Несмотря на запреты (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 24

В комнате стоит мертвая тишина. Слышно лишь глубокое и ровное дыхание спящего рядом мужчины, да шорох простыней от моих движений. Ложусь назад, прижимаюсь к Руслану, он сквозь сон обнимает меня одной рукой и мне вдруг становится так хорошо. Закрываю глаза, вдыхаю аромат его кожи, расшатанные нервы быстро приходят в покой. Хорошо. Уютно. Спокойно. Сон обволакивает уставшее тело, уносит разум прочь, я отдаюсь во власть Морфея, лечу далеко-далеко, где нет ни проблем, ни горя, ни бед.

Просыпаюсь утром, шторы раскрыты, солнечный луч приятно греет руку, лежащую на соседней подушке. Пустой. Руслана нигде нет. Прислушиваюсь, но в квартире стоит кромешная тишина, никого нет. Поднимаюсь с кровати, понимая, что спала голой, заворачиваюсь в пододеяльник, осторожно открываю дверь в коридор. Тихо. На цыпочках, словно воришка, крадусь в свою комнату, закрываюсь, медленно сползаю по стене на пол. Руслан…

Этот невероятный, невыносимый и властный мужчина совершенно не желает выходить у меня из головы. Я его унижала, оскорбляла, плела ему всякую чушь, но он не сдавался и раз за разом открывался с неожиданной стороны. За что? Почему? Для чего он меня раз за разом спасал от самой себя? Откуда он знал, что мне НАСТОЛЬКО плохо? И как теперь мне с этим всем жить дальше? Вопросы… Вопросы… Одни вопросы! И полная каша в голове!

Как мне сейчас не хватает мамы… Обнять, поплакать, поговорить. Я не понимаю, что со мной происходит, в душе царит полнейший раздрай, меня изнутри разрывает на части от ненависти и невыносимой тяги к… Нему. Откидываю голову назад, смотрю перед собой, но ничего не вижу. По щекам текут слезы, оставляя после себя мокрые дорожки. Почему же все так сложно? Почему же мне так тяжело?

Не знаю, сколько я так просидела, видимо, долго. Руки затекли, ноги заледенели… Нужно срочно согреться! Да и в руки себя пора уже брать! Горячий душ, любимая домашняя одежда, которую я вчера всё-таки забрала со съемной квартиры, ароматный кофе и приятная компания в виде Галины Алексеевны — добродушной женщины предпенсионного возраста, следящей за порядком и наличием готовой еды в холодильнике у Руслана.

Я жарила яичницу, когда услышала звук открывающейся двери. Сначала напряглась, а затем увидела, что это не Тимур и не Руслан, а простая женщина и меня тут же отпустило. Оказывается, она уже много лет работает здесь, а Руслана знает чуть ли ни всю его жизнь — они жили в одном подъезде. Мы довольно быстро нашли общий язык, а к обеду я уже вообще не представляла, как буду без нее завтра, ведь Галина приходит лишь три раза в неделю.

Она показала что и где лежит, рассказала очень много всего интересного про каждого из живущих здесь мужчин, их распорядок дня, привычки, пристрастия и, наоборот, чего терпеть не могут. Я все внимательно слушала, впитывая информацию, словно губка. Мы убрались, постирали, приготовили вкуснейший суп с фрикадельками, запекли мясо и сделали ленивых голубцов. Я так давно не готовила нормальных блюд, что сейчас просто отводила душу, помогая. А вечером, когда домработница сделав все запланированное на день, ушла, я не выдержала, замесила тесто, приготовила начинку и напекла Руслану целую гору румяных тонких блинчиков. Часть из них сделала с мясом, ведь все мужчины должны его любить. Себе же накрутили с творогом и изюмом, благо, в этой квартире проблем с продуктами нет.

Физический труд отлично помогает справиться с хандрой и повернуть мысли в правильное русло. За сегодняшний день я успела передумать массу всего, но самое главное, я поняла, что Руслан спас меня от ужасающей участи и он не враг мне, каким бы ни был протест внутри. Я должна быть ему благодарна. Пожалуй, вечером, когда он вернётся с работы, я начну наш разговор именно с этого — с благодарности, а уже потом перейду к насущным делам.

