Фармацевт (СИ) - Санфиров Александр - Страница 11

– Витька, у тебя сейчас такое лицо, будто ты пьешь что-то очень вкусное, – сообщила Карамышева, внимательно разглядывая меня. – Дай мне попробовать, а я с тобой Дюшесом поделюсь.

– На фиг твой Дюшес, можешь так попробовать, – сообщил я, протянув её бутылку, втайне надеясь, что Нинке лимонад не понравится. Ведь денег у меня больше не было. А двадцать четыре копейки за две пустые бутылки хватит только на сладкий Дюшес.

Сейчас же я налег на ужин, тем более что он по объёму был усилен пропущенным обедом..

Мама только успевала подкладывать добавку в тарелки.

– Кушай, кушай, – приговаривала она. – После больницы совсем отощал, надо вес набирать.

Вместо ответа, я показал на ремень в брюках, с двумя прожженными дырками на самом его конце. Килограммы набирались с удивительной скоростью.

Мама вздохнула и достала из комода новый кожаный ремень.

– Держи, еще зимой купила тебе на вырост, надеялась, что за лето подрастешь, поправишься. К нему бы еще костюм купить, – сообщила она.

– Поэтому мне и необходимо устроиться на работу, надо к учебе немного приодеться, – ответил я. – Может, ты поговоришь с Натальей Владимировной, возможно, она согласится взять меня грузчиком, или фасовщиком.

– Ох, Витя, не болтай ерунды, – возмутилась мама. – Какой из тебя грузчик, ты после тяжелой травмы и двух месяцев в больнице, собираешься мешки с сахаром и мукой из машин разгружать? На себя в зеркало посмотри!

– Мда, действительно, чего это я так разошелся, – скептически подумалось мне. – Видимо, субъективно чувствую себя хорошо, поэтому ляпнул не подумав. Нет, надо искать работу без таких физических нагрузок. Я мешок с сахаром от земли вряд ли оторву, не говоря о том, что на себе его таскать.

– Ну, хорошо, согласен, грузчик из меня не получился. Тогда может, стоит санитаром в больницу пойти?

Это можно, – согласилась мама. – Завтра с тетей Машей поговорю, у них вечно санитарок в отделении не хватает. Только сомнения все равно гложут, не убежишь ли с работы в первый рабочий день? Ты же у меня нытик известный.

– Не убегу, – пообещал я. – Пока в больнице лежал, видел, чем санитарки занимаются. Думаю, что справлюсь, не боги горшки обжигают.

– Надеюсь, – тихо произнесла Валентина Викторовна, – действительно, не боги. Сильно тебя травма изменила, сынок, порой, вот, как сейчас, слушаю и не узнаю. Говоришь, как взрослый человек, ничего в тебе мальчишеского не осталось.

Вроде бы наша беседа закончилась, и я начал собираться в баню, и дискуссия разгорелась снова.

– Вить, в какую баню пойдешь?

– Как, куда, в баню № 2. - сообщил я.

– Не ходи, лучше иди в баню № 4.

– А почему?

– А потому, что в четверке парилка на дровах начала с мая работать.

– Зато в четверку дальше идти, – уже из коридора ответил я.

– Зато в четверке пар здоровей, – нанесла мама добивающий удар.

– Ладно, пойду в четверку, – сообщил я и, взяв чемоданчик с бельем и полотенцем, вышел из квартиры.

Спустившись на первый этаж, лицом к лицу столкнулся с Валеркой Лебедевым.

– Здорово, Шибза! – воскликнул он, увидев меня. – Куда это ты с чемоданом намылился?

– Еще не намылился, в баню приду, там намылюсь, – сообщил я в ответ.

– Витька! Слушай! Подожди немного, я тоже с тобой за кампанию схожу, хоть отмоюсь по-настоящему после сегодняшней практики.

Поход в баню с Валеркой мне не очень нравился, но отказываться без причины было неудобно.

Так, что пришлось ждать.

Лебедев долго не собирался, через пять минут он вылетел на улицу и сразу начал озираться по сторонам.

– Ты, чо, Витька, париться не будешь? – спросил он, забираясь на ближайшую березу с ловкостью не хуже обезьяньей.

– Ну, я думал в бане веник купить.

– Ну ты и …, - обрывая березовые ветки, прокомментировал Валерка. – Нашел, на что деньги тратить. Сейчас мы с тобой пару веничков забацаем и пойдем.

