Дядя самых честных правил (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 55

— Вы молодец, — я подбодрил раскисшего парня, — отлично держите себя в руках. А теперь отправляйтесь смотреть цветы.

Я подтолкнул подпоручика в сторону компании молодёжи. Даст бог, он не станет искать реванша и будет обходить меня стороной. Дуэли я люблю, но не с такими желторотиками.

Дворянская молодёжь столпилась вокруг клумбы, или в чём там растут орхидеи, ахала, охала и восхищалась. Бледный подпоручик присоединился к ним — поначалу кидал на меня опасливые взгляды, а потом увлёкся беседой с одной из девиц и, видимо, забыл об инциденте. Я даже позавидовал такой лёгкости характера, у меня так не получается.

— Вам неинтересно, Константин Платонович?

Ко мне подошла княжна в сопровождении Ягужинской.

— Увы, — я развёл руками, — ботаника не входит в сферу моих интересов.

— А красота? Входит?

— Предпочитаю ей наслаждаться в более спокойной обстановке. Толкаться, чтобы взглянуть на цветок, не в моих правилах.

Софья внимательно посмотрела на меня, раздумывая о чём-то.

— Вы достойно обошлись с Серафимом. Не каждый бы сдержался и повёл себя как настоящий дворянин.

— Я соблюдаю правила чести всегда, — я улыбнулся и изобразил лёгкий поклон. — Иначе какой толк зваться дворянином?

— Отлично сказано! Ваши поступки старше, чем ваш возраст. Серафим ненамного вас младше, а на вашем фоне смотрится мальчишкой.

— У меня были хорошие учителя.

— Кто же?

— Жизнь, нужда и магия.

Она рассмеялась глубоким грудным смехом.

— Вы необычный человек, Константин Платонович. И что ещё интересней, вы деланный маг.

Что-то она от меня хотела, связанное с моими знаниями. Но ходила вокруг да около, не решаясь спросить. Что же, сыграем на опережение.

— Вам нужна моя консультация?

Взгляд княжны стал опасным, как стилет в рукаве убийцы. На краткую паузу она держала меня на прицеле, а затем потупилась.

— Да, Константин Платонович, нужна. Я хотела бы вам кое-что показать.

— С превеликим удовольствием помогу вам.

— Тогда проводите меня в кабинет.

Она опёрлась на мою руку. Вместе с Ягужинской мы вышли из оранжереи, поднялись по лестнице и зашли в небольшую комнату.

Кабинет? Очень похоже. На стене карта Сибири, с пометками, значками и стрелочками, видимо торговыми путями. На полках за стеклом колбы с заспиртованными животными, какие-то крысы, бурундуки и чучела птиц. Шкафы с книгами, названия показались знакомыми: что-то по общей теории эфира и магии. На столе медный прибор из круглых дуг — магическая астролябия.

— Присаживайтесь, — княжна указала на стул, — это мой личный кабинет, не обращайте внимание на беспорядок.

Ха! Беспорядок? Да здесь педантично убираются раз в день минимум. Если сравнить с моим кабинетом в усадьбе, то я грязнуля и лентяй. Я ещё раз пробежал глазами по сторонам и покачал головой: похоже, княжна совсем не праздная натура и погружена в торговые дела семьи. Это заслуживает как минимум уважения и требует отнестись к ней со всей серьёзностью.

— Константин Платонович, что вы можете сказать насчёт этого?

Ягужинская, тенью следовавшая за княжной, протянула мне полированный деревянный футляр.

Это оказался ларец, без украшений и резьбы, только серебряные накладки по углам. В центре крышки было круглое углубление, тоже отделанное серебром. Не торопясь, я оглядел ларец со всех сторон — заперт, причём магическим образом. Деревянные стенки были пронизаны струнами эфира, крепко удерживающими крышку. Если нет ключа, открыть такой запор невозможно.

Софья терпеливо ждала моего вердикта, только глаза выдавали нервное напряжение.

— Это “Лейбницева шкатулка”. Устройство заперто стоячими волнами эфира.

— Её можно открыть?

Я пожал плечами.

— Конечно. Что один человек запер, другой всегда отпереть сможет. Только нужен специальный ключ. Видите круглый паз? Сюда он и вставляется.

— А если ключ утерян?

— Можно изготовить новый и подобрать правильное сопряжение эфирных линий.

