Исправительная академия. Том 1 и Том 2 (СИ) - Хай Алекс - Страница 39

Мансуров недоверчиво прищурился.

— А не врешь ли ты часом, а?

— Катерина сказала, его мысли чисты, — я сам удивился, решив дать Роману второй шанс. — И у него есть шанс это доказать. Поможет — наверняка получит по минимуму. Может, вообще оправдают.

— Ну, вот и стал понятен мой интерес, — пожал плечами Роман. — Только есть еще одно. Я очень хочу, чтобы в этом подвале выжгли все до основания. Чтобы эту контору закрыли раз и навсегда. Потому что то, что я видел… И знаю, что вы тоже этого хотите. А ты, — охранник указал выключенным фонариком на меня, — выглядишь как человек, который знает, что делает.

Ну это он мне, конечно, польстил.

Я видел два варианта, и оба были рискованными и дырявыми. Первый — найти способ связаться с семьей или даже Темным Орденом, выложить им все и схорониться где-нибудь на острове, дожидаясь подмоги и сражаясь с войсками администрации. Так себе план.

Но второй был еще хуже — я всерьез подумывал пойти напролом и проверить на прочность все эти хваленые магические защиты.

Даже не знаю, какой из вариантов казался мне более безумным…

Но сперва — сбросить балласт. В смысле привести Катерину в чувство, припрятать где-нибудь Мансурова, чтобы не отсвечивал. И затем найти Софию. Сейчас «честный коп» мне бы очень помог.

— Идем, — велел я. — Нужно торопиться. Рома, ты же знаешь, где прожекторы. Можно пройти в тени?

— Постараемся. Благо Лазарет в отдельном флигеле, будет чуть проще.

Мы вышли — первым шел охранник, за ним я. Нашей ведьмой на плече, замыкал Мансуров. Паренек, несмотря на трусоватый нрав, держался молодцом. Не ныл, четко следовал инструкциям и обладал феноменальной способностью передвигаться бесшумно. Сдать бы его туда, где разведчиков готовят — может и вышел бы из него толк.

Роман скользнул вдоль заброшенного здания, из которого мы выбрались, и, двигаясь по стеночке, остановился у угла. Жестом указал нам на отдельно стоящий сарай, тоже заброшенный.

— Там еще один вход вниз.

Я глядел на холм, на котором возвышалось главное здание. Здоровенные же они прокопали тоннели, чтобы спрятать свою секретную лабораторию! Эту бы энергию да в мирное русло…

Прожекторы освещали в основном южную часть острова, а северная — которую увеличивали насыпями камня и песка, была захламлена строительными материалами. Света там было меньше, а вот тени — куда больше.

— Пойдем в обход, с севера, — шепнул Рома. — Дольше, но безопаснее. Главное — не нарваться на патруль.

И лишь когда мы отошли на достаточное расстояние, я, кажется, понял, что имел в виду брат, когда говорил о защитах. Остров был словно окружен несколькими слоями стихийной защиты. Светлые белые ночи позволяли немного разглядеть это чудо магической мысли.

На самом острове дул легкий ветерок. Все казалось безмятежным. Но в пятидесяти метрах от берега вокруг всего острова висела настоящая стена бури. Я отчетливо видел, как легкая рябь воды у берега превращалась в штормовые волны высотой в несколько метров. Словно в фотошопе соединили две картинки. Выглядело чудно и страшно. Высокие волны, беспощадный ветер, острые камни… Ни одна лодка не пройдет, а человек и вовсе сгинет. Даже чайки, попавшие в эту область, летали вперед хвостами.

Да, Хруст, ночка перестает быть томной…

— Шевелись! — подгонял меня охранник.

Мелкими и осторожными перебежками мы пересекли рабочую область, на которой днем проводили трудотерапию для охреневших аристократов. Жаль, что я не успел своими глазами увидеть, как вчерашние изнеженные мальчики и девочки бодро махали лопатами и таскали камни. Затея-то интересная. Труд, как известно, сделал из обезьяны человека.

Оказавшись в небольшом сосновом лесочке, мы перевели дух. Отсюда уже просматривались окна флигеля Лазарета. В нескольких горел свет — значит, кто-то был на дежурстве. Главное — поймать именно Тимофея Викторовича. Черт, я так и не узнал его фамилии. Они все здесь их не называли.

