Восхождение мастера карт (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 17

Мой рот покинул невесёлый смешок, а затем я молча пошёл к ручейку. Сперва попил холодной воды, а потом смыл грязь с ран и вернулся к Мелиссе. Она к этому времени достала из кармана штанов камешек, небольшую стальную пластинку и завертела головой, будто что-то искала в свете луны.

— Ты чего? — спросил я, принявшись неохотно надевать перепачканные штаны. — И что это у тебя в руках?

— Кресало и кремень. Ещё нужен трут, дабы разжечь огонь, — ответила она, не удивившись моему глупому вопросу. Ведь ответ на него явно знали не только дети, но и особо грамотные коты.

— М-да, чудо научной мысли, — иронично глянул я на огниво и твёрдо добавил: — Нам лучше не разводить костёр, а то вдруг «легионеры» идут по нашему следу? Тогда огонь и дым подскажут им, где искать нас.

— Но если мы не разведём огонь, то на нас могут напасть лестные жители. Говорят, что они боятся пламени.

А ведь точно. Мы же совсем не у тёщи на блинах. Я другими глазами посмотрел на лес и поёжился. В дуплах вроде бы голодно заблестели жёлтые глаза, гроздья свисающего с веток мха превратились в готовых напасть змей, шорохи в кустах стали напоминать подкрадывающихся волков, а поскрипывание веток начало походить на речь переговаривающихся леших.

Однако, несмотря на охвативший меня здоровый страх, я решительно проговорил:

— Обождём с костром полчаса. Убедимся, что за нами никого не послали, а уж потом разведём огонь.

Девушка недовольно запыхтела, но, поразмыслив чуток, молча убрала огниво в карман. А я отвлечённо вспомнил, что в этом мире очень мало бытовых артефактов. Обычно всё идёт в оружие и доспехи. Драчливые здесь живут люди. Кстати, люди…

— Тебе есть куда идти-то? — спросил я у Мелиссы.

— Только если в Эхаб. Там живёт моя тётка. И больше у меня нет родственников во всей Ганазии. Родители по тому году слегли от Чёрной смерти.

— Ясно, — кивнул я, оживляя в памяти местную географию.

Ганазия — это наш континент. Один из трех ныне известных. А вот Эхаб хрен его знает где находится, но вряд ли далеко.

Что же касается политического устройства, то Ганазия была покрыта городами-государствами, коими правили великие гильдии. Им платили дань гильдии поменьше, дабы спокойно жить и трудиться. И если великие гильдии в основном занимались военным делом, то гильдии поскромнее зарабатывали чем угодно: от производства готовой одежды до охоты на монстров. Но, по большей части, мелкие гильдии специализировались на чём-то одном.

В общем, гильдии — это такие корпорации. Крупные или не очень. Но, конечно же, были и люди, которые занимались предпринимательством, не входя ни в одну из гильдий. А также существовали наёмные рабочие, свободные крестьяне и так далее. Меня же можно было назвать свободным магом. В том смысле, что я не состою в гильдии.

Неожиданно мои мысли прервал тяжёлый вздох Мелиссы. Она смотрела на луну, виднеющуюся между крон, а на её физиономии царила тоска. Видать, дом вспоминала.

Однако я просто обязан был сострить:

— Чего ты так на луну смотришь? Завыть охота? Или перекинуться в кого-нибудь?

— Я не оборотень, — раздражённо бросила она и встала, явно собираясь проведать ручей. Но тут в темноте леса раздался громкий шорох и треск мелких ломающихся веточек. В нашу сторону кто-то двигался, продираясь через кусты. Притом, кто-то довольно крупный.

Я тотчас вскочил на ноги и запустил руку в карман с картами. А Мелисса нырнула за мою обнажённую спину и уже оттуда перепугано пропищала:

— Я так и думала… так и думала, что надо зажигать костёр. Огонь бы отпугнул и зверей, и лесных жителей.

— Не паникуй. Авось договоримся, ежели они разумные. Бежать от них бессмысленно. Да и драться, наверное, тоже, — пробормотал я, напряжённо следя за колыхающимися на краю овражка кустами, которые были выше моего роста. — Эти хозяева леса как к жертвам относятся? Положительно? Им хватит юной девушки?

— Возможно, — пролепетала Мелисса, прерывисто дыша мне в затылок. — Но где мы её возьмём? Эй, даже не думай!

