Украсть ведьму (СИ) - Гордова Валентина - Страница 42

И обе старушки ехидненько так захихикали, протащили меня через всю улицу и втолкнули в приятно прохладное после жаркой улицы заведение, оказавшееся чайной. Деревянные столики и стульчики, приятный аромат трав и сладостей, а из посетителей почему-то одни старички.

Эти меня тоже узнали в секунду.

– О, ведьма, – седовласый старичок лет ста оторвался от увлекательного чтения газеты, с шуршанием отложил её на столик и окинул меня на удивление цепким взглядом.

– Рыженькая, с глазами цвета разного, – громко пропела бойкого вида полненькая женщина за деревянным прилавком, в светло-зелёном платье, белом переднике с кружевным краем и с толстой русой косой, перекинутой через плечо на грудь. – Один как зелень молодая луговая, второй утренний туман над болотом. Знаем, знаем такую!

Посетители, все оборотни в количестве восьми бабушек и дедушек, лукаво заулыбались, а одна даже сочла своим долгом доверительно прошептать так, что все услышали:

– Хороший мужик.

– Хороший, – важно согласился дедушка с газетой.

И все на меня с улыбками и сверкающими глазками смотрят, а я:

– Да что происходит? – не поняла совсем.

Но никто не обиделся, народ, в курсе всех дел находящийся, захихикал и мечтательно завздыхал.

Меня усадили за столик в центре заведения так, что я сразу ко всем лицом была. Сопровождающие бабушки рядом уселись, а попытавшуюся войти в чайную Ихиру попросту не пустили, послав за хреном и всем прочим, что ей там могло понадобиться. Я попыталась вступиться, но от моих слов отмахнулись, Ихиру выставили и только после этого, наконец, перешли к рассказу.

Причём забавно очень у них получалось.

– Заботливый демон, – снова та бабушка, которая его хорошим называла.

– Пришёл с Владыкой летунов разговор говорить, – подхватила другая, у неё единственной волосы не седые были, а светло-каштановые.

– Но клыкастый чёт не того наговорил, – продолжил второй и последний дедушка в белой рубахе, он столик с двумя бабулями делил.

Одна из них его мысль восторженно и закончила:

– И остался без клыков!

– Как? – испугалась я, причём совсем не за вампира. – А что же демон?

– А чего демон? – не поняла хозяйка заведения, облокотившись одной рукой о стойку, второй о своё бедро. – Он Владыке зубы и выбивал. Ну, точнее, он ему просто морду бил, зубы сами вылетали.

– А за что же бил? – мне с каждым новым словом всё страшнее становилось.

– Ясно за что, – важно отвечала одна из тех, кто меня сюда привёл.

– Демон вампиру, значится, как сказал, – подхватила её подружка по другую от меня сторону, – клыкастый остроухим помогать отказывается.

– На это Владыка сразу согласился, – громко уведомил кто-то из зала.

Бабушка важно кивнула, подтверждая, и продолжила:

– И про все свои планы на ведьму забывает и никогда не вспоминает.

– Вот тут-то вампир и заупрямился! – снова голос со стороны, довольный такой и ехидный.

– Болван древний!

– Бессмертием наградили, а мозги дать забыли!

У меня от всего этого голова уже кругом шла.

– Так, – повысила голос, обрывая смешки и обзывательства. Прикрыла на несколько секунд глаза, пытаясь переварить услышанное, открыла, по лицам довольным взглядом пробежалась. – Ещё раз. Демон пришёл к Владыке, сказал эльфам не помогать, вампир согласился. Сказал про ведьму забыть, и Владыка отказался, за что получил по лицу?

Все закивали и на подробности решили не скупиться:

– Несколько раз получил.

– Потом ещё несколько раз получил уже в лесу и не совсем по морде.

– Потом они вернулись в вампирский дворец и Владыка был бит окончательно.

И, главное, довольные же все! Все как один! Сверкают, как монетки новенькие, и ничуть им вампира не жаль. А и за что жалеть? У вампиров с оборотнями вражда давняя, война, начала которой уж никто и не упомнит. Да и от войны уже только одно название осталось, так, пакостят друг другу оба народа, а потом довольные ходят. Вот прямо как сейчас.

