Назад в ссср: 1984 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 4

Все люди оказались подростками, лет семнадцати. Лица незнакомые, какие-то взволнованные. Таращились на меня, будто на макаку в зоопарке.

— Ну, лучше? — справа от меня, на коленях сидел какой-то лысый мужичок в возрасте, с седыми усами. — Савельев, я же вам говорил, дурно станет — выходите подышать на свежий воздух! Не играйте в героев. А вы?

— Василий Степанович, может его на улицу вывести? — предложил кто-то из толпы. — Пусть подышит.

— Отличная идея. Так, а ну ведите его наружу, а то бледный он…

Меня подхватили под руки, подняли на ноги.

— Да я и сам могу… — пробормотал я, не узнав собственного голоса. Тонкий, слабый. Такого у мужика сорока восьми лет быть не может…

Ничего непонятно. Куда делась Сирийская пустыня, тот заброшенный сарай… Где Гнездов? Ветров и остальные парни?

А что если… Я еще не умер? Скорее всего, парни устранили Гнездова, подобрали мое тело и доставили в госпиталь. Врачи поместили в медикаментозную кому, вот я и смотрю «мультики». М-да. Вот уж не думал, что все будет настолько реально. Черт, как же сильно тут краской воняет, аж до тошноты.

Двое ребят поддерживая меня за руки, медленно вели к виднеющейся впереди двери. Когда проходили мимо какой-то галереи, заметил белый бюст Ленина на постаменте. Случайно посмотрел влево и открыв рот, остановился как вкопанный. На стене был растянут традиционный красно-белый стяг:

“Честь и слава советскому учителю!”

Чего-о? Какому еще советскому учителю?!

А на противоположной стене, между внутренними дверями, аналогичный плакат, только с другим содержанием:

“К свету и знаниям, юные пролетарии!”

— Леха, ну чего ты встал? — справа меня поддерживал за руку какой-то здоровяк с простым лицом, словно обсыпанным веснушками. Парень слегка подтолкнул меня в спину. — Идем!

Я рассеянно заковылял ногами, ни черта не понимая. Кто тут это старье развесил? А главное — зачем?

Входная дверь распахнулась и я невольно зажмурился от ударившего в глаза солнечного света. Дунул свежий ветерок — запах краски почти сразу выветрился. В воздухе витал сладковатый цветочный запах.

Передо мной, куда ни глянь, открылась неожиданная картина. Настоящее буйство красок — все вокруг зеленело, на многочисленных клумбах пестрели разноцветные цветы. Стояли аккуратные здания, дома, заборчики и тротуары.

На деревьях щебетали птицы. Где-то недалеко играла музыка, но слов я не разобрал, хотя мелодия была знакомой.

Сразу за порогом начинались белые ступеньки с кусочками гранита или мрамора, а внизу дорога покрытая серым асфальтом. Возле клумбы стояла древняя тентованная машина, свежий вид которой заставил меня снова открыть рот. Я даже головой встряхнул, прогоняя наваждение.

— Это же «ГАЗ-52-03», — тихо прошептал я, опознав настоящий раритет.

Подобных машин я не видел лет тридцать. А эта еще и выглядит так, будто недавно с конвейера.

— Лешка… Лешка! — внезапно раздалось откуда-то справа. Ко мне подбежала девчонка, лет десяти, тут же засыпав меня вопросами. — Что с тобой случилось? Верка сказала, ты сознание потерял, да? А Василий Степанович тебе помощь оказывал, правда?

Я стоял и хлопал глазами, ничего не понимая.- Настя, отойди, — здоровяк в веснушках ловко отогнал от меня девчонку. — Он еще в себя не пришел, а ты с вопросами накинулась. Как думаешь, человек сознание потерял… Хорошо ему будет?

— О, ну да… Ладно, дома поговорим, — потоптавшись на месте, девчонка быстро скрылась из виду.

Самочувствие быстро приходило в норму.

Я растерянно поднял голову, осмотрелся по сторонам. По огражденной территории бродили ученики разного возраста и совместными усилиями наводили порядок. Кто-то обрезал кусты, кто-то копался в клумбах с цветами. Другие носили ведра, махали метлами, гоняя пыль по сторонам. Это что, школьный субботник?

Одежда у всех тоже странная, какая-то однотипная. Типично советская. В темно-синих, коричневых и оливковых цветах. У парней синие брюки, у некоторых шорты чуть выше колена, светлые рубашки с короткими рукавами. Даже батники были. У некоторых, что помладше, на шее красовались красные галстуки. Это что, пионеры?

