Фронтир (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 30

Я поднялся со своего места и приблизился к решетке. Нас разделяло шагов десять, не больше. Этот человек, на самом деле, мог быть кем угодно. Попавший в немилость предводителя диких? Такой же, как и я искатель теневых артефактов? Может, подсадной? Хотя вряд ли… Слишком глупо и расточительно держать одаренного в роли подсадного. Да и Тикка говорила шепотом, видимо, из-за него.

— Кто вы? — спросил я.

— Уже никто, — после недолгого молчания буркнул старик и вернулся обратно на свое место.

— А вы…

— Слушай, крысеныш, передай своему хозяину, что я уже все ему рассказал… — зло перебил меня старик.

Хм… Похоже, это меня приняли за подсадного.

— У меня нет хозяев.

— Ты хоть сам понял, что только что сказал? — фыркнул незнакомец. — Ты думал, что я не видел, как ты мило беседовал с лютен?

— Лютен? — хмурясь, переспросил я.

Что-то очень знакомое… Хм… Ну, конечно!

Вадома часто рассказывала мне о древних временах нашего мира. О магических существах, населявших его когда-то, но постепенно вымерших вместе с исчезновением мест силы.

Я, правда, воспринимал все истории моей приемной матери, как сказки на ночь. Но, выходит, здесь, в этом мире все эти мифические создания все еще живы.

О лютенах, маленьких ночных существах-оборотнях, подчиняющихся сильным колдунам, Вадома мне тоже рассказывала. Как и о всяких брауни, ниссе, дуэнде и вигтах…

Если черных кошек всегда считали слугами ведьм, то полностью белая кошка с большой вероятностью — это прислужница мага. И как это мне самому в голову не пришло? А ведь Тикка обернулась прямо на моих глазах.

— Я смотрю, у герцога совсем с исполнителями плохо… — насмешливо проворчал из темноты старик.

— Так он — дворянин? — искренне удивился я.

Некоторое время старик молчал, а потом до меня снова донесся его слегка охрипший голос, в котором слышались слабые нотки надежды:

— Так ты что же, парень, не из свиты Дикого Герцога?

— Нет, — ответил я и даже машинально покачал головой.

Сделав шаг назад, я изобразил легкий поклон и произнес:

— Позвольте представиться… Шевалье Максимилиан Ренар.

Думаю, Макс в этой ситуации повел бы себя именно так.

Ворох тряпья зашевелился, и старик снова приблизился к решетке.

— И что же ты здесь забыл, шевалье? — безымянный узник явно заинтересовался моими словами.

— Я прибыл на фронтир, чтобы нести службу в теневом патруле, — сообщил я.

— Даже так? — хмыкнул старик. — И кто же твой командир?

— Лейтенант Тассен, — тут же ответил я. — Правда, он дал нашему десятку приказ — обойти Серый хребет с северо-восточной стороны, чтобы потом соединиться с основным отрядом.

— Кто командовал десятком?

— Сержант Равель, — быстро ответил я.

— Знаю его, — уверенно сказал старик. — Такой здоровенный бугай со смазливой рожей. Женщинам такие нравятся.

Я мысленно усмехнулся. Старик пытается меня неуклюже проверять.

— Мне кажется, мы говорим о разных сержантах Равелях, — произнес я. — Наш командир невысок ростом, да и вряд ли такой, как он, может понравиться какой-нибудь даме… От его отрыжек за версту несет тухлятиной…

Я услышал тихий смешок. Похоже, я прошел проверку. Либо ее первый этап…

Следующие несколько минут старик засыпал меня вопросами, а я терпеливо на них отвечал, не забывая при этом тоже вытягивать по крупицам интересующую меня информацию.

— Видимо, я ошибся на ваш счет, шевалье, — наконец, произнес старик. — Вы должны меня понять. Я думал, что вас подсадили сюда, чтобы выведать у меня то, чего они не смогли вытянуть под пытками… Похоже, вы еще одна жертва Дикого Герцога…

— Дикого Герцога? — переспросил я. Не особо акцентируя внимание на том, что старик так и не сказал, кто он. Все еще не доверяет.

Пусть… И я не буду давить.

— Да, — ответил узник и хохотнул. — Только я вам не советую называть его так в присутствии его подчиненных. Их хозяин ненавидит это прозвище. А они в порыве беззаветной верности могут забить вас до смерти плетьми.

