Князь государственной безопасности (СИ) - Канарейкин Андрей - Страница 7

— Похоже, настало моё время вас удивлять.

Она подняла руку и на указательном пальце вспыхнул маленький огонёк. Девушка прикурила от него сигарету и продолжая смотреть на меня, отогнула указательный палец на другой руке. На нём выросла тоненькая сосулька. Я моргнул и открыл было рот, но представление не закончилось. Алиса развела руки на ширину плеч и между пальцами заискрилась электрическая дуга. Откуда-то из-под стола вылетела пыль, грязь и немного земли, и сложились в странную жилу, которая, составив компанию остальным элементам, начала извиваться между пальцами снизу. Последним аккордом вокруг вытянутых рук девушки завыл ветерок, сложившись в маленькое торнадо.

Это было невозможно. Нельзя сочетать древние примарные истоки, вот просто — нельзя! Но это происходило на моих глазах.

— Признаюсь, это стоило путешествия в другой мир, — услышал я свой голос.

Честно говоря, в первый момент, когда я увидел столь лёгкое управление несколькими истоками, я практически остолбенел. В каком-то смысле, я даже допустил возможность того, что мне промывают мозги и показывают иллюзию. Потому что даже такая невозможная вещь как обман моего сознания или зрения, казалась мне более вероятной, чем нарушение фундаментальных основ мироздания. Взяв сигарету из пачки на столе, я поджёг её от огонька на пальце девушки (чудовищное нарушение этикета, на самом деле, но сейчас немного не до приличий) и задумался. Объяснений могла быть масса: то, что в этом мире Омфал работает иначе, или он иначе познавался, или моё собственное бытие здесь было не переносом тела, а лишь созданием его копии, подчинённой местным законам, но — увы, каждый из вариантов, возникавший в моей голове разбивался о фундаментальные истины, которые просто не могли быть ошибочны хотя бы потому, что в таком случае мой исток был бы мне недоступен и тот японец размазал бы меня по мостовой. К тому же, мы ведь все понимаем, что ответ вида «ты находишься в иллюзии, неотличимой от реальности во всём, кроме вот этих вот мелких деталей», во-первых, описательный и потому является лишь бесполезной попыткой подобрать решение под ответ (человек — животное на двух ногах без перьев), а во-вторых принципиально недоказуемым просто из-за того, что для доказательства мы должны использовать тот самый разум, в работе которого и сомневаемся.

— О чём вы думаете, Святослав? — спросила Алиса, к тому моменту уже погасившая иллюминацию на пальцах, — Сигарета потухла.

Я посмотрел на прогоревшую цигарку и осторожно, чтобы не рассыпать пепел, определил её в пепельницу.

— О том, делает ли меня человеком отсутствие перьев и плоские ногти.

— Ну, вы не «человек Сократа» уж точно, — покачала светловолосой головой капитан, — Хотя удивительно, что вы тоже пришли к этой аналогии.

— «Тоже пришёл». Значит, другим путешественникам из моего мира вы тоже показывали этот фокус?

Алиса задумалась на секунду, а потом пожала плечами:

— Вообще-то вы сначала должны были бы отвечать на вопросы, а потом уж я, но в данном случае я отвечу: да, показывала. И у всех была реакция, очень похожая на вашу, только у некоторых…

— Гораздо сильнее?

— У одних — да, большинство словно бы ничего и не замечало, но они и ответить на наши вопросы не могли.

— Потому что они не поняли вопроса, подозреваю. Что вы спрашивали? Когда появились Истоки? У кого и почему?

— Да, в общих чертах.

Я печально улыбнулся.

— А люди это скорее всего понимали как «когда они стали проявляться в мире вокруг вас и ваших близких». Для большинства обычных людей ответом на этот вопрос была история их дедов и прадедов, которых вдруг перестали призывать на армейскую службу на двадцать пять лет, — я пожал плечами, — Это как раз и был бы восемнадцатый-девятнадцатый век, в зависимости от страны.

Алиса снова задумалась, анализируя мои слова.

