Фармацевт (СИ) - Санфиров Александр - Страница 38

Сказав эти слова, я прикусил свой длинный язык. Опять ненароком подставился. Зато собеседница откровенно обрадовалась.

– Витя, ты даже не представляешь, как училищу нужен такой специалист. Нам нужно столько наглядной агитации оформлять, поэтому приходится брать людей со стороны. А они, как нарочно, через одного горькие пьяницы.

В общем, когда мы добрались до нужного подъезда, я уже был, как говорится в древних арамейских летописях, мене, текел, фарес, то есть, признан годным для использования, как бесплатный художник.

Мои попытки договориться о встрече были не то, что бы совсем отвергнуты, Наташа отговорилась занятостью, я же настаивать не стал, понимая её резоны. Девушка строила карьеру, и я пока в этом деле был лишний. Но категорического отказа я не услышал, и это обнадеживало.

Несмотря на то, что благодаря своему языку я нашел себе лишние хлопоты, домой возвращался в хорошем настроении. Разве что, удивляясь по дороге своей непонятной робости, из-за которой, всю зиму боялся подойти к Наташе. А все оказалось гораздо проще, чем я думал. Век живи, век учись, студент!

Мамы, как я и рассчитывал, дома еще не было. И вполне возможно, она сегодня и не появится.

Польский крем, слегка измененный моими стараниями, давно закончился. Но явно помолодевшее мамино лицо таким пока и оставалось. И шел уже второй месяц, как у мамы появился мужчина. Заметить это было несложно. Раньше мама, идя на работу, не залипала надолго у зеркала, а сейчас даже пыталась сделать легкий макияж. Впрочем, без особого успеха. Её терпения хватало лишь мазнуть помадой по губам. Сказывалось отсутствие должной практики.

Первый раз, когда она осталась ночевать у своего Костика, то наговорила мне кучу арестантов. Что, мол, сегодня она останется у подруги, а я, как дурак, действительно, принял её слова за чистую монету.

Но во второй раз этот номер уже не прошел, когда мама начала старую песню, я так загадочно хмыкнул, что она не выдержала и призналась в своем грехе.

Что мне оставалось делать? Только отпустить ей этот грех и сообщить, что она может грешить и дальше, как вполне свободная самостоятельная женщина. Так, что сегодня утром мама сообщила, что после демонстрации они с Костей идут на какой-то фильм, ну а дальше, как получится. Но домой я могу её не ждать.

Поэтому, когда я открыл дверь, в квартире было пусто.

– Отлично, – подумал я и от возбуждения потер руки. У меня сегодня намечался один эксперимент, в исходе которого возможны неприятные запахи. Но кроме меня нюхать их будет некому.

Поставив чайник на газовую плиту, я зашел в свою комнату и, усевшись на табурет в который раз начал с удовлетворением разглядывать плоды своего труда.

Сейчас небольшая комнатка, больше напоминала химическую лабораторию, чем жилое помещение.

Жаль её не видит Инна Константиновна, продавец магазина наглядных пособий и товаров для школьных лабораторий.

В первый раз, когда я зашел в этот магазин, меня встретил её настороженный взгляд.

– Юноша, вы ничего не перепутали? Здесь не обычный магазин. Мы в основном торгуем по безналу, если вам что-то говорит это слово.

В ответ я признался, что учусь на фармацевта и хочу организовать дома небольшую лабораторию.

Подозрительности в глазах пожилой женщины стало меньше, но, продав мне пару фарфоровых ступок, бюретки, колбы и прочее стекло, реактивы отказалась продавать категорически.

– Молодой человек, я вас совсем не знаю, и не понимаю, для какой цели вы покупаете данные реактивы. К примеру, вы просите продать вам азотную кислоту. А вы знаете, что с её помощью можно сделать взрывчатку?

– Вообще-то, взрывчатку можно сделать из чего угодно, – ответил я. Например, из йода, или марганцовки.

– Интересно, откуда такие сведения? – сурово спросила продавщица.

– Прочитал где-то, наверно, в каком-то журнале, – ответил я.

– Не пишут таких рецептов в журналах, – буркнула женщина, но кое-что из запрошенных реактивов поставила на прилавок.

Когда я сообщил маме, что оборудую в своей комнате небольшую лабораторию, та благодушно кивнула.

