Научи меня жить (СИ) - Архипова Елена - Страница 21

– С завтрашнего дня ко мне будет приходить моя новая личная помощница. Вы ее знаете! – поспешил добавить Герберт, увидев замешательство на лице врача. – Это Владислава, она сегодня была уволена с должности санитарки. Она ведь работала здесь, у вас в отделении, а это значит, что все необходимые прививки у нее сделаны, и она здорова. А мне она нужна в качестве помощника.

– Владислава? Наша Владислава была уволена? – врач переспросила уточняя.

– Да, она так сказала.

– Очень странно, – врач протянула задумчиво, – надо разобраться.

– Поздно! Вы ее уволили, а я ее нанял. Теперь она будет работать у меня и на меня! – рассмеялся Герберт. – Ну так что? Разрешаете ей завтра пройти ко мне?

– Да, Владислава может пройти, – Герберт впервые за все время увидел на лице своего лечащего врача некое подобие улыбки.

– Отлично! Благодарю! – Герберт склонил голову в поклоне. – Более не смею Вас задерживать!

– Отдыхайте, – Ангелина кивнула и вышла из его палаты.

Врач ушла, а Герберт медленно подъехал к своему рабочему столу, открыл свой ноутбук и забил в систему поиска «Владислава Григорьевна Тарасова». Пока система искала по его запросу все, что есть во всемирной паутине на интересующую его женщину, Герберт разделся и отправился в душ.

Сегодня мытье, сидя на специальном стуле, не раздражало его. Он даже начал напевать какой-то мотив. Через несколько секунд, поняв, что поет в душе под потоками воды, рассмеялся. Настроение было отличным. Впервые за этот месяц он поел с аппетитом, оказывается, пока принимал душ, ему принесли ужин, и только потом подъехал к своему компьютеру, там уже висел значок, сообщающий о том, что поиск по его запросу завершен.

– Ну, давайте знакомиться, Владислава Григорьевна! – Герберт щелкнул мышкой, открывая файлы.

Есть женщины, с которыми мы живем. Есть женщины, ради которых мы живем. А есть Женщины, лишь оказавшись рядом с которыми, мы понимаем, что начинаем жить по-настоящему.

Такой Женщины в жизни Аркадия Ратманова так и не случилось. Сначала учеба в школе, потом в институте, если сложить все года учебы вместе, то получится 20 лет. Хирургия – это именно то, о чем он мечтал с детства. Хирург в третьем поколении. Дед, отец и он сам. Династия. Только вот на нем эта династия и закончится. Впрочем, сын у него тоже имелся, Аркадий женился на его матери не сказать, что совсем уж юным, 6 лет института имелись за плечами и даже уже почти два года интернатуры.

Аркадий был молодым врачом-интерном второго года обучения, а она была его пациенткой. Все было банально и быстро. Так же быстро Вера забеременела.

– Сумел зачать ребенка, сумей его и вырастить! Умей нести ответственность за свои безответственные поступки, – припечатал отец. – Женись! Жить будете у нас, места всем хватит. Мать и Настасья помогут твоей жене с ребенком. Тебе еще учиться. Не мне тебе, Аркадий, объяснять, сколько работают интерны, а потом и ординаторы первого и второго года!

И он работал. Вечером или рано утром приползал домой и засыпал, едва коснувшись подушки.

Молодая жена выдержала такую жизнь ровно 5 лет. День в день. Он повел ее в ресторан, отметить годовщину свадьбы, в кои-то веки у него выдался свободный вечер. А она там, в ресторане, и объявила, что уходит от него.

– Это не жизнь. Я живу не с тобой, а с твоей матерью и вашей домработницей. Тебя никогда нет дома. Ты не видишь, как растет наш сын. Зря я тогда рассказала тебе, что беременна! Вышла бы замуж за Василия и была бы счастлива. Повелась, дура, на твои профессорские корни! – выдала супруга.

Вера много говорила в тот вечер, а он слушал и понимал то, что они с ней совершенно разные и что еще более страшно, чужие друг другу люди. Можно вытащить девушку из деревни, а вот деревню из девушки – никогда. Почему он раньше этого не замечал? Впрочем, когда бы он это заметил? Вера права – он все время пропадал на работе.

Разошлись они так же быстро, как и поженились. Вера собрала вещи и ехала в родной поселок. Оказывается, там у нее был и воздыхатель, готовый принять ее даже с ребенком, он был в нее влюблен еще со школы. Аркадий понял, что совсем не знал женщину, с которой его связывали 5 лет брака.