– Так, – у меня мысли решительно отказывались во что-то адекватное и ясное складываться, – что за демон был?

В ответ услышала потрясающее:

– Так твой же демон.

– Что, так и сказал? – удивилась искренне.

– Не совсем, – бабуля слева от меня, – но он точно говорил «моя ведьма». Несколько раз.

– А раз ведьма его, то и он ведьмин, стало быть, – рассудительно закончил первый дедушка.

И все согласно зашумели, закивали, а потом снова заулыбались и вздыхать принялись. Ну, это уже бабушки вздыхали, мужчины уважительно хмыкали.

И пусть никто конкретного имени не назвал и описаний никаких не дал, но я почему-то ни мгновения не сомневалась в личности этого демона. Знала, о ком речь идёт, едва присутствующие разговор начали. Да что там – едва на улице зашумели.

Сразу же поняла.

У одного Сагара наглости хватило бы сюда прийти и вампиру морду бить.

И внутри у рыжей ведьмы дрогнул крохотный росточек, вопреки всему пробившийся из-под чёрной, выжженной от жизни пустоши, которая осталась в душе после вскрывшейся страшной правды.

Но несчастный цветочек нежности как выглянул, так тут же и засох под убивающим осознанием. Ни о какой нежности и тёплых чувствах и речи быть не может. Сагар является причиной гибели и порабощения моего народа. Моей семьи. Такое простить невозможно. На такое нельзя закрыть глаза. За такое остаётся только убить…

– Гля, скисла, аки молоко, – за мной, как оказалось, наблюдали внимательно.

Смутившись под многочисленными взглядами, подумала, что надо бы идти, Ихиру догнать, а то нехорошо с ней получилось.

Но уйти мне не позволили.

– Анта, – обратилась бабушка справа к хозяйке чайной, – у тебя была лента волшебешная, что раны лечит.

– От вампирюг утащенная, – поддакнула ей та, которая слева от меня сидела.

И все на женщину за прилавком посмотрели, даже я.

– Была, – кивнула та серьёзно, – надоть?

– Так коль не надоть, мы б и не просили! – возмутились тут же.

Логично. Так все и рассудили, даже Анта. Кивнула, признавая правоту старших, и удалилась в подсобку. Вернулась через минуту, вышла в зал, к нашему столику подошла и протянула бабушке справа от меня тугой моток, одновременно заботливо спрашивая у меня:

– Чего кушать будешь, девонька? Поди, голодная совсем?

Я открыла рот, но ответить не успела.

– Супа девке неси! – громко распорядился дедушка с двумя бабушками.

– Так, а, – растерялась хозяйка, – где же я супа возьму? У меня только пирожные, тортики там, бутербродики…

Народ задумался, а после все на меня вопросительно посмотрели.

А я уже вообще мало что понимала, но сказала виновато:

– У меня платить нечем…

– За счёт заведения! – заверила Анта и, расценив мой ответ за согласие на все её предложения, просияла и убежала за стойку, завтрак собирать.

Бабушки же за столиком принялись волшебную ленту разматывать и осторожно ею моё правое запястье оборачивать.

Тут уж я не смолчала.

– А вы откуда знаете, что у меня рука… болит?

Старики неожиданно захмыкали и дедушка, за столом один сидящий, снисходительно уведомил:

– Оттуда же, откуда и про рёбра болящие знаем.

Я задумалась. И размышляла над ситуацией всё то время, пока мою руку фиксировали.

Итогом размышлений стало неуверенное:

– Сагар вам рассказал?

Собеседники у меня на подробности щедрые были.

– Он велел сразу его звать, если тебя увидим.

– И мы ему за клыкастого благодарны, конечно.

– И уважение наше он заслужил.

Все согласно зашумели.

– Но мы ж не изверги, девку демону в лапы отдавать.

И все снова закивали и поддакивать начали, соглашаясь.

Удивительно просто.

– И вообще, – Анта с подносом к столу подошла и принялась сноровисто перекладывать тарелочки, чашку, заварник, – раз такой шустрый и инициативный, то сам тебя найдёт, и без посторонней помощи.

Ответом ей стало всеобщее согласие и мой задумчивый взгляд.