Мы подобрались ближе. Я оставил Катерину с Мансуровым, а сам пошел заглядывать в окна вместе с Романом. Одно — палата, какая-то спящая девчонка с перебинтованной ногой. Ночное освещение. Второе — видимо, комната отдыха персонала. Медсестра привалилась к стене и задремала прямо в кресле. Третье…

— Он! — я указал на склонившегося над кучей бумажек мужчину. Тимофей Викторович не глядя отхлебнул из большой и явно давно немытой кружки.

Роман кивнул и развернулся, следя, за тылами.

Я осторожно постучал в окошко. Видимо, слишком тихо, потому как лекарь даже не обернулся. Пришлось забарабанить громче, молясь, чтобы медсестра в соседнем помещении не проснулась.

Тимофей Викторович вздрогнул, оторвался от записей и поднял голову на звук. Я жестом попросил его открыть окно. Лекарь вскочил — одновременно напуганный и возбужденный — и подошел к стеклу. Коротко скрипнула деревянная рама.

— Оболен… — он проглотил слова, ошарашенно уставившись на охранника. — Что все это значит?

— Он со мной. Помогает. У нас проблемы.

— Я в курсе, — профессиональный взгляд врача тут же скользнул по моему телу и уставился на рану на бедре. — И это — тоже проблема.

— Со мной Давыдова. Ей плохо. Нужна помощь. Кажется, у нее отравление препаратами, которыми ее накачивали.

Лекарь оглянулся по сторонам и покачал головой.

— Владимир, я не…

— Все вы можете! — шикнул на него я. — Мы вырвались. За нами кровавый след. Там с ними делают такое… И со мной тоже делали. Об этом должны узнать! Помогите.

Он молчал, явно взвешивая риски и бенефиции. Может просто боялся за свою жизнь, может переживал за больных. Трудно сказать. Ведь настоящий врач, как мне всегда казалось, до конца себе не принадлежит.

— Вы клятву давали, — давил на самое больное я. — Черт со мной, Кате нужна помощь… Нужно ее спрятать ненадолго.

Тимофей Викторович закрыл глаза, устало вздохнул и сжал кулаки в бессильной ярости. А затем направился к двери своего небольшого кабинетика. У меня упало сердце. Да как он мог? Сейчас, после всего этого…

Но лекарь лишь запер дверь на два замка и засов, затем вернулся к нам и осторожно распахнул окно.

— Я не смогу выйти из флигеля незамеченным, но здесь получится помочь. Затаскивайте девушку в окно, — шепнул он. — И забирайтесь сами, Владимир. Если рану не обработать, заживать будет плохо даже на вашей шкуре.

Оставив Романа караулить, я бросился за Катериной и Мансуровым. Лекарь удивленно приподнял брови, увидев еще одного гостя, но от комментариев воздержался. Быстро осмотрев Катерину, он кивнул.

— Нужна детоксикация. В нее действительно закачали слишком много. Организм вообще перестал сопротивляться.

— Вы ее вытащите?

— Да, — сухо кивнул врач. — Но было бы проще, знай я, что за препарат…

Мансуров улыбнулся.

— Погодите, я видел… Только название такое сложное. Трифлу… Трафлу…

— Трифлуперидол? — подсказал лекарь.

— Да! Точно.

Тимофей Викторовия помрачнел и кивнул своим мыслям.

— Боюсь, это будет не очень просто. Придется применить комплекс из классической медицины и моих способностей. Кладите девушку на кушетку. И, Оболенский… Можно вас на мгновение?

Я помог разместить совсем бледную Катерину на узенькой кушеточке, что, очевидно, служила местом краткого отдыха и самому лекарю в период дежурства.

— Нужно как-то помочь? — спросил я, подойдя к нему.

— Не уверен, что у вас получится. Хотя, если честно, сейчас от этого многое зависит, — врач понизил голос. — Софии нет уже три дня. Она исчезла в тот же день, когда увели вас. И я боюсь, что с ней могли что-то сделать.

Значит, меня держали в подвале целых три дня?

Странно. Для меня время слилось в единый поток. Почему-то ощущалось, что я провел под пытками Драганы одновременно целую вечность и один миг.

Я внимательно уставился на врача.

— Есть предположения, где может быть София?

Он лишь неуверенно пожал плечами.