Охота на человека - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/39
• Следующая

– Мы английские журналисты, – сказал Ричард на ломаном испанском, – и хотели бы рассказать о вашей колонии нашим читателям. О ней ходит много интересных слухов, но наши подписчики хотят знать правду.

– Увы, эти слухи не всегда правдивы, – вздохнул Шэфер. – Прошу вас, господа, в нашу скромную обитель.

Дронго, кивнув Марку, взял сумку правой рукой. Он принуждал себя постоянно помнить о «несуществующей» левой руке. В его документах он был английским журналистом, потерявшим руку, и никак не мог появиться в колонии, имея две здоровые руки.

От Саундерса не укрылось и то обстоятельство, что сам Шэфер не смотрел их документы. «Очевидно, дежурные охранники у ворот лагеря уже предупредили главу „Дигнидада“ о нашем появлении», – понял Дронго.

Сержант, чувствовавший себя здесь особенно непринужденно, сразу отправился с двумя местными колонистами поужинать и отдохнуть. Саундерс и Ленарт были вынуждены принять приглашение Шэфера на ужин после осмотра лагеря.

Им отвели небольшую комнату в том же доме, около которого остановилась их машина. Забросив свои сумки и достав блокноты, они вышли наружу, готовые следовать за Шэфером.

– Фотоаппараты нужно оставить, – слегка недовольно сказал Ленарту Шэфер, – у нас здесь не принято фотографировать, а вот записывать можете все, что угодно.

– Хорошо, – кивнул Марк, снимая фотоаппарат и оставляя его в автомобиле.

– Вам покажет весь лагерь наш Генрих, – показал Шэфер на бледного светловолосого юношу лет двадцати пяти, – он вам все и расскажет. А потом прошу ко мне на ужин, – сделал он широкий приглашающий жест рукой и уверенной, почти армейской походкой зашагал к другим строениям.

Генрих оказался неплохим экскурсоводом. Он добросовестно рассказывал об истории лагеря, показывая, как живут здесь местные колонисты, их столовые, клуб, спальни для мужчин и женщин. Растерявшимся «английским журналистам» Генрих охотно объяснил, что мужья и жены живут отдельно, а на совместную ночь получают разрешение только у самого Шэфера. Парень не видел в том ничего дурного. Если учесть, что лагерь был основан двадцать шесть лет назад, а парню было никак не больше двадцати пяти, то в этом не было ничего удивительного, понял Ричард. Бедный Генрих и не видел другой жизни, кроме этой.

Обходя лагерь, Саундерс обратил внимание на небольшое строение, стоявшее несколько в стороне от других. Около него постоянно крутились двое-трое молодых мужчин, явно солдатской выправки. Саундерса несколько смутила их нарочитая выправка, сильно бросающаяся в глаза, и слишком явное желание Генриха обойти это строение стороной. «Если там готовят „легионеров“, почему они так демаскируются?» – не понял Саундерс. По глазам Марка он понял, что тот также думает об этом. «Они словно специально подчеркивают, что там есть что-то очень важное, – подумал Дронго. – Здесь что-то не так».

Но ни он, ни Марк Ленарт и не подозревали, что во время их прогулки по лагерю за ними внимательно следили несколько пар глаз. Среди наблюдателей был и Вольфганг Грубер.

– Это он? – спросил у него Вебер.

– Кажется, да, но он загримировался.

– Это мы легко проверим, – жестко произнес Вебер, – и очень быстро.

Дождавшись прихода Гомикавы, миссис Вигман заказала обед в номер для своего мужа. Через пятнадцать минут пришедшая официантка смогла убедиться в том, что муж миссис Гоуэрс лежит в постели, отвечая жене из спальни. После ее ухода Моника, выбросив одну порцию обеда, позволила Гомикаве тихо покинуть ее апартаменты. Заперев дверь на ключ, она прошла в ванную комнату, сбрасывая с себя платье. Раздевшись догола, она встала под душ, пытаясь хотя бы на время забыться под горячей водой.

Через минуту она почувствовала на себе чей-то взгляд. Моника обернулась и вздрогнула: на нее смотрел и хищно улыбался неизвестный мужчина.

– Что вам надо? – чересчур громко спросила она. – Кто вы такой?

Мужчина молчал, продолжая в упор смотреть на нее. Она схватила короткое полотенце, попытавшись прикрыться.

