Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы (СИ) - "Kancstc" - Страница 39

– Если вы не против...

– Я настаиваю! Или уже передумал?

По началу Семён не понял о чём, вернее, о ком речь, а когда осознал, возмутился:

– Как вы можете! Это же Славя!

– Ладно, ладно! С тобой всё ясно! – весело рассмеялась Лилит. Она выудила из воздуха маленькую, запечатанную сургучом амфору и передала Семёну: – Это вам на свадьбу.

Затем она извлекла из воздуха небольшой деревянный чемоданчик, достала из него три хрустальных бокала, покрытых искусной резьбой, взяла так же из воздуха ещё одну амфору, легко сломала печать и плеснула в бокалы тягучее красное вино.

– Ну, за встречу! – провозгласила она поднимая бокал.

Семён пригубил вино. Увы, его опыта было явно недостаточно, чтобы оценить всю глубину вкуса и аромата доставшегося ему напитка, единственное, что он отметил – вино было действительно вкусным. Поганкин же всосал божественный напиток вообще на автомате, слабо ориентируясь в окружающей реальности. Что поделать, присутствие сущностей уровня Лилит оказывает на смертных оглушающее действие. Семён, особа царской крови, носитель силы истинных государей, чувствовал себя в этом буйстве энергий относительно сносно, а вот Поганкину пришлось очень не сладко! А Лилит теперь именно на него и обратила внимание:

– Ладно, наследник Безумца, говори, зачем звал?

Надо отдать Поганкину должное: он смог собраться с духом, поднял дрожащую руку и, указуя сведённым судорогой пальцем на Семёна, промямлил:

– У... у... уб... бэ... бэ...

– Убить?! Его?! – искренне удивилась Лилит. – А зачем мне это надо?

– Во... во... л... л... е... ед...

– Волей единого? А которого из? В смысле, из тех, кто так себя обозвал. И вообще, ты кто такой, чтобы чью-то волю тут изрекать?

Поганкин уставился на богиню раскрыв рот, а та, с тяжким вздохом пояснила:

– Вот нахватаются кусками из всяких левых книжек и начинают выпендриваться, словно и правда чего-то стоят. Так и чешутся руки! Но если всех таких перебить, магов вообще не останется... Вот и приходится терпеть!

Она снова повернулась к Поганкину и дала пару добрых советов:

– Ты бы ник поменял, что ли... Нет, Хусим тебе подходит, лучше не придумать, а вот ибна убери. А то поверит вдруг кто и проверит, на предмет соответствия званию... И детишек в ритуалах перерабатывать, тоже завязывай. Правнучка моя тебя уже на карандаш взяла. Думаю, Семён её на первый раз уговорит тебя не добивать, но если ещё раз попадёшься...

– Если он ещё раз попадётся, я его сам на что-нибудь эдакое переработаю, – спокойно, но решительно сказал Семён.

– Ох, что-то засиделась я с вами, – Лилит коротко потянулась. – Пойду что ли... А это, кстати, тоже вам, – сказала она Семёну, указывая на бокалы. В тот же момент в них завертелись водяные вихри. завертелись и пропали, оставляя хрусталь сверкать первозданной чистотой.

В тот же миг древняя богиня исчезла, пропало и чудовищное ощущение её присутствия. И вместе с этим снова двинулось время. Многострадальная муха продолжила своё пике и, словно камикадзе, плюхнулась в тарелку незадачливого демонолога-самоучки.

– Ну что, допризывался? – спокойно спросил Семён.

В ответ получил серию нечленораздельных звуков. Общаться сейчас с этим Хусимом было бесполезно, так что Семён решил перенести содержательную часть беседы на завтра:

– Ты иди, остограмься там, или галоперидолу тяпни, и дуй домой. Лучше на такси. А завтра я зайду к тебе, часа в два, там и поговорим. Осознал?

– А... а... ак... га... – выдавил из себя стремительно седеющий Поганкин и слегка пошатываясь побрёл в сторону выхода. А Семён кивнул своей группе поддержки: мол, подходите, есть дело.

Общение с древней богиней проходило вне потока времени и заняло... да ничего оно не заняло. Даже одной наносекунды, если смотреть со стороны внешних наблюдателей. Поэтому коллеги, страховавшие Семёна, встрепенулись только тогда, когда охреневший в край Поганкин поплёлся к выходу, а Семён судорожно перевёл дух. Как он ни старался держать лицо перед фигурантом, но общение с древней, могущественной и откровенно не доброй богиней далось ему ох как не легко!

