Пленники Генеллана (том II) - Джир Скотт Г. - Страница 45

• Предыдущая
• 45/62
• Следующая

Воцарившуюся было тишину нарушил хохот Фенстермахера, потешавшегося над незадачливыми охотниками, барахтающимися в грязи. Узнав его голос, они досадливо поморщились и погрозили кулаками.

— Вы бы сами на себя посмотрели, парни! — потешался Фенстермахер. — Ну и вид! Ребята, а чистое белье не надо? Вот почему там так скользко было! Какой рассказ вечером, у костра!

— Эй, Уинни, перестань, — умоляюще пробормотал Честен.

— Что-то я не видел, Фен, как ты охотился на медведей, — попробовал зацепить насмешника О'Тул.

— Я не такой рогатый, — парировал Фенстермахер, — и не такой тупой.

— Успокойся, друг, и полегче, — посоветовал ему Шэннон, приближаясь с винтовкой в руке и с обезоруживающей улыбкой на лице. — Эти джентльмены всего лишь выполняли мои указания. Ты же не хочешь посмеяться и надо мной, а?

— Черт, да! Ты попал в точку! Это же будет легенда! Вы, ребята, прославитесь, к тому… а-а-а! — сильные пальцы сержанта обхватили шею Фенстермахера, он почувствовал, как пятки отрываются от земли, и выронил снасти, пытаясь обеими руками разжать железную хватку.

— Ну, а теперь, Уинни, старина, расскажи все еще разок, — ласково произнес Шэннон. — Расскажи, какие это смелые ребята, какие герои, как тебе до них далеко. Ну! — пальцы слегка разжались.

— Смелые… как моя задница, — прохрипел отважный Фенстермахер. — Просто… пара клоунов.

Покачав головой, сержант передал пленника Честену. Тот сгреб беднягу своими крепкими руками так, словно это был не помощник боцмана, а мешок муки.

— Он ваш, парни, — сказал Шэннон. — Поступайте с ним по справедливости.

Честен, улыбаясь, повернулся к озеру, но внезапно остановился. Улыбка исчезла с его лица. Он запрокинул голову вверх.

— Что это?

Руки его разжались, и Фенстермахер возвратился на землю.

— Что там, Джокко? — спросил сержант, подбирая винтовку.

— Какой-то шум… — но теперь необходимости в объяснениях уже не было, все слышали… чувствовали. Звук приближался, но это не был уже привычный шум двигателей самолета.

— Там! Там! — закричал Фенстермахер, указывая вверх. Все задрали головы.

Серую пелену облаков прорезало раскаленное лезвие пламени. В воздухе стоял вой, а вскоре показался и его источник — черный цилиндр спускаемого модуля чужаков. Через секунду — второй! Два черных цилиндра на огненных столбах спускались из-за туч. Вот они скользнули к северному горизонту и исчезли из виду. Приземлились! Причем, совсем рядом, в долине. Вой двигателей достиг предела и, когда уже казалось, что барабанные перепонки не выдержат, резко оборвался. Люди отняли руки от ушей, вслушиваясь в наступившую тишину. И в ней, этой новой тишине, пришедшей на смену хаосу первого, по-настоящему весеннего дня, было что-то пугающее.

Когда земляне поднялись, все уже закончилось. Модули стояли совсем близко, но шок пережитого только начал сказываться: нервные окончания, оглушенные сенсорной перегрузкой, отреагировали на тишину судорожными действиями, гудящие уши и ослепленные глаза послали в мозг запоздалые импульсы, мускулы задергались, желудок, железы, кишечник отреагировали на контроль нервной системы — логику мыслей затмила паника, мужчины и женщины закричали.

Первое узнаваемое ощущение — это жар, нахлынувший на поселок; за ним последовал запах горящего дерева. Ощущения — нити, ведущие к здравомыслию — именно они пробудили людей от гипноза ужаса. Фенстермахер первым пришел в себя и огляделся: Шэннон, прищурившись, схватил винтовку и приготовился открыть огонь, Честен, поблескивая расширившимися зрачками, пригнулся. Сержант что-то кричал, но Фенстермахер не понимал его, слыша только гудение в голове. О'Тул ходил по кругу, не воспринимая окружающего. Шэннон схватил его за локоть и ударил ладонью по щеке. Только тут Фенстермахер понял, что сержант обращается к нему. Напрягшись изо всех сил, он услышал его голос, шепот на фоне водопада.

— … возвращайтесь в поселок! — надрывался Шэннон.