– Убирайтесь вон! – рассерженно закричала она. – Слышите, немедленно убирайтесь!

Неизвестный сделал несколько осторожных шагов по направлению к ней.

– Не подходите! – закричала женщина, холодея от ужаса. Крепкая, почти стальная хватка сжала ей горло.

– Тихо, – сказал мужчина, – тебе не будет плохо, если будешь вести себя тихо. Где сейчас Дронго? – проговорил он с заметным акцентом.

– Кто? – спросила Моника, плохо соображая в этот момент, о чем вообще идет речь. – Где сейчас Дронго? – выразительно спросил мужчина.

– Я... я не знаю, – она попыталась снова прикрыться полотенцем, но неизвестный выхватил его у нее из рук.

– Я спрашиваю у тебя, где он? – спросил неизвестный.

Моника не зря считалась одним из лучших инспекторов ДЕА. Она, мастерски поскользнувшись, внезапно левой рукой ударила по глазам незнакомца. Не ожидая такого нападения, мужчина охнул, на миг ослабив свою железную хватку. Толкнув его изо всех сил на мокрый пол, Моника выбежала в коридор. Но открыть дверь она не успела. Пришедший в себя Миура догнал ее и свалил резким коротким ударом. Моника упала почти без стона, но сознания не потеряла. Она почувствовала, как, грубо схватив, нападавший тянет ее на постель. Сопротивляться после его удара не было никаких сил.

Миура, уложив почти бесчувственную женщину на кровать, наклонился над ней. Убедившись, что она в сознании, он радостно усмехнулся.

– Напрасно убегала. Теперь тебе будет очень больно, пока ты мне не расскажешь, где Дронго.

Женщина слабо застонала. Миура провел рукой по ее груди, мягко коснулся живота и вдруг неожиданно нажал одним пальцем под ребро. Моника закричала.

– Я спрашиваю, где он? – повторил Миура, еще раз надавливая на эту точку.

От боли у женщины на глазах выступили слезы. Миура, стоя над ней, покачал головой:

– Такая молодая, красивая и совсем ничего не понимаешь.

Именно в этот момент в дверь постучали. Бросив быстрый взгляд на Монику и убедившись в том, что она не сможет встать, Миура для верности нанес ей еще один очень болезненный удар «цзюйкоян» (под ложечку) и пошел открывать дверь. Каким-то чудом она и на этот раз не потеряла сознания. Услышав стук в дверь, Моника поняла, что это был Гомикава. Она попыталась крикнуть, но почувствовала, как слова застревают в горле. Тогда она, с трудом передвигаясь, правой ногой из последних сил ударила по ночному светильнику.

– Я, кажется, ошибся номером, – сказал изумленный Сэй, и в этот момент раздался треск светильника. У Гомикавы не было оружия, но Миура не успел закрыть дверь, и через мгновение они покатились по ковру. Лежа на полу, Миура успел извернуться и ногой перехватить голову Гомикавы. Тот, нанеся сильный удар Миуре между ног, высвободился. Оба вскочили на ноги, тяжело дыша. Краем глаза Сэй увидел лежащую на кровати Монику и почувствовал, как закипает в нем злость к незваному пришельцу.

Миура улыбнулся, расставляя ноги. Он был готов к схватке. Левая рука поднялась, прикрывая лицо, правая развернулась в сторону. Затем левая рука резко пошла вниз, а правая – вверх. Поняв, что перед ним опытный мастер кунг-фу, Гомикава чуть нагнулся, стремясь к концентрации силы при низкой и устойчивой позиции каратиста.

Моника слабо пошевельнулась на кровати, пытаясь подняться.

Миура напал первым, стремясь нанести сильный удар «тьянтин» в сонную артерию тремя согнутыми пальцами правой руки. Гомикава отбил его удар кистями рук, Миура легко ушел от этого нападения, смещаясь вправо.

Моника с трудом села на кровати, пытаясь прийти в себя.

Гомикава, видя, что его удары легко отбиваются соперником, попытался нанести быстрый резкий удар ногой снизу, но Миура опередил его, нанеся болезненный удар по другой, опорной, ноге. Гомикава полетел на пол, кувыркнулся и снова встал на ноги.

Моника, не поднимаясь, упала на пол и поползла к чемодану, стоявшему в шкафу.

• Предыдущая
• 23/39
• Следующая