Было заметно, как колеблется княжна. Она переглянулась с Ягужинской, и та кивнула.

— Константин Платонович, а вы могли бы это сделать?

Так-так, интересный поворот. Что лежит в этом ящичке? Почему княжна хочет привлечь меня? Я единственный специалист в округе? Сомневаюсь. Хотя стоит рискнуть и ввязаться. Что я теряю, в конце концов?

— Почему нет? Мог бы. Нужна подходящая заготовка — золотой диск по размеру паза. Полагаю, на нём должна быть выемка, с одной стороны, чтобы его можно было извлекать.

— Именно золотой?

— Или платиновый. Придётся вести потоки наживую, серебро может расплавиться.

— Константин Платонович, мне крайне важно открыть эту шкатулку. Вы можете задержаться и помочь мне?

Я кивнул. Сыграем в эту игру в четыре руки, что бы там ни лежало. А там посмотрим, умеет ли княжна быть благодарной.

— Конечно, Софья Алексеевна, я задержусь.

— Ах, называйте меня просто Софьей, к чему эти условности. Мы же всё-таки родня, а я младше вас.

— Тогда и вы меня просто Константином.

Княжна улыбнулась и передала шкатулку Ягужинской.

— Настя…

— Всё сделаю, — девушка улыбнулась, — сейчас же отнесу Якову, он займётся диском.

— Константин, — княжна протянула мне руку для поцелуя, — не смею вас больше задерживать. Если вам будет необходимо, можете воспользоваться залом для тренировок в Каземате. Он совершенно экранирован для магии, и можно не бояться устроить пожар.

Ага, Бобров рассказал ей про мою проблему. Хоть бы хоть разрешения спросил. С другой стороны, я ведь могу устроить пожар, и тренировочный зал мне нужен. Болтун он всё-таки, Бобров, ой, болтун!

На следующий день я завтракал в одиночестве. Голицыны встают поздно, Бобров тоже не появился, так что я спокойно поел в тишине и пошёл заниматься своими делами.

Первым делом сходил в Каземат — на этот раз меня впустили без вопросов и даже проводили в тренировочный зал. Немаленький, должен заметить, шагов сто в длину. Талант почувствовал, что “можно”, и принялся метать в дальнюю стену огненные всполохи. А мне только и оставалось, что наблюдать со стороны.

Потешив Талант вдоволь, я заглянул в “торговый дом”. Третьяков приготовил мне десяток мелко исписанных листов — эдакий прайс-лист, с указанием закупочных и отпускных цен. Стоило найти в этом списке цены на механических лошадей, как мне чуть дурно не стало. Сколько-сколько?! Пять тысяч рублей за авалонского коня, ходившего больше ста тысяч вёрст? А за нового десять тысяч? Я глянул дальше и стало чуть легче — за коней немецкого производства просили по три тысячи рублей. Впрочем, и качество у них было гораздо хуже авалонских.

Цены на сталь не порадовали. А Третьяков ещё и добавил: свободной на рынке почти нет, всё уходит или на военные нужды, или за границу. Ладно, будем искать. В крайнем случае, поставлю свою плавильню.

В задумчивости я вернулся в свою комнату. Там меня уже ждал Бобров, радостный и весёлый.

— Костя, собирайся, поедем смотреть наставников.

— Кто такие?

— Мне их знакомые рекомендовали. Один немец, другой француз, очень хорошие отзывы.

— Ну давай посмотрим, что за учителя такие заграничные.

Честно говоря, к иностранцам у меня было некоторое предубеждение. Я сам долго жил за границей и хорошо знал французов: не поедет ценный специалист в далёкую “варварскую” Россию. Он и дома хорошо устроится. А вот шелупонь всякая, авантюристы — легко.

Бобров привёз меня в небольшую ресторацию, где забронировал нам отдельную “едальню”.

— Сейчас вина закажу и кликну, чтобы приглашали учителей.

Стулья здесь были неудобные, скатерть плохо выстиранная, а вино — дрянь редкостная. Ко всему прочему первый же кандидат оказался коротышкой-гномом. Борода, заплетённая в косички, до середины груди, нос картошкой, хмурый взгляд из-под кустистых бровей.

— Я есть преподафатель лучшего качестфа, — заявил он, усаживаясь за стол, — фехтование, дисциплина, строефой шаг.