Дядя самых честных правил (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 61

Вечером следующего дня экипаж подкатил к усадьбе. Не успел я сойти на землю, как на меня налетела Настасья Филипповна.

— Костенька! Я уж переволновалась вся, где ты там ездишь. Голодный, наверное? Идём, идём, наверняка тебя в этой Москве всякой дрянью кормили.

Противиться настойчивой ключнице не было никаких сил. Так что я дал отвести себя в столовую и накормить до отвала.

— А я как чувствовала, что ты сегодня вернёшься. Наготовила всего, прибралась, перину тебе взбила.

Зная Настасью Филипповну, могу предположить — она это делала каждый день в ожидании моего возвращения.

— Кушай, не отвлекайся. У нас всё хорошо, мастерская твоя почти готова, Прохор там чуть ли не ночует. Жатву закончили, зерна много в этом году собрали. Картошку твою любимую ещё не копали. Приезжал батюшка Андрей, тебя спрашивал. Ох, не на пользу тебе поездка пошла — с лица ты схуднул, прямо как голодом морили. Вот, возьми ещё севрюжины, для здравия и вкуса.

Александра сидела за столом тихо, как мышка. У девушки в глазах стояли уныние и тоска. Даже гадать не надо, что случилось — не получается Знак. Впрочем, как я и думал.

— Сударыня, завтра утром вы сдаёте мне зачёт. Покажете, как отработали Знак, что получается.

— Константин Платонович, я…

— Завтра утром. Сейчас, простите, не готов обсуждать магию, слишком устал.

Она так тяжело вздохнула, будто её камни заставляли грузить.

— Кстати, очень хорошо, что вы остались дома. Там настоящее осиное гнездо, чуть до дуэли меня не довели.

— Ой, Костенька! — ключница всплеснула руками, забыв, что собиралась подложить мне очередной кусок мяса. — Это что же за люди такие? Вдруг ты убьёшь кого-нибудь, потом с родственниками проблемы будут.

— Не волнуйтесь, я всё разрешил как нельзя лучше. Настасья Филипповна, я правильно помню, послезавтра же?

— Да, послезавтра. Я уже всё подготовила, будет как положено.

Я кивнул и успокоился: всю поездку меня тревожило, что я перепутал дату или не успею к сроку.

— Вот и отлично. А теперь прошу меня извинить, откланяюсь. Очень устал с дороги.

Баня, хороший сон и тишина за окном — что может быть лучше? Только Таня, входящая в спальню с кофейником и булочкой на подносе. Ммм, с корицей! Идеально.

Не спеша умыться, побриться, позавтракать, наслаждаясь домашним спокойствием и привычными звуками. Вот часы на первом этаже пробили девять, половица под ногой знакомо скрипнула, вот на кухне повар звякнул крышкой, на улице петух заорал, гад эдакий. И весь этот шум складывался в тихую симфонию, звучащую фоном. Лучшая музыка, когда ты дома.

— Сударыня, вы готовы? — закончив с завтраком, спросил я у Александры.

Она кивнула с самым кислым видом, будто всю ночь грызла лимоны.

— Тогда пройдёмте в кабинет.

Девушка шла за мной как на казнь — опустив голову и сложив руки за спиной. В кабинете я уселся за свой монументальный письменный стол и состроил на лице любимое выражение преподавателей Сорбонны: “Ну и что этот бездарь нам покажет?” Всегда хотел попробовать, а здесь такой отличный шанс.

— Итак, сударыня, приступайте.

Рыжая взяла в руку карандаш, резко выдохнула и одним шикарным движением нарисовала Знак воздуха. Вот только вместо сияния на месте линий из-под кончика карандаша сыпались искры, а воздух в комнате остался недвижимый.

— Это всё?

— Да.

Мне было жалко Александру. Вид она имела крайне расстроенный, нижнюю губу прикусила от досады, а в глазах стояла обида. Первое задание с настоящей работающей магией, и она его завалила.

Успокаивать и жалеть девушку я не стал — она должна пережить этот провал, собраться и прыгнуть выше головы. Жестоко, но расти всегда трудно и тяжело, даже если ты гений.

— Хотите услышать мой вердикт?

— Я не гожусь в деланные маги?

— Сударыня, что за ненужная патетика. Путь мага — это труд, пот и слёзы. А вы разводите нюни на пустом месте.

