчитывал я, мне нужно один трос выпустить — времени на распутывание уже нет, Лихо может в любую секунду скользнуть в небывальщину. И чёрта с два я его оттуда выцеплю — просто не умею. А оно Невезухой шарашить будет, у него, очевидно, тело — не более чем источник глумёжности, а не эффектор.

И… нехрен сопли жевать. Действовать надо, времени нихера нет.

И выплюнул я трос-правую руку в сторону Лиха. Полетев мордой в грязюку, куда деваться, но уже похрен. И “видит” трос, пусть и хреново.

В замедленном восприятии выстреливающий трос виделся медленным, но безусловно, быстрее вытаращивающего глазище Лиха. То начинало подёргиваться пеленой, но не успевало, пробитое тросом, развернувшимся уже за спиной цветком, охватывая пакость.