Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы (СИ) - "Kancstc" - Страница 12

– Ну и где здесь куриные ноги? – совершенно искренне возмутился Федя.

Славя в этот момент подавилась. Бабушка положила руку ей на спину, а второй рукой поймала вылетевший из дыхательного горла пельмень.

– Молодая она, ещё в людей верит, вот бывает и ловится на такое, – спокойно прокомментировала Яга. Сама Ягична положила голову на скрещенные руки и мелко так затряслась, сопровождая это периодическими всхлипами. А бабушка её обратилась конкретно к Феде: – Хороший ты человек, Периклыч, и в книжном учении возрос, выше многих. Одна у тебя беда: не видишь ты, что книжное учение не само по себе. Вся книжная мудрость из жизни произрастает и к жизни должна быть приложена. Если к жизни её не прикладывать и жизнью не поверять, мертва она.

В ответ на это Федя только вздохнул, видать, не в первый раз вела Яга с ним эти разговоры, да всё не в прок. Демонстративно посмотрев на часы он с видимым усилием запихнул в себя последний пельмень из той малой горстки, что положил в свою тарелку, чисто из вежливости, и сказал:

– Всё это, конечно, интересно, но у нас есть дело...

– Да знаю я твоё дело! – встряла Яга. – Сказать что ты от нас сбегаешь и теперь работать будем через Семёна? Ну так мы это сразу поняли, так что, считай сказал. Только со своими свитками не играй в испорченный телефон, сам ко мне приезжай. А то ты такую ересь там напереводишь, что аж страшно.

На это Федя сквозь силу кивнул:

– Хорошо, Лыбедь Киевна, только я всё равно спешу. Так что Семён...

– Да не гони ты человека! Спешишь, так езжай. А у нас к нему тоже кое-что есть. Надо и в курс ввести тоже, показать кое-что, передать, – заявила Лыбедь Киевна.

– А я его потом до дома сама подброшу, – вклинилась Ягична. Она уже успокоилась, подняла голову и вытирала платком выступившие слёзы.

– На швабре? – буркнул Федя.

– Почему на швабре? – удивился Семён.

– Потому что на метле не современно. Ей нужно обязательно чтой-то современное, технологичное, – сварливо прокомментировала Яга.

– Тогда уж на пылесосе, – хмыкнул Семён.

– Смейся, смейся, – буркнул Федя, – посмотрим что ты скажешь, когда она из тебя всю душу вытрясет, а потом ещё и в сугроб сбросит!

На это Славя не моргнув глазом парировала:

– Подумаешь, пара бочек[1]! И потом, я тебе сказала держаться крепче? А ты принялся руками махать. И вообще, знаешь чего мне стоило попасть тобой в этот сугроб, а не в Мерс рядом? Вот ведь человек! Даже не ушибся, а ещё и не доволен.

– Ну хватит уже! – лениво так бросила Яга. – Федя, ты точно не хочешь ещё посидеть с нами?

– Нет, извините, не могу.

– Ну тогда езжай спокойно, а мы тут со своей стороны введём Семёна в курс дел, проинструктируем, всё разъясним, как положено.

– Ты уверен? – настороженно спросил Федя.

– Всё норм, даже интересно на метле полетать.

– Самоубийца! И не говори потом, что тебя не предупреждали!

Дорогого гостя провожали до машины всей компанией, прежде всего, чтобы оградить его от каких шуток местного сторожевого зверья. Когда же он вырулил со двора, Славя полюбопытствовала:

– Что это у него глазки-то из орбит повылезли?

Семёна осенило:

– Баюн ему радиатор пометил.

Славяна искренне и радостно засмеялась, а Лыбедь Киевна спокойно и обречённо констатировала:

– Все коты – сволочи. Вот потому я его в дом и не пускаю.

– А чего ему в доме-то метить? У него же тут вон сколько простора!

– А потому что сволочь, – всё так же спокойно и обречённо ответила Яга. – Ладно, царевич, пошли в дом, дел у нас на сегодня ещё, и правда, хватает.

Первым делом оказался толстый пакет с двумя нулями, Басову в собственные руки. Вторым делом было обменяться телефонами и Яга дала ему перстень-амулет, которым он мог опознать её и Славю ("Чтобы с паролями не возиться, до тех пор, пока сам в магии не разберёшься."). Ну а дальше пошли дела действительно серьёзные.

– Учебник почитываешь, – уточнила Яга.

– Ну... Где-то пол страницы разобрал...

– Для начала неплохо, дальше будет проще. А теперь пошли в заклинательный зал. Попробую что-нибудь про тебя выяснить.