Фенстермахер тупо кивнул, довольный, что смог, наконец, что-то понять. Он повернулся к поселку и побрел вверх по склону — навстречу им бежала Буккари.

— Что нам делать? — спросил Шэннон.

— Дай подумать! — крикнула она, все еще прижимая ладонь к ушам.

Фенстермахеру казалось, что едкий запах жженого дерева впитался во все его поры. Ярко-оранжевые языки пламени уже лизали верхушки деревьев, в небо поднимались черные клубы дыма. К собравшимся на берегу уже бежали из поселка Макартур и Уилсон.

— Сарж! — закричала Буккари. — Собирайте женщин и детей и уходите отсюда! Возьмите лошадей и скрывайтесь в лесу. Мак, — продолжала она, все еще говоря громче, чем требовалось. — Обойдите всех остальных и возвращайтесь. С оружием! Когда Шэннон уйдет, следуйте по берегу, пока не увидите меня или Уилсона — ожидайте сигнала. Рассейтесь и не приближайтесь, пока я не позову. Если нас не увидите, действуйте по своему усмотрению, но только не наглупите. Уходите и постарайтесь остаться в живых.

— Есть, лейтенант, — решительно ответил Макартур, но в глазах у него промелькнула тревога. Она кивнула ему и повернулась к Уилсону.

— Канонир, мы с вами — комитет по встрече! Пошли!

— Мечты сбываются, — пробормотал Уилсон, играя желваками.

Группа людей распалась. Фенстермахер первым добежал до ворот форта, забыв валявшуюся в грязи удочку.

Весенние потоки слабы. Два дня понадобилось Браппе и Киббе, чтобы добраться до цели. Вполне оперившиеся воины, они были избраны для первого после зимы контакта с длинноногими — великая честь. Еще не долетев до поселка, они услышали грохот, расколовший небо, и увидели черные стрелы, прожегшие облака. Браппа подал предупредительный сигнал и сильнее заработал крыльями. Свежий ветер понес их к югу. Зловещие черные цилиндры опустились в лесу, неподалеку от берега озера. Все вокруг в радиусе полета стрелы превратилось в пепел.

У самой границы этой выжженной зоны стояли длинноногие. Браппа узнал Ту-которая-командует и Того-который-готовит-пищу. Еще два длинноногих бежали с оружием к месту посадки. Воин перенес свое внимание в другое место. В обоих цилиндрах уже открылись выходные отверстия, и пришельцы, одетые в одинаковую форму и с оружием, спускались на землю.

— Люди-медведи! Длинноногим грозит опасность! — просвистел Браппа. — Воин Кибба, возвращайся и сообщи обо всем, что мы видели, вождю Браану. Нам придется воевать!

Кибба замахал крыльями, набирая высоту. Ему предстоял тяжелый путь домой. Браппа остался парить над потревоженной долиной.

Буккари и Уилсон шли, обходя обгоревшие деревья. В задымленном воздухе висел тяжелый запах пепла и тлеющей древесины, под ногами скрипела почерневшая земля. Корабли чужаков были видны издали, они превосходили высотой любые модули землян. Мощные двигатели вырыли в земле огромные воронки, над которыми и возвышались инопланетные гиганты, опираясь на шарнирные опоры. Буккари оглянулась — далеко на берегу она заметила Макартура и Честена. Уилсон потянул ее за рукав. К ним приближались три крионца, одетые в темно-красную форму.

— Останься здесь, канонир, — приказала Буккари. — Не выпускай Макартура из вида. Возьми вот это, — она передала Уилсону пистолет и стала подниматься вверх от озера. Раскалившиеся камни обжигали ноги даже через толстую кожу ботинок.

Когда до чужаков, все еще двигающихся на четвереньках, оставалось шагов сорок, она остановилась. Буккари надеялась увидеть Хадсона, но его в группе не оказалось. Зато среди тех, кто стоял у модулей, лейтенант узнала Эт Силмарна, его светлый костюм выделялся на фоне остальных, облаченных в серое, крионцев — их было двадцать.

Трое в красном, наконец, приблизились к ней. Их главный поднялся на ноги и несколько обеспокоенно огляделся. Затем он снял шлем и кивнул. Два других крионца остались в шлемах. Один из них, вооруженный бластером, достал из объемистого кармана черный ящичек и положил на землю.

Главный громко произнес что-то по-крионски. После короткой паузы из электронного переводчика раздался безжизненный голос.

• Предыдущая
• 45/62
• Следующая