Его сына вырастил новый муж Веры. Иван называл его отцом, зная, что тот ему неродной по крови. Аркадий не отказался от родного сына, не дал усыновить его чужому мужику.

Когда Вера сообщила, что сын после школы выбрал медицинский – Аркадий порадовался. Вот что значит родная кровь! Гены! Вот, правда, Вера забыла упомянуть, что Иван хочет стать ветеринаром.

Услышав о выборе сына, Аркадий сам приехал к нему в общежитие.

Зачем? На что надеялся? Отговорить? Соблазнить проживанием не в студенческой общаге, а в профессорской квартире, при условии, конечно, что сын поменяет свое решение?

Не соблазнил. Сын решения не поменял.

Только сам себе Аркадий смог признаться в том, что ему стыдно за выбор сына. Да, медик, да хирург. Но все равно ветеринар!

Разговора по душам у них с сыном не получилось, да и не могло получиться. Они чужие с ним люди – перед Аркадием сидел парень, до удивления похожий на него самого внешне. Вот оказалось, что и характером сын пошел в него, такой же упрямый:

– Это мой выбор, и менять я его не собираюсь. Если тебе стыдно, что у известного хирурга сын ветеринар, то это не мои проблемы. Я никогда не считал тебя своим отцом. А фамилия? Да, согласен, что она не самая распространенная, но, поверь, и у тебя может быть однофамилец!

И ведь первым встал из-за стола и ушел, поганец! Однофамилец, дери его за ногу.

Почему именно сегодня Аркадию все это вспомнилось? Он и сам не понимал.

Верная домработница Настасья теперь жила и работала у него. Родителей не стало пять лет тому назад. Они ушли с разницей в один год. Настасья всю жизнь в их семье, она пришла в их дом совсем молоденькой девочкой, да так и прожила с ними.

Настасья приготовила завтрак и ушла на рынок. Завтракал Аркадий в одиночестве, а вот кофе решил выпить в компании Герберта. За столько лет он уже и сам воспринимал его, как своего если не сына, все-таки для сына у них слишком маленькая разница в 11 лет, то как младшего брата точно.

Аркадий прошел в свой кабинет, попросил свою секретаршу сварить ему кофе и налить его сегодня в две термокружки. Была у него такая вредная привычка: пить кофе много, но обязательно горячий, а значит, выход один – пить его из такой вот кружки, сохраняющей напиток горячим. Забрав кружки с кофе, Аркадий отправился к Герберту. У него завтра серьезная операция, надо поддержать пациента, который за эти годы стал почти родным.

– Доставку кофе заказывали? – Аркадий вошел в палату к Герберту и замер.

У окна, опираясь поясницей о подоконник, стояла стройная женщина. Строгое платье, темные волосы убраны в тугой низкий узел на затылке. Не в это непонятное небрежно растрепанное нечто на макушке, что так любят молодые девушки, его студентки, а именно тугой узел и гладко зачесанные волосы. В руках у женщины был планшет, в котором она что-то читала и отмечала под руководством Герберта, сидящего за своим ноутбуком здесь же, но не рядом с ней.

– Аркадий? – удивился Герберт, развернувшись вместе со своим креслом на голос вошедшего.

– Аркадий Иванович? – а это удивление уже от женщины.

– Доброе утро! – они произнесли это уже вместе.

– Аркадий, чем обязан в столь раннее утро? Только не говори мне сейчас, что операция завтра не состоится!

Герберт хоть и развернулся к нему всем своим креслом, но остался на том же месте, где и был, он смотрел сейчас на Аркадия настороженно. А сам Аркадий смотрел сейчас на женщину и не верил своим глазам, узнав в этой красивой и стильной женщине недавнюю санитарку, которой он же сам и подписал увольнение несколько дней тому назад.

А еще говорят, что не одежда красит человека. Нет, не это он хотел сказать. Да неважно, что он хотел сказать, сейчас бы ему хоть что-нибудь сказать, а то молчит, как пацан на свидании, и смотрит на эту красивую женщину. Свидание? Да, Владу, вот такую, в платье, с идеальной прической и с легким макияжем, он бы позвал на свидание. Как же он ее сразу не увидел вот такой? Ведь ему нужна была секретарша. Он же искал толковую женщину. “Боже! Что я несу? И секретарша нужна, и на свидание бы позвал!”