Бедолага! Она не представляла, какое испытание ожидает её нервную систему. Ведь первым делом, я взялся за создание вытяжного шкафа.

Все просто, без вытяжного шкафа мне не обойтись. Иначе, после моих опытов жить нам придется где-то в другом месте.

Так, что на следующий день вечером я залез на чердак и начал разгребать многолетний мусор, чтобы обнаружить торчащее из досок сверло, которым я вчера насквозь просверлил потолок комнаты.

После этого разметив циркулем нужный диаметр, полотном по металлу начал выпиливать круг нужного диаметра, оставив сверло в центре.

Мама, естественно, к такому событию не могла остаться равнодушной, сообщив, что я балбес и в эту дыру в потолке выдует все тепло. Из-за неоднозначного отношения мамы к моим действиям в беседу вмешались соседи, выскочившие на лестничную клетку, после чего пришлось повысить голос и послать их в далекое эротическое путешествие. Проделав отверстие еще и в шиферной крыше, я вставил в эти дыры приготовленную водосточную трубу, на чердаке замазал щели в потолке глиняным раствором и засыпал утеплителем. А щель на крыше залил битумом. Если учесть, что все это происходило в декабре, то можно представить себе объем работ. Возился я с вытяжной трубой целых три вечера. Умаялся, до невозможности.

После этих трудов сколачивание вытяжного шкафа под внимательным маминым надзором, особых усилий не потребовало. Стекла только пришлось тащить пешком из магазина, потому, что в автобус сесть с ними я не рискнул. Тяга в шкафу оказалась космическая, при открытой заслонке в трубу выдувало даже обрывки фильтровальной бумаги.

Мама, убедившись, что в квартире холодней не стало, немного успокоилась, проверив тягу в шкафу, она посетовала, что в него не влезет бак с бельем, а как бы было здорово в этом шкапе кипятить белье. Но затем она озаботилась правовыми последствиями моей стройки.

Не оштрафуют ли часом нас за такие изменения конструкции, поинтересовалась она. Я, кстати, ответа на этот вопрос не знал, но пообещал выяснить. И занялся дальнейшим обустройством комнаты.

На стены пришлось повесить несколько полок из досок. На этих полках в стеклянных штангласах хранились нужные мне реактивы. Стояли учебники по фармакологии и прочим дисциплинам. Увы, далеко не все реактивы удалось раздобыть. Тот же хлороформ, к примеру, никто мне продавать не собирался. Титровальную установку я собрал сам. Меньше всего хлопот оказалось с дистиллированной водой. Стоило только попросить отца Нины Карамышевой, и тот привез с работы полную десятилитровую бутыль воды. К сожалению, фотоэлектроколориметр оказался мне не по карману, как и микроскоп. Да, собственно, пока они были без надобности. После того, как у меня на столе появились аптекарские весы, колбы, спиртовки, разновески, мама старалась лишний раз вообще не заходить в мою комнату.

Это радовало, меньше задавалось вопросов.

Портило настроение лишь одно, водопровода в нашем доме отродясь не бывало, поэтому мыть лабораторную посуду приходилось в тазике, а воду таскать от колонки, и затем выливать её на помойку. Так, что ни о каком развернутом производстве снадобий думать не приходилось.

Спрашивается, зачем мне понадобилось устраивать на дому филиал ассистентской комнаты аптеки? Дело в том, что прошедшие месяцы я убедился, что мои способности хорошо действуют при условии, что и сам испытываемый образец является лекарственным средством. Увы, воду в вино превращать, мне было не дано, как и заставить её стать лекарством. А посему, исходники для работы мне были нужны качественные.

Естественно, о моей лаборатории, кроме мамы никто не подозревал. Друзей у Витьки Гребнева и раньше не водилось, ну а я за прошедший год тоже их не приобрел. А, где прикажете их брать? В группе я был один одинёшенек, а дружба с девушками чревата проблемами. Да я и не стремился к этому. Слишком разными были наши интересы. Соплюшки, что с них взять? С преподавателями я сходился намного быстрее. Особенно повезло с химичкой, Светланой Михайловной Смирновой. Та сразу почувствовала, что я всерьез интересуюсь химией, и не отказывала мне в небольших просьбах, типа снабдить лакмусовой бумагой, или еще какой-нибудь мелочью. Единственно, раздражало то, что приходилось притворяться, что все это нужно мне, чтобы проделать тот, или иной опыт в пределах школьного курса.