– Что произошло? – с ходу спросил Сивый.

– Он, таки призвал, – сообщил Семён и уточнил: – и допризывался.

– Моя защита всё отразила, – спокойно констатировал демонолог.

– Но там, – Семён указал на потолок, – его услышали.

– И кто вас посетил? – Юсуфов был откровенно встревожен.

Семён указал на обломки сургучёвой печати, которые он осторожно сложил вместе. Той самой печати, которая закрывала амфору. Периклыч наклонился над артефактом и глаза его округлились:

– Печать высшей жрицы Лилит!!!!

Но уже через секунду он нахмурился: – Но какая-то она не такая...

Семён его успокоил:

– Не жрица. Сама. И, по моему, Она на время беседы остановила время, так что вы, скорее всего, ничего не заметили.

– Зато фигурант был просто потрясающим! – с восторгом заявил Юсуфов. – Так что сделала призванная нашим... знакомым сущность?

– Выразила фигуранту неудовольствие по поводу его зашкаливающей наглости и по поводу принесения в жертву детей. Судя по реакции, фигурант проникся. А! По ходу ещё выпила с нами по бокалу вина, – Семён указал на стоящую посреди стола на специальной подставке амфору, – и... мне кое-что подарила... – закончил он, изрядно смущаясь.

Юсуфов аккуратно приподнял распечатанную амфору, оценивая, сколько там осталось, и предложил:

– Господа офицеры! А поехали сейчас ко мне. Там и обсудим все детали!

Периклыч тут как-то засуетился, мол, по инструкции все артефакты следует сдавать на исследование, но Сивый его успокоил:

– В той же инструкции есть оговорка в отношении даров высших сил. В их отношении следует воздержаться от передаривания и передачи, дабы не нарваться на неудовольствие этих сил.

– А! Тогда поехали, – подвёл резюме Семён, – только я уже выпил бокал, мне за руль нельзя.

– Да я вас довезу, – отмахнулся Юсуфов, затыкая амфору пробкой, – а машины наружка отгонит куда надо!

И господа офицеры сорвались с места, чтобы продолжить совещание в более приватной обстановке.

***

– Друзья мои! Знаю, вы считаете меня учителем, хотя на самом деле мои знания ничтожны и мне постоянно приходится находить границы моего знания. Надо помнить, что каждый шаг за эти границы несёт в себе опасность, неведомую опасность. И ещё надо помнить, что тонкий мир, с которым мы работаем, это не лужайка перед домом. Он населён чудовищными тварями, сущностями, чьё могущество несоразмеримо с нашим. И мы можем наткнуться на них в любой момент. Но только так, шагая за грань, мы можем постигать новое...

Поганкин, конечно, получил по шее от Лилит, но хватку не потерял. Да, конечно, придётся где-то прогнуться, где-то отступить, но это не повод отказываться от нажитого сектантского капитала. А люди имели счастье наблюдать его вчера в виде бледном и ушибленном, люди бухтят и сомневаются. Значит, людей надо успокоить, мотивировать и построить по новой, чтобы соответствовали новым условиям. А главное – принять меры, чтобы авторитет сохранить. Вот он и собрал сегодня верхушку своей секты и распинался перед ними:

– Вчера я столкнулся с древней и могущественной сущностью. И, надо сказать прямо, едва не погиб...

Собравшиеся зашумели и Поганкину пришлось ждать какое-то время, пока народец успокоится.

– ...и, должен признать, то, что я остался жив – не моя заслуга. Эта сущность сочла, что я достаточно ценен для мироздания, чтобы не только оставить меня с вами, но ещё и дать несколько ценных советов. Это далось мне дорого...

Он демонстративно провёл рукой по своим побелевшим волосам.

– ...но и получил я тоже много! Друзья! Я готов поделиться с вами полученным знанием, ибо оно бесценно, но мне нужно время, чтобы осознать случившееся и ещё раз обдумать и записать то, что передала мне эта сущность. Поэтому, прошу сегодня оставить меня, дабы я мог в посте и медитации ещё раз воспроизвести перед своим внутренним взором случившуюся встречу и записать всё, что я увидел и услышал.