Уже середина месяца, через неделю мне нужно платить очередной кредит, выплату по одному я уже просрочила, а третий вчера все же смогла худо-бедно закрыть — хватило накопленных за четыре месяца денег. За съёмную квартиру тоже можно не платить, на питание и одежду, по всей видимости, тратиться особо не придется, а без остального смогу прожить. Я хочу сбросить с себя тяжкий крест как можно скорее, а для этого нужно устроиться на работу. Ещё бы Руслану всю сумму отдать…

При мысли о примерной цифре, которую пришлось заплатить на том аукционе, мне поплохело, но я гоню ненужные мысли прочь, изменить ничего не получится, только настроение снова испорчу и потом на Руслане сорвусь. А он ни в чем не виноват, только лишь в том, что спас меня. Мне нужно благодарной быть! Ладно, проехали!

Осматриваю скептическим взглядом приготовленную еду, смотрю на время, ломаю голову, чего бы ещё приятного ему сделать. О Тимуре стараюсь не думать — мысли о нем и его странном обещании уж точно мне сейчас не нужны. Картошка и морковка летят в кастрюлю, ставятся на плиту. Колбаса, лучок, горошек, огурчики… Достаю из холодильника нужные продукты, раскладываю на столешнице, включаю музыкальный канал на телевизоре и принимаюсь за приготовление самого вкусного и любимого салата каждого человека на планете — за Оливье!

— Руслан Ибрагимович… — в кабинет в пятый раз за последние тридцать минут вошла секретарша с трубкой.

— Нет меня, — не отрываюсь от монитора просматривая финансовый отчет по новому проекту за последний месяц. И ни хрена у меня не сходится в голове то, что должно быть и то, что я здесь вижу. Все вроде хорошо, но нет. Определенно кто-то что-то мутит.

— Но это Киреев, — прикрывая ладошкой динамик, шепчет девушка.

— Дай сюда, — тяжело вздохнув протягиваю руку. Этот бесконечный день не закончится сегодня! — Что тебе нужно?! — рявкаю так, что моя сотрудница, вздрогнув выбегает из кабинета.

— Не ори, — ледяное в ответ. — Ты думаешь, я позволю тебе выиграть этот аукцион? Руслан, да даже всего твоего влияния не хватит, чтобы задавить меня! Эта земля МОЯ! Давай договоримся, что называется, на берегу. Ты сгреб под себя все самые вкусные куски этого города, я тебя не трогал, но все ведь может измениться.

— Андрей, прекращай этот цирк, — перекатываю пальцами на столе сигару. От нее приятно пахнет хорошим табаком. И курить то не хочется, просто нравится запах. — Мне глупо угрожать, ты знаешь. Я тебя не боюсь, — веду носом вдоль длинной толстой палочки наслаждаясь ее ароматом.

— А как там поживает твое новое приобретение? — усмехается он.

— Тебе то что? Жалеешь, что не оставил себе? — выпрямляю спину и сигара ломается пополам, рассыпаясь на темную деревянную столешницу мелкой крошкой.

— Руслан, — в его голосе прорезается металл. — Отдай мне эту землю, и я обещаю, что не стану лезть в твой бизнес и твою семью.

— Андрей, — копирую его интонации. — А не пошел бы ты на хуй! — выплевываю с пренебрежением. — Прикоснешься к кому-то из моих, я сотру тебя в порошок, даже если мне придется следом пойти на дно!

— Встретимся на торгах, — Киреев сбрасывает первым оставляя внутри клокочущую злость. Трубка — рация летит в стену и с характерным звуком лопающегося пластика разлетается вдребезги.

— Руслан Ибрагимович, — испуганная секретарша забежала в кабинет. — У вас все в порядке?

— Уборщицу позови, сделай мне кофе и дозвонись до Тимура. Он нужен мне прямо сейчас, — отдаю четкие указания откидываясь на спинку кресла и растирая руками лицо.

Что за ерунда творится вокруг в последнее время? Долбанный кризис не дает спокойно вздохнуть. Компания теряет огромные деньги на санкциях. Проект, который ведет сейчас Тимур — наша возможность остаться на плаву не сокращая штат, не закрывая точки. Именно под него мне и нужен этот участок. Настрой Андрея тоже понятен. Торговля шлюхами и наркотой — это, конечно, хорошо, но недостаточно, чтобы нормально развиваться, ведь не объяснишь налоговой даже за откаты, откуда у тебя вдруг на счет влилось столько левого бабла.

Понимая, что секретарша так и не дозвонилась до Тима, набираю его сам, но робот рассказывает мне о том, что мой сын недоступен. Ищу в телефонной книге Кристину, ее телефон включен, но трубку не берет.