Справа заметил столб. На нем увидел развевающийся на коротком флагштоке красный советский флаг. Традиционный серп и молот, который был знаком каждому.

Невольно сглотнул. Сам собой опустился на ступеньку, нагретую солнцем. Какие только мысли не лезли мне в голову.

Обратил внимание на свои ноги. Что за ерунда? Мои были поросшими волосами, толстыми. Местами покрытые шрамами от ожогов. А тут что? Худые, кожа молодая и гладкая, волос мало и они светлые. Шорты, тоже выше колен. Сверху рубашка с коротким рукавом. А обувь? Какие-то несуразные бело-синие кеды. Откуда у меня все это?

Накатил приступ страха от непонимания происходящего. Этот советский флаг, древний «ГАЗ-52», красные плакаты с советскими лозунгами… И еще эта форма, как у школьников моего детства.

Мысли крутились бешеной каруселью.

Я нервно усмехнулся. Все ясно — просто в госпитале меня обкололи обезболивающими, скорее всего на наркотической основе. Вот меня и плющит давно минувшей советской эпохой. Надо же.

Рассеянно улыбнулся — это даже любопытно.

— Во! Улыбаешься, значит уже лучше! — тот же здоровяк, глядя на меня с некоторой тревогой, тоже присел рядом. — На свежем воздухе еще бы. Ты как, Леха?

Второго сопровождающего кто-то позвал и тот рванул вниз по ступенькам.

А я сидел, потирал виски и удивлялся.

Все правильно, меня зовут Алексей. Только кто этот тип в веснушках, я понятия не имею. А вот он откуда-то меня знал, причем явно хорошо.

— Савельев! Савельев! — послышалось откуда-то сзади.

Я и ухом не повел. Я же не Савельев, Я Семенов. Семенов Алексей Сергеевич.

— Леха, блин. Ты чего? Тамара Сергеевна зовет, — сосед тряхнул меня за плечо. — Это же завуч!

— А, да? Голова раскалывается, — соврал я, снова не узнав своего голоса. Он точно не мой.

Я довольно легко поднялся на ноги, повернулся на голос.

К нам приближалась солидная дама, возрастом далеко за сорок. Одета была в белую блузку, на которую сверху был накинут пиджак коричневого цвета. Снизу такого же цвета юбка-карандаш, ниже колен. На ногах туфли с небольшим каблуком. Голову украшала непонятная прическа, а на крючковатом носу повисли очки в черной оправе. Она чем-то напоминала высохшую горгулью.

Женщина громко цокала туфлями по бетону, приближаясь к нам.

— Савельев! Трудовик сообщил мне, что вы потеряли сознание, когда красили спортзал, — произнесла она, нахмурив лицо. — Как вы себя чувствуете?

— Вроде бы нормально.

— Сходите к медсестре. Пусть она вас осмотрит!

— Да не нужно…

— Савельев! Тут я решаю, нужно вам или нет! — Тамара Сергеевна бесцеремонно перебила меня, не дав договорить. — Потом отчитаетесь. Еще мне учеников не хватало, падающих в обморок на общественном субботнике. А знаете что, Филатов, сопроводите его к медсестре. Если понадобиться, то и до дома.

Она решительно повернулась и направилась куда-то вниз по ступенькам.

— Учеников? — вырвалось у меня. Я, совершенно забыв про здоровяка, что топтался позади меня. — Каких учеников?

— В смысле каких? Это же школа. Мы десятый «Б», через три дня последний звонок. Ну! Ничего не помнишь, что ли? Да-а, беда…

— Да помню я все, — рассердился я, тут же переключившись. — Просто в голове все путается. А как твое имя?

— Совсем не смешно, — насторожился тот, посмотрев на меня с опаской. — Вот это тебе прилетело. Ты когда в обморок хлопнулся, наверное, еще и головой об пол приложился да?

— Наверное. Не помню. Так как тебя зовут-то?

Здоровяк обреченно вздохнул.

— Женька я. Все, подъем! Пошли к медсестре тебя отведу!

— Не хочу, — отмахнулся я.

— Что значит, не хочу? Тамара Сергеевна проверит же.

— Слушай, ну ее а? — я посмотрел ему в глаза, встряхнул головой. — И субботник этот.

— Ха! Я все понял, не дурак, — тот покрутил головой по сторонам, словно собака-ищейка. — Предлагаю вот что, давай-ка сбежим с субботника? Если спросят, то скажу, что медсестры мы не нашли. Я тебя домой сопровождал. Ну?