Александра вскинулась, посмотрела на меня яростным взглядом и перестала выглядеть несчастной девочкой.

— Вот, так уже лучше. В этом настроении уже можно работать.

— А…

— Вы всё делаете правильно, линии Знака чёткие. Но кое-что забыли.

— И что я упустила?

— Думайте, пробуйте. Всё, что необходимо для Знака, я дал. Ваша задача — свести знания в кучку и сделать правильный вывод. Идите и работайте, как сообразите — приходите ко мне, даже если будет полночь. Вопросы есть?

— Нет, — бросила она яростно, сверкнула глазами и вышла из кабинета походкой императрицы.

Ох уж этот характер! Намучаюсь я с ней ещё, ох намучаюсь. Но если сумею обучить — получится отличный маг.

Отправив Александру, я тоже занялся магическим действом. В коробке, подаренной княжной, меня дожидалась заготовка для small wand. Оставалось только сделать ему рукоять и настроить под себя. Работа скорее приятная, чем обременительная.

Когда мы гонялись в лесу за жуткой ящерицей, а в конце пристрелили, хозяйственная Таня порывалась снять с неё шкуру. Мол, хорошая кожа, прочная, в хозяйстве всегда пригодится. Но мы так измочалили её выстрелами, что остались одни обрывки. И всё же орка умудрилась снять достаточно большой кусок, а потом притащила мне. Вот я и собирался этот лоскут использовать для рукояти.

Аккуратно вырезал, обмотал, закрепил, подклеил с краёв, чтобы не болталось лишнего. Получилось просто загляденье — шершавая поверхность приятного зелёного цвета. Такая никогда из руки не выскользнет, даже если пальцы в масле или жирной грязи. Идеально!

Я несколько раз крутанул small wand в ладони, попробовал взмахи, осторожно пустил по нему тонкую струну эфира. Божественно! Даже лучше, чем мой старый small wand. На чём бы его опробовать?

В ящике письменного стола валялась всякая мелочёвка, оставшаяся ещё от дяди. Перья, штопор, перочинный нож, монетки, бумажки с непонятными записями. У меня всё руки не доходили навести здесь порядок, выкинув мусор. Среди всей этой ерунды нашлось небольшое серебряное кольцо. Его я и взял.

Новый small wand позволял сделать эфирное лезвие очень-очень тонким. Будто ювелир, наносящий гравировку, я нанёс на кольцо Печать постоянства и пять Знаков для защиты. Секунду подумав, вплёл в хитрую вязь ещё свою личную Подпись. Получилось симпатично: серебро с пылающими алыми символами.

Не откладывая в долгий ящик, я дёрнул за шнурок вызова Тани. Не прошло и минуты, как в дверь заглянула орка.

— Вызывали, Константин Платонович?

Я поманил её пальцем.

— Иди сюда, красавица. Дай левую руку.

Взяв узкую ладошку, я надел на мизинец своё кольцо.

— Ой!

— Никакое не ой, это не обручальное кольцо. Ты моя помощница, а значит, тебе требуется защита. Пока ты его носишь, я всегда смогу тебе помочь.

— Здорово!

Орка подняла руку и покрутила кистью, разглядывая обновку.

— Такое красивое! Загляденье просто!

Порывисто наклонившись, она поцеловала меня в губы.

— Спасибо, Константин Платонович!

— Не за что. Лучше принеси мне кофий, коли угодил тебе.

Она рассмеялась и выбежала из кабинета. Кстати, должен заметить, целуется она гораздо лучше Ягужинской, как бы та ни изображала из себя страстную львицу.

Неотвратимо наступило то самое “послезавтра” — сороковой день после смерти дяди. Настасья Филипповна, спасибо ей огромное, всё подготовила. Заказала отцу Андрею панихиду, организовала поминки во всех деревнях и отдельно в усадьбе для ближних. Ну и всякие другие мелочи, без которых не проходят сороковины.

Уже вечером я взял бутылку настойки, пару стаканов, хлеб и в одиночестве пошёл на погост. Будто чувствовал — надо самому отдать дань памяти дяде.

На могилке я поставил стакан, налил до краёв и положил сверху кусок хлеба. У местных так не принято, а моя душа требовала это сделать.