Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 15

Ещё одна ухмылка.

— Очевидно, что на то была своя причина.

Юкино смотрела на меня со скепсисом; было видно, что она находится в смешанных чувствах.

Я оглянулся по сторонам и, не обнаружив ничего подходящего, стащил с себя верхнюю кофту и быстренько завернул в неё два бьющихся сердца. Всё-таки особняк не совсем пустой, и в любой момент сюда могут завернуть слуги. Оглядевшись ещё раз — камер вроде заметно не было — я жестом указал Юкино следовать за собой.

— Все вопросы — не здесь.

Девушка, прикрывавшая рот ладонью, только закатила глаза, мол, сама знаю — и пошла за мной.

Мы шагали по старинным коридорам в неловкой тишине, разрываемой только хлюпаньем двух сердец, завёрнутых в уже намокшую от крови кофту. М-да, чистосердечного признания от них уже не добиться (извините, не удержался).

Но то, что эти двое мертвы, ещё ничего не значит. Как говорится в древней народной поговорке, где два киллера сегодня, там и армия на орбите через неделю. И сейчас я немного не в том состоянии, чтобы налегке с ней разобраться.

И всё это не где-нибудь, а здесь, в поместье Распутиных. Похоже, что враг завёлся внутри собственного рода?.. Едва ли сюда может попасть любой случайный прохожий. И кому же я мог стать костью поперёк горла, только лишь выйдя из комы?

Нет уж. Слишком много странной хрени творилось вокруг, чтобы я мог чувствовать себя безопасно, не имея в запасе ни капли силы. Но… вряд ли у нас бы получилось спуститься обратно в подвал. Может, Михаил и зациклен сейчас на чём-то более интересном, чем чудесное выздоровление любимого сына, но он всё же не полный идиот. Наверняка вход туда опечатали, или, по крайней мере, выставили охрану.

А даже если и нет, то соваться сейчас обратно и пропадать с радаров не лучшая идея — вызовет слишком много переполоха. Особенно если сделать это на пару с Юкино.

Однако это не значит, что я готов оставаться голым перед лицом угрозы.

Юкино не отставала; катана чуть покачивалась в такт шагам. Пройдя через просторный и совершенно пустой холл с большой лестницей, мы вышли в живописный сад, полный белыми вишнёвыми деревьями в самом цвету.

Вот оно — тихое место, укрытое от лишних глаз. Идеально.

— Юкино! — окликнул я. — Лови.

Набухший кровью свёрток полетел в её сторону. Даже не оглядываясь на девушку, я принялся раскапывать землю руками. За спиной раздалось брезгливое “Боги!”, но сверток Юкино не выронила.

…сила.

Думаю, никого не удивит тот факт, что она бывает разной. Есть истинная сила, которая достигается лишь огранкой Дара. А есть… компромиссы.

Этот способ — как раз-таки компромисс. Я узнал о нём от одной космической пиратки-некромантки. Долгая история. Но главное вот что: разница между истинной силой и компромиссом состоит в том, что второй — лишь временное решение.

Ямка вышла неглубокая, но этого должно хватить. Я протянул ладонь к Юкино; девушка на вытянутых руках передала мне пульсирующий свёрток и отошла на пару шагов назад. Краем глаза я заметил, как нервно она сжимает катану.

Нет, едва ли она видит во мне угрозу или собирается атаковать. Скорее, в её случае это привычка — как у других могла бы быть привычка накручивать прядь волос на палец или вертеть в пальцах карандаш. Успокаивает нервы, заставляет чувствовать себя уверенней.

Забавно наблюдать, что она тоже человек, а не только та ледяная якудза, какой хочет казаться.

Положив оба сердца в ямку, я набросал сверху земли, хорошенько попрыгал сверху — и отошёл к Юкино.

— Ну и что ты сделал? Отдал честь поверженному врагу?

— Смотри.

Сначала недоверчиво-злое лицо девушки стало сначала изумленным, а потом завороженным. Как ребенок, увидевший вылупляющуюся бабочку, она следила за тем, как из земли быстро выползают две чёрные, как первичный хаос, лозы; как они переплетаются между собой шипами, тянутся к солнцу…

Её взгляд изменился. Едва заметно, но всё-таки достаточно, чтобы я заметил, как из него уходит брезгливость.

Какое-то время мы стояли молча, наблюдая за происходящим. Около двух-трех минут тишины — и вот на нас уже смотрели два чёрных цветка, напоминающих розы.