Как всякий современный человек, Семён успел начитаться всяческой фэнтези, потому и упоминание про заклинательный зал не стало для него чем-то неожиданным. Неожиданным стало то, что зал этот оказался весьма модерновым нововведением, идею которого Яга слямзила из того же фэнтези.

– Удобно, знаешь ли, не чертить всё каждый раз по новой, а набрать тут заготовок, а потом просто достраиваешь всё до нужной кондиции, – прокомментировала Яга.

Дальше Семёна поставили в центр нарисованного мелом колдовского узора, Яга читала долгий речитатив на неизвестном языке, Славяна ходила вокруг с кадилом, из которого несло какой-то редкостной дрянью, а двое домовых сидели по углам за конторками и строчили гусиными перьями со скоростью взбесившегося лазерного принтера. Но всё оказалось впустую.

– Думала хоть что-то осталось... – проворчала Яга, а Славя пояснила:

– Бабушка думает, что тот, кто накладывал на тебя печать, мог оставить с ней и послание. Но Нора всё стёрла.

Разговор продолжился уже в гостиной:

– Напрямую о тебе выяснить ничего не удалось. Значит, зайдём с другого боку, – принялась рассуждать Яга. – Поспрашивай у родителей, не случилось ли с тобой чего странного в детстве?

– В каком смысле? – удивился Семён.

– Да в самом прямом! – с видимым раздражением ответила Яга. – Ты ведь книжки читаешь, да ещё и понимаешь из них кое-что. Вот и припомни, что там про всяких героев пишут? Один пару анаконд в колыбельке придушил, второй пальцем гору поднял, чтоб деревню от дождя прикрыть. Вот и выясни, не случалось ли с тобой чего подобного?

– Или, может быть, сам чего-нибудь вспомнишь? – влезла Славяна.

– Ничего такого, – пожал плечами Семён. – Всегда был дохляком, часто болел, нормативы сдавал еле-еле, не знаю даже, как медкомиссию прошёл.

Славяна на это усмехнулась:

– Вообще-то был один такой, 30 лет колодой лежал... Может и на нём была печать?

Яга уставилась перед собой невидящим взглядом:

– Не может. Сама же и снимала.

– А кто накладывал? – уточнил Семён.

На это Яга встрепенулась:

– Мне надо подумать. А тебе уже пора домой, завтра, чай, рабочий день.

– Пошли, – вздохнула Славяна.

– Ты ступу возьми, – рассеянно напутствовала её Яга. – А то начнёшь опять выделываться... А нас и так уже за моральных уродов держат.

– А как же коньками по морде? – лукаво спросила Ягична.

– В другой раз, – хмыкнула ей в ответ бабушка.

На дворе Семён почесал за ухом Баюна, который заметно поменял к нему своё отношение. А вот большая чугунная ступа в гараже выглядела несколько необычно. Славя запрыгнула в ступу одним слитным, причём очень красивым движением. И тут же окликнула Семёна:

– Ой! Я пест забыла! Поднеси?!

И она указала на стоящую в углу двухметровую черную палку, сантиметров 7 – 8 в диаметре, с небольшими коническими расширениями на обеих концах. Семён взял этот... пест?... в руки и... Пест оказался и правда чугунным, а потому тяжёлым. Но ударить в грязь лицом перед девушкой?! Семён положил пест на плечо и пронёс таки его необходимые 5 метров ни разу не останавливаясь отдохнуть и с выражением спокойной сосредоточенности на лице. Славяна на это только усмехнулась и, взяв пест одной рукой, кивнула:

– Залезай!

Ага, залезай... Ступа – чугунный стакан художественного литья, Семёну чуть выше чем по пояс, довольно узкий, а там внутри уже Славяна стоит. Семён отжался о край ступы, хорошо хоть не острый, сел на бортик и аккуратно, стараясь не задеть Ягичну, перекинул ноги внутрь. Славяна на это ничего не сказала, но смотрела на него очень внимательно. Как только Семён разместился у неё за спиной, Ягична легонько стукнула пестом по полу гаража от чего ступа воспарила, и тут же заскользила к воротам, которые сами собой открылись.

Как только они оказались посреди двора, Ягична легко, словно бамбуковую трость, одной рукой, повернула пест горизонтально и положила его перед собой на края ступы. И в тот же момент ступа взвилась ввысь, в лицо ударил свежий ветер. И всё же что-то ослабляло поток набегающего воздуха, какой-то магический пузырь, от которого набегающие снежинки разбегались в стороны. Семён стоял какое-то время просто заворожённый полётом, но наконец не выдержал и положил ладони на талию своей спутнице. Славяна чуть повернула голову и спросила: