Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 3 (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 28

Впрочем… как там говорится? Имеющий глаза да увидит?

А когда глаз мало, приходится задействовать кое-что ещё. Со стороны могло показаться, что я просто пялюсь на пронумерованные двери и иду практически наугад, но на деле всё было несколько иначе.

Наконец, я вновь прервал молчание.

— Угадать исход несложно. У Суворовых только два варианта: убить Мори или Юкино сейчас, на этом открытии, либо… утереться и заткнуться. А поскольку в первое я совершенно не верю, то остаётся лишь дождаться конца вечера. Вуаля! И они больше не опасны. Впрочем…

Секунд пять я молчал, любуясь гаммой противоречивых чувство на лице Агаты от этого «впрочем».

Не то, чтобы девушка была безнадёжно труслива; в какой-то степени в ней даже чувствовалась смелость. Вот только блеф в комнате Суворовых выжал из неё все моральные силы, а полная неопределённость дальнейшего добила остатки. Тут уж не до бравады и героизма.

Плюс этот изуродованный труп… надо полагать, ещё долго будет сниться ей в кошмарах. Возможно, я не питал к Евгению Суворову ни капли тёплых чувств, но стоило признать — смерть была необычайно жестокой и кровавой, даже для такого придурка, как он.

Интересный всё-таки тип этот Хидео Мори.

—…впрочем, — закончил я, — вполне возможно, что убийство Мори и война — не самое худшее, что может произойти здесь этой ночью.

— Ты о чём? — изумилась Агата. — Что может быть хуже глобальной войны трёх сверхдержав?

— Знаешь правило Мёрфи? — хмыкнул я, будто мы говорили не о возможности бойни с миллионными жертвами, а о чём-то лёгком и забавном. — Если дерьмо может случиться, оно случается.

В глазах у Агаты бегали вопросы; впрочем, она лишь смотрела на меня, ожидая, что ещё я скажу.

Как я того и добивался.

Одного страха мало, чтобы заставить её таскаться за мной весь вечер. Страх прилипчив, страх заставляет делать иррациональные поступки… но страх нуждается в постоянной подпитке. Полчаса спокойствия — и она расслабится.

А потому, если я хочу использовать её в своих планах, мне понадобится второй рычаг — любопытство.

— Вот, например, Обелиски, — я покачал головой. — Редкостная дрянь, правда?

— Ну… не поспоришь, — согласилась Агата. Она понемногу оживала, отходя от пережитого шока, но всё ещё была слегка подавленной. — Но при чём тут они?

— Как знать, — я лишь слегка улыбнулся в ответ. — Система, по которой они появляются в тех или иных местах, до сих пор не разгадана, верно?

— По-моему, да…

— Так отчего бы одному такому не появится здесь?

В глазах у Агаты читалось непонимание. Она явно гадала, шучу я, уводя тему в сторону, или же тут что-то иное.

Любопытство подогревалось.

— Что ты о них знаешь? — я остановился и поглядел на Романову, склонив голову чуть на бок.

— Эээ… А почему ты спрашиваешь?

— Готовлю школьный проект, конечно же, — хмыкнул я.

Агата ничего не ответила, не понимая, как реагировать на мой сарказм.

— А если без шуток, — совершенно честно признался я, — то хочу кое-что тебе о них рассказать. Но сначала хочу узнать, что тебе самой известно об Обелисках.

Ну, а заодно и мне не помешает сверить данные.

…в принципе, мне ведь было немного известно о них. Обелиски искалечили младшую внучку Горыныча, Обелиски как-то связаны с гибелью семьи Орлова… вот, собственно, и всё. Трагично, печально, но не очень-то информативно.

С другой же стороны — едва ли кто-то из жителей Земли заглядывал в рабочие файлы Теонора. В отличие от меня, собственно. Да и знанием галактической истории кто-то из землян тоже вряд ли мог похвастаться.

Поначалу, прочитав файлы Теонора, я практически ничего не понял. Что уж говорить, мой братец умеет превратить текст в сухой канцелярит, делающий непонятными даже самые простые вещи. Обелиски, упомянутые в его файлах, вызывали у меня какие-то смутные ассоциации, но дальше этого дело не шло.