Вот и моя сила.

Увы, мой организм был слишком слаб, чтобы переварить свежевырезанные сердца, ещё сочащиеся кровью и агонией. Но такой исход был… довольно предсказуем.

Шагнув вперёд, я сорвал оба цветка; Юкино шагнула следом за мной, вытягивая шею, чтобы заглянуть мне через плечо.

— Ну, д-допустим, ты и правда не поехавший каннибал, — заметила она странным тоном. — Но…тогда откуда ты знаешь о таком?

Я хмыкнул.

— Секреты бесплатно не рассказываю. Раз уж мы тут делимся интересными моментами биографий, то почему бы тебе не начать первой?

— Вряд ли я смогу рассказать то, что перекроет это, — Юкино указала на чёрные цветы. — И вообще всё, что связанно с тобой.

— Шутишь? — я поглядел на неё. — Отрубленные пальцы матери. Звучит как довольно весёлая история.

Юкино нервно оглянулась по сторонам, сжав катану окровавленными пальцами; её лицо посмурнело.

— Не хочешь говорить — не надо, — я пожал плечами. — Но тогда я тоже ничего не буду рассказывать.

— Да уж, то ещё веселье, — она резким движением воткнула катану в землю. Ножны, кажется, так и остались в её комнате. — Правда, эта история больше про моего отца, чем про мать.

— Жесткий тип, наверное? — ну, да. Глава клана якудза, судя по тому, что упоминал Михаил. Каким ещё он может быть?

— Мягко сказано, — Юкино саркастически улыбнулась. Впрочем, хмуриться она не перестала. — Жаль, что я родилась после того, как он стал…таким, какой он сейчас.

— А он не всегда им был? — я поглядел на неё. — Мне всегда казалось, что у подобных людей всегда одна и та же обычная история — про трудное детство, подъём с низов и всё такое…

— Подобных людей? — Юкино окинула меня высокомерным взглядом. — За кого ты считаешь моего отца, а? Он не “обычный”…ну, может быть, слегка. Был. Лет до тридцати.

— Он был пекарем? — я ухмыльнулся.

— Хуже. Он был мангакой. Рисовал истории про боевые искусства.

Я честно пытался сдержаться, но всё равно фыркнул в нос. Юкино аж взвилась от злости:

— Его манга пользовалась огромным успехом, вообще-то! И по контракту он был обязан делать её в каких-то безумных количествах. Просто сидел и рисовал по 18 часов в день, без выходных. С деньгами, конечно, проблем не было но…он даже дышать еле успевал.

Весь яростный задор как-то сошел на нет, плечи опустились, руки беспомощно повисли вдоль боков, и Юкино снова стала угрюмой. Она, кажется, с головой ушла в мысли об отце, позабыв, где она и с кем находится.

— А затем… его мать заболела. Тяжело заболела, за ней нужно было много ухаживать. Он не рисовал целый месяц. Нанимателям не было дела до его проблем, они хотели, чтобы выпуск глав продолжался — они ведь получали крупный процент с его доходов. Но отец просто отказывался с ними говорить, и в какой-то момент они подключили якудзу, чтобы заставить его снова рисовать. Угрозы, избиения…

Я молчал. Кажется, у Юкино это давно копилось.

— Отец продолжил работать, но уже не в таком темпе, как прежде. Работа по 18 часов в день научила его упорству, и он принялся изучать… то, о чём рисовал. Боевые искусства, магию. В какой-то момент уже казалось, что всё более-менее тихо, но затем якудза решили, что он должен работать больше. И… убили его мать. То ли сил не рассчитали, а то ли так и хотели.

Юкино скрестила руки на груди, мрачно глядя на два чёрных цветка у меня в руке; затем сглотнула — и с новой злостью в голосе продолжила.

— Около месяца его никто не видел. А затем… как-то раз он пришёл в штаб-квартиру якудза. С одной кистью в руке. В Токио ту ночь называют «Резнёй Кровавых Красок».

Громкое название.

— Он убил человек сто, а покалечил втрое больше.

Да и дело… громкое, пожалуй.

— Но и на этом он не остановился, — продолжала Юкино. — Он слегка… свихнулся. Насилие стало его новым способом самовыражаться, как прежде рисование. Ну, кланы якудза он объединил больше по вдохновению — ему же только повод нужен был начать мясорубку. Потом добрался до бизнесменов.