Усевшись на скамейке, мы в четыре руки быстро соорудили два веника и отправились к своей цели.

Глядя на Лебедева, я понял, что ему, действительно, необходимо помыться. Мало того, что руки у него были черными от мазуты, лицо тоже нуждалось в мытье.

– Валера, ты чего такой грязный сегодня, вроде раньше с работы таким не появлялся?

Лебедев на ходу рукой с веником почесал затылок.

– Тут, понимаешь, такое дело. Мы с парнями после смены в раздевалке в буру решили поиграть. Так мастер пришел расп… ся, все сразу разбежались кто куда. Вот я в душ и не попал.

С подобными разговорами мы, наконец, дошли до бани.

Очередь в гардероб оказалась небольшой, так, что через пять минут мы уже раздевались около своих шкафчиков.

Раздевшись, я первым делом отправился к весам. В больнице весы имелись в приемном покое, куда мне хода не было, поэтому до сих пор я не имел понятия, сколько во мне килограмм. По Витькиным воспоминаниям до травмы он весил тридцать девять килограмм.

Встав на весы, я начал двигать гирьки, чумазый Валерка с интересом следил за моими действиями.

После моих манипуляций весы показали вес сорок восемь килограмм.

Увидев эту цифру, я не поверил своим глазам. Гребнев последний раз взвешивался в начале апреля, сейчас идет вторая половина июля. Получается, я прибавил девять килограмм за три с половиной месяца.

В принципе, в этом ничего удивительного нет. Ведь мой брат в этом возрасте был намного массивнее, чем я, а отец, судя по фотографиям, был еще здоровей. Так, что есть, в кого расти.

Мой спутник был вполне с этим согласен.

– Слышь, Витёк, а ты поздоровел, – заметил он. – Я только сейчас заметил, что мы с тобой одного роста. Ну-ка, слезай быстрей, я тоже взвеситься хочу.

– Эй, хулиганьё! Вы там не подеритесь из-за весов! – раздался вредный старушачий голос. Оказывается бабка, пившая чай за столиком, внимательно наблюдала за нами.

– Не подеремся, бабка, не ссы! – ответствовал ей Валерка, за словом в карман он никогда не лез, ему их и так хватало.

Старуха от неожиданности чуть не подавилась чаем, а мы тем временем скрылись в моечном отделении.

– Вот зараза какая! – не мог успокоиться Лебедев. – Сидит старая в мужской раздевалке, херами любуется, наверно в молодости не насмотрелась.

Я фыркнул от неожиданной фразы и, не удержавшись, засмеялся.

Найдя свободные тазики, мы повесили на их ручки номерки и первым делом, после того, как кипятком ополоснули мраморные скамейки, запарили веники.

– Ну, что идем в парилку, – предложил Лебедев буквально через пару минут, ему явно не терпелось опробовать свой веник. В моечном отделении народа было не особо много. В парилке тоже людей было маловато, поэтому мы без проблем забрались на верхний полог.

Валерка сразу начал с остервенением бить себя веником по спине, животу, в общем, куда попало.

Я же отсел подальше от своего напарника и постарался расслабиться и прогреться. Жар в парной был нехилый, любители еще не успели залить камни водой, поэтому в помещении было сухо, как в сауне. И я пожалел, что послушал маму и пошел в эту баню. Ну, не нравился мне такой сушняк.

Но теперь дело сделано, так, что нужно расслабиться и получать удовольствие.

– Витька, ты чего не паришься? – слегка задыхаясь, спросил Лебедев, закончив колотить себя веником.

– Валера, – снисходительно ответил я. – Вижу, ты в этом деле ничего не понимаешь. Кто же зайдя в парную сразу начинает себя веником колотить?

Нужно подышать, прогреться, нам торопиться никуда не надо.

– Это точно, – заметил тощий мужичок с вытатуированными портретами Сталина и Ленина на груди и медным крестиком на шнурке. – Соображаешь, пацан. Баня суеты не терпит.

Валерка насупился, и явно хотел что-то сказать, но, заметив татуировки перстней на пальцах мужика, резко заткнулся.

Во второй заход я слегка погладил себя веником, но без надрыва. Все же совсем недавно Витька Гребнев получил тяжелую травму, и осложнений получать совсем не хотелось.