Она отпрянула от меня. А я с усмешкой произнёс, скрывая жуткое волнение:

— Ладно. Тогда говорим им, что мы беженцы и очень любим здешний лес. И только злая воля «легионеров» заставила нас нарушить его спокойствие. О, кусты прекратили подрагивать, да и шорох пропал. Может, это было животное? Кабан какой-нибудь? Кажется, он сам нас испугался. Мелисса, иди глянь, кто там.

— Сам иди, — возмущённо выдохнула она.

— В городе ты была более покладистой.

Я недовольно хмыкнул и в тот же миг резко подался назад, увидев вывалившееся из кустов нечто. Оно с оханьем скатилось по небольшому склону овражка и распласталось на лесной подстилке.

Да-а-а, знатная зверюга. Перед моими удивлённо распахнувшимися глазами предстала бабка. Обычная бабка в мешковатом платье из грубой чёрной ткани. В косынке, с узловатыми пальцами и воспалёнными гноящимися зенками.

Она с кряхтеньем выпрямилась и прошамкала беззубым ртом со сморщенными бледными губами:

— От, значит, кто тут говаривал. Услыхала я вас, детки, да пошла на голоса. Эх, и долго я ужо плутаю в этом лесу. Прошлым утром заблудилась. И вот всё хожу, хожу… Куда хоть я вышла? Далече ли город?

— До Ибиша тут недалеко, бабушка, — облегчённо проговорила девушка, смело выйдя из-за моей спины. — Но там сейчас хозяйничают войска гильдии «Легион».

— До Ибиша? Да на кой шут мне сдался Ибиш? Я в Дором шла. Видать, шибко заплуталась, — пригорюнилась старушка. — Ладно, обожду с вами до утра, а потом помаленечку пойду.

Меня такой поворот не устраивал. И я выразительно посмотрел на Мелиссу. Мол, гони бабку в шею. Та ответила взглядом, в которой читалось, что в лесу одинокую бабку могут прибить. А я глазами сказал, что старуха уже пожила своё. Чёрт с ней. Меньше будет нагрузки на пенсионный фонд. А потом мы как-то одновременно сообразили, что бабка-то какая-то странная. Ночь, опасный лес и такая неожиданная встреча.

Подобные мысли заставили моё тело напрячься, а вдоль позвоночника начал прогуливаться неприятный холодок. Всё же я нашёл в себе силы проанализировать ситуацию, догадаться, что происходит и вполне спокойно произнести:

— Ты это… кончай в трансвестита играть. Думаешь, что мы не понимаем кто ты? Прекращай притворяться. У меня к тебе, как раз, есть серьёзный разговор. Взаимовыгодный.

Бабка нахмурила седые кусты бровей, наставила на меня кривой указательный палец и с усмешкой произнесла:

— А ты не глуп, юный маг.

— А то, — проронил я, демонстративно скрестив руки на груди.

Старуха снова усмехнулась, и её облик начал меняться. Платье сменилось шубой из переплетённой травы. На голове выросли рога из древесных ветвей. Лицо же стало мужским, будто выструганным из коры дуба, с глубокими морщинами и зелёной бородой, точно из лишайника. Глаза тоже преобразились. Они стали тёмно-зелёными, без белков.

— Моё почтение, многоуважаемый леший, — приветственно качнул я головой, слыша, как зубы Мелиссы выстукивают чечётку.

Девчонка явно знала множество страшных историй, в которых леший разрывал людей, дерзнувших углубиться в лес. Эти черти очень сильны. И даже если лешего убить, то потом набежит целая толпа обозлённых лесных жителей. Мне явно не с руки воевать с лешим. Придётся договариваться.

А существо меж тем проговорило глубоким мужским голосом, словно доносящимся из дупла:

— О какой выгоде ты говорил, юнец? Что ты можешь предложить мне за ваши никчёмные жизни?

— Есть кое-что, — уверенно бросил я, пытаясь унять дрожь в теле.

— И что же это? — поинтересовался леший, с прищуром глядя на меня.

— Вот, — раскрыл я мешок с артефактами. — Бери, что хочешь.

— Мне не нужны человеческие поделки, — отмахнулся хозяин леса и вроде бы даже обозлился, что его пытаются купить так дешёво.

Я прекрасно понимал, что лешего может обидеть моё предложение, однако просто обязан был попробовать отделаться от него самым лёгким способом. У меня ведь попросту больше ничего не было, кроме лута. Хотя… В моей голове появилась довольно дикая и дурнопахнущая идея. Она сулила мне большие проблемы, но ничего иного мой мозг придумать не смог.