Но затем — уже на Земле, во время рассказа девочки — у меня стали появляться первые подозрения. Слова Орлова, вкупе с планами брата, лишь укрепили их…

И теперь, чтобы подтвердить или опровергнуть мою теорию, мне нужно было выслушать рассказ Агаты.

Та замерла на миг, задумываясь.

— Я не очень много о них знаю… конечно, в новостях крутили, но… Они появились полгода назад… вроде. Высоченные штуки, похожи на каменные стеллы с узорами, но совершенно неразрушимые…

Я молчал, не перебивая; лишь начал вновь медленно шагать вперёд по пустынному коридору.

— Никто так и не понял, что это такое. Вначале они возникали, будто вырастали из земли, а люди рядом с ними умирали; потом в Сеть попали видео с теми монстрами, как будто какие-то мутанты…

Она пожала плечами.

— Сначала все думали, будто они приходят из Обелисков. Свидетелей-то не оставалось. Потом стало понятно, что мутанты — это сами люди, оказавшиеся слишком близко.

Так. Хрень меняет людей. Как я и думал. Девочка просто не знала этого; на своё счастье, она оказалась не настолько близко к Обелиску — видимо, её зацепило краем, перекрутив организм, либо же её покалечил один из этих несчастных кадавров.

—…а затем они снова исчезают, — продолжала Агата, вспоминая. — По ним пытались бить из дальнобойных орудий, пытались бомбить — никакого эффекта. Появился, нанёс урон и снова пропал. Потом затишье — неделя, две, три — и снова Обелиск. Никакой системы ни в месте, ни во времени появления, как ты и сказал…

Ну, всё сходится. Похоже, мои подозрения были верны. И если это так, то…

…ах ты ж, *б твою мать, грёбаный придурок Теонор. Сказал бы, что ты играешь с огнём, но вряд ли такое скромное выражение передаст всю суть устроенного тобой кромешного, неисчислимого п**деца.

— Вроде, это всё, что я знаю, — добавила Агата, выжидающе глядя на меня.

Ах, да. Любопытство

Чудесная, знаете ли, вещь. Ни жажда наживы, ни любовь, ни месть — ничего не способно так эффективно туманить людям мозги. Любопытство заставляет забыть обо всём — о выгоде, о здравом смысле, даже об инстинкте самосохранения. Порой это приводит к катастрофе. Порой… ну, однажды именно любопытство подсказало людям, что неплохо было бы оторвать зад от нагретого камня, взять в руки палку покрепче и выйти из пещеры. Итог мы видим: человеческий род распространился по всей галактике.

— Угу, — кивнул я. — Теперь моя очередь. Так уж вышло, что мне известно об Обелисках чуть больше, чем другим.

Агата смотрела на меня, не отрываясь; страх и оцепенение почти пропали из её взгляда, оставив только живейший интерес.

— Но начать придётся издалека, — предупредил я. — История долгая, и, возможно, немного путанная. Видишь ли… как говорится в одном хорошем фильме — давным-давно, в одной далёкой-далёкой галактике…

Разумеется, та версия, что я излагал Агате, была сильно урезана и упрощена. А что ещё мне оставалось — не начинать же в духе «привет, я из космоса, а мой братишка хочет превратить твою планетку в галактический бордель на одного».

К тому же, некоторые вещи невозможно понять без знания контекста. Так что мне приходилось упускать детали, объединять и делать рассказ примитивнее; в моём изложении он был похож на какую-то странную сказку.

На деле же, разумеется, сказками там и не пахло. А пахло реальностью — мрачной и неприглядной.

В центре всего, конечно же, была Сила. Единственное колесо, что могло по-настоящему раскрутить вселенную.

«Давным-давно, в одной далёкой-далёкой галактике». Ну, галактика-то была та же, а вот насчёт «давным-давно»… пожалуй, что да. Эти времена были седой древностью даже для нас.

Галактика и сейчас остаётся не самым дружелюбным местом — постоянные локальные войны, грызня за власть и ресурсы — а уж тогда это и вовсе пылало, как огромный космический пожар. Облик Галактической Империи лишь рождался, выковывался из сотен разрозненных цивилизаций, имевших общее происхождение, но чертовски непохожих друг на друга. И, конечно же, не обходилось без культур, целиком и полностью завязанных на войне.