— Кажется, начинаю понимать. Вы именно поэтому начали настолько издалека?

— Ну да. Начинать надо с объяснения основ.

— Почему вы считаете, что нам надо их объяснять?

Теперь уже я взял паузу, раздумывая, стоит ли отвечать на этот вопрос честно. С другой стороны, если я не отвечу, ей гораздо сложнее будет объяснить происходящее, а мне соответственно — использовать её знания, чтобы понять, что и почему тут происходит.

Решившись, я посмотрел в глаза блондинке и твёрдо произнёс:

— Потому что несмотря на все ваши таланты к комбинации истоков, то, что я видел в этом мире пока что было весьма простыми действиями: создать огонь, лёд, кислоту, молнии. Не спорю, даже столь примитивные вещи в правильных руках дают невероятные результаты, но в моём мире использование Истоков уже очень давно шагнуло за пределы столь простых концепций.

— Пожалуй, придётся согласиться. Я бы не смогла так разрезать обратившегося японца, не говоря уже о висящем над ним облаке. Это была сила вашего Истока?

— Да.

— И в чём она заключается конкретно?

— Я не могу сказать, — спокойно ответил я, — Помните, как я говорил про то, как люди начали защищать свои методы обращения с истоками друг от друга? Сначала это были клятвы, убивавшие того, кто их нарушает, потом пришли прямые запреты вроде невозможности говорить определённые слова. В моё же время, пути защиты стали другими. Понимаете, в чём дело — Исток, как я говорил, это способ познания природы мироздания, и чем позже он отрыт, тем более сложным и специфическим этот способ является. Более того — требует от своего владельца такого же взгляда на мир, каковой был у его создателя. И, следовательно, чтобы объяснить его вам, мне потребуется буквально объяснить вам природу того, как я думаю и воспринимаю реальность. Мой Исток неотделим от меня, поэтому объяснить его и предать прародителя я не могу.

— Да, пониманию. Но я думаю, что могу удовлетвориться самым простым объяснением, которое вы сочтёте нужным. Дайте мне версию без перьев и с плоскими ногтями.

Я улыбнулся тому, как девушка вернула мне мою же цитату и ответил:

— В таком случае… я умею усиливать холодное оружие, которое держу в руках и заставлять его разрубать цели как в упор, так и на определённой дистанции. Чем больше сил я вкладываю, тем сложнее контролировать длину и ширину получившейся волны, поэтому я и задел то облако.

— Довольно простое описание. Вы могли бы оказаться в нашем мире своими силами?

«Не знаю».

— Нет. Меня должны были сюда отправить.

— Понятно, — самописное перо летало по странице тетради, на которую девушка даже не смотрела, — Но сам факт наличия нашего мира для вас удивительным не стал?

— Нет.

— Почему?

— Ничего странного в том, что кроме нашего мира, существуют и другие, в принципе нет. И также нет причин, по которым некто мог подумать о такой возможности и попытаться познать Омфал путём создания допущения, что существует больше одного мира, объединённого Великой Рекой и её правилами.

— И когда такие мысли могли появиться у людей?

— А когда были написаны первые сказки? Первые фантастические истории? Когда первый автор допустил, что его герой может существовать в каком-то другом мире? — я пожал плечами, — Не берусь даже предположить. Но основа для такого познания взята очень старая. Существенно старше большинства Истоков.

— Хорошо, этого достаточно. В таком случае порадуемся, что в той точки неба не оказалось самолёта и пойдём дальше. Но сначала — девушка открыла один из ящиков стола, убрала в него тетрадь и вынула вместо неё толстую книгу, положила передо мной, — Это адаптированная версия мировой истории. Адаптированная как раз для таких как вы странников.

Я кивнул, радуясь от смены темы, ведь была ещё одна причина молчать уже вполне осознанно, но о ней я не сказал бы никому и никогда. По крайней мере, так мне в этот момент казалось.

Правда, от книги я много пользы не видел. Видимо это как-то отразилось на моём лице, потому что Алиса спросила:

— Боитесь тех ответов, которые найдёте?