— Значит, это только лишь прозвище…

— В том-то и дело, что не только… — со вздохом возразил старик. — Он — потомок тех, кому принадлежали эти земли. Мы сейчас находимся в том месте, где когда-то стоял Валанс — главная крепость его рода.

— Значит, он из забытого рода?

— Не совсем, — ответил старик. — Герцоги де Валансы до сих пор служат его величеству. Правда, после появления Тени, которая накрыла большую часть их земель, этот род потерял былое влияние.

— А-а…

— А вот Луи де Валанс, — продолжил за меня старик, — пленниками коего мы с вами являемся, решил предать короля и, собрав вокруг себя отряд одаренных несколько лет назад, отправился на фронтир. Должен заметить, что, охотясь за отливами, он набрал силу и сколотил вокруг себя довольно крупную банду.

— Я видел женщин и детей…

— Это племена диких, которые решили примкнуть к нему. Уж не знаю, что он там им наобещал…

Старик усмехнулся.

— Слышу в вашем голосе удивление… Наверняка вас с младенчества пугали фронтиром? Самое опасное место на земле и все такое… И вдруг вы увидели, что здесь тоже живут обычные люди…

— В общем-то, да, — ответил я. — Перед походом мне даже выдали специальное зелье от головных болей. Но пока меня тащили по лагерю, я не заметил даже намека на этот недуг у местных.

— О фронтире не врали, — произнес старик. — Это действительно одно из самых опаснейших мест в Мэйнленде. Но в этом случае есть повод задуматься… Если это так, тогда почему с каждым годом диких племен становится все больше и больше? Неужели в обычных графствах и баронствах жить стало опаснее, чем под боком с Тенью? А что касается головных болей… Человеческий организм постепенно привыкает. А дети, родившиеся здесь, так и вовсе не страдают этим недугом.

Любопытно… Почему тогда я ничего не чувствую? Насколько я знаю, Макс родился в столице. Выходит, все дело в моей энергосистеме?

Поговорить нам не дали. С лязгом открылась входная дверь и в подвал спустились те двое молчаливых верзил, что притащили меня сюда. Только вот они пришли не по мою душу.

— Прощайте, шевалье! — выкрикнул старик, когда его тянули на выход. — Надеюсь, ваши мучения будут недолгими!

Его лица я так и не увидел. А вот вблизи его энергосистема выглядела ужасно. Тело было усеяно темными пульсирующими пятнами разного размера. По всей видимости, это свежие раны. Последствия пыток.

Когда дверь захлопнулась, и я остался один в полной тишине, мне вдруг подумалось, что своего имени старик мне так и не назвал. А я почему-то об этом тоже не спросил. И, кстати, что он там говорил о мучениях?

***

С того момента, как я попал в плен, прошло две недели. Все это время мы небольшим отрядом на четверть состоявшем из страйкеров двигались куда-то на северо-восток.

Я продолжал сидеть в той самой клетке, в которую меня посадили в первый день, и которая за эти недели стала для меня чуть ли не домом. Мою клетку транспортировали в большом фургоне накрытом парусиной. Так что о происходящем снаружи я мог судить лишь по коротким мгновениям, когда приоткрывался полог.

В караване было еще несколько фургонов, в которых явно тоже кого-то перевозили. А вот мои «боевые» товарищи, в отличие от меня, путешествовали на своих двоих и выполняли в пути всю самую грязную работу.

Меня было попытались несколько раз тоже припахать, но после двух побегов Герцог приказал запереть меня в клетке до окончания пути.

С предводителем диких я больше не говорил. Хотя первые дни я ожидал, что меня вот-вот поведут на обещанный допрос. То ли Герцогу хватило того, что он услышал от меня в первый день, то ли я ему был вовсе не интересен, в общем, вопросами мне больше никто не докучал. Даже проявившая в первые дни любопытство Тикка перестала меня навещать.

Но я не скучал. Мне было чем заняться. Благодаря медитациям и тренировкам, за две недели мне удалось восстановить почти половину самых крупных разрывов. Работы еще было много, особенно в свете того, что я использовал лишь ту энергию, которую накапливал мой источник. Но я не отчаивался. И готовился…