В Изгнании (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 28

Сама Айнэ так, разумеется, не думала, но тут банальная математика. Один ребенок не чаще раза в пять лет, да и то только по разрешению Владыки. Высокая смертность — это при жизни в 100-120 оборотов планеты вокруг светила, лет, по-нашему, земному! Срок же фертильности с 15 до 30 лет. Вот и выходит, что одна джаргарка максимум даст троих детей за всю жизнь, и то не факт: после войны дети стали чрезвычайно восприимчивы к болезням, а их защита — то самое поле — с каждым поколением сокращалась.

А теперь вспоминаем об ушедших магах. Они, не воюя с окружающим миром и другими соплеменниками, спокойно живут свой век, плодятся и обучают последующие поколения магов. Если, конечно, еще живы… Хотя о чем это я?! Граддары стали появляться повсеместно, раздавая кристаллы и заодно "раскрывая" потенциал джаргаров. Так что возвращение магов не за горами, зря они, что ли, решили напомнить о себе?

Время взаперти шло, запасы подходили к концу, а температура снаружи медленно опускалась. Все еще держа Айнэ под присмотром, я запирал ее в медблоке, чтобы самому поспать в главном зале. А потом снова нес ей тюбик рациона. Затем мы говорили до самого вечера, прерываясь лишь на обед в виде все тех же рационов. И резкое сокращение продуктов меня уже понемногу тревожило.

Дни тянулись. Время шло, я все больше осваивал язык джаргаров, постепенно переходя исключительно на него.

На исходе первой недели я показал Айнэ, что произошло снаружи, и джаргарка сразу пояснила, что случилось. Ее отряд наткнулся на черных, жителей враждебного города, по словам Айнэ те как раз решили нанести визит вежливости после атаки алых. Командир, чью башку я тогда показал однорукой, оказался мятежником, чей бунт провалился, и сместить Владыку не удалось. Владетель города выгнал воинов, примкнувших к Грамору, главе подразделения. Так как подобное изгнание равнозначно смерти, никто и не думал, что те выживут. Но отряд не только ослабил собственный город мятежом, но и натравил черных на Мисху, город Айнэ. И если сперва черные выставили претензии на словах, потом и сами предприняли несколько карательных вылазок.

Останавливать одну из них и отправились Айнэ. Бой случился неподалеку от меня, на месте того самого злополучного бункера. Проиграв, джаргарка отступила, а победители, похоже, действительно ударили кувалдой по боеголовке — всякое случалось со времен войны, и пригодные заряды иногда еще попадались на старых складах, хотя большинство давно пришло в негодность, разумеется, и спокойно подлежало разборке.

Социально же местные делились на несколько классов. Радж, самая нижняя каста, необразованные рабочие. Даг, воины, отвечающие за безопасность города и совершающие вылазки — этих уже учили на совесть, в том числе истории. И последняя каста — владыки, правители, их советники и семьи, Зар. Перейти из касты можно лишь уплатив зарам сумму в кристаллах, для большинства неподъемную, но все же реальную.

Быт же у кошачьих не слишком отличался от земного. Разве что понятия брака отсутствовало. Джаргар мог брать любую, если кристаллов хватит. Имея очень ограниченный срок, ценность рождения ребенка, наследующего твою касту, взвинтилась до небес. Один воин, к примеру, мог за год работы так и не скопить кристаллов на оплодотворение самки. Исключением была договоренность между семьями равных каст. И Айнэ в этом плане повезло, так что я без всякого внутреннего сопротивления позволил ей распоряжаться останками бывшего жениха. Удивился лишь, что она воспользовалась разрешением, употребив его в пищу.

После войны религия пала, и всплыли первобытные верования. Джаргары хоронили кости, и то если те оставались после того, как вся семья поест.

Впрочем, все на благо выживания вида. Я вот тоже джаргаров ем, чтобы не голодать. Но произошедшее наложило свой отпечаток на наше дальнейшее общение. За разговорами совершенно забыл, насколько одичали джаргары, но стоило чуть глубже копнуть, тут же всплывала звериная натура.

Наконец, помощник сообщил, что можно выйти на поверхность. Прихватив дробовик, я практически насильно заставил Айнэ влезть в броню.

Ворота гаража открылись с трудом, и мой вездеход рванул на выжженную пустошь.

Ехать рядом с потенциально враждебным пленником может показаться глупостью. Да я и сам, честно говоря, так считал, но оставлять Айнэ на обесточенной базе еще хуже. Дать ей возможность полностью восстановить энергетическое поле, по-моему, слишком опасно — этим самым полем Сатэр, внезапно открывший в себе способности граддара, чуть не подорвал меня на куски. У меня не так много возможностей после стены огня, но я справился, и теперь шлем джаргарки имел маленький заряд, дистанционно активирующийся с моего экзоскелета. Убить не убьет, но контузия пленнице будет обеспечена, а у меня появится время прикончить ее, если попытается сбежать. Может, именно поэтому джаргарка и не горела желанием надевать доспехи.

Вездеход бодро следовал по спекшейся земле, поднимая мелкую пыль. Почерневший и растрескавшийся грунт лопался под колесами, местами еще курились дымки от тлеющей почвы. Но как бы ни пострадали джунгли, а впереди все равно проступала темная линия уцелевших деревьев.

Джаргарка сидела молча, уставившись в темнеющие впереди заросли. За все время пути даже не пошевелилась на особо крупной яме, некогда бывшей ручьем. Заряд батарей в машине медленно истаивал. Пришлось остановиться и, выбравшись наружу, снять броню с крыши, обнажая плиты солнечных батарей. Не ахти какой, конечно, но другого способа восполнить запасы пока что нет. Пока мы ездим, строитель займется возведением новых панелей на поверхности скалы. Самому дрону на зарядку хватит, а там уже мы вернемся с небольшим запасом.

Продолжив движение, держал курс на бункер. Если он в эпицентре взрыва, нужно проверить, остались ли еще обломки драджаров, без них восстанавливать энергопитание будет сложно — материала ведь не стало больше.

Небо затянули угольно-черные тучи. Ливень обрушился на вездеход, резко и жестко. Под колесами тут же потекли грязные ручьи. Сбавив ход, включил фары, но это не особо помогло — стена воды отрезала нас от мира в десятке метров. Заглушив двигатель, откинулся на спинку кресла.

— Надо переждать, — прервала молчание Айнэ, указывая уцелевшей рукой в сторону джунглей. — Опасно.

Что там может быть опасного спросить я не успел. Ответ появился из-за стены ливня сам.

— Стой, — предупредила Айнэ, не дав мне взяться за дробовик.

Жуткая тварь, похожая на слепого гигантского тритона, выдвинулась из непроглядной темени и, медленно раскрыв круглую пасть, вывалила широкий язык. Длиной тот доходил едва ли не до метра. Внушительные челюсти с окровавленными жевательными пластинами нервно подрагивали.

Ощупывая когтистыми лапами воздух, монстр сделал шаг вперед и, изогнувшись, встал на массивные задние ноги. Язык выстрелил к машине, влажно ударился об приваренный вместо бампера путеочиститель. Издав невнятный хрип, существо подобралось и, зарычав уже громче, придвинулось ближе.

Здесь мои нервы не выдержали. Выхватив оружие, вытащил ствол наружу и зажал спуск. Усиленная экзоскелетом рука удержала дергающуюся винтовку, во все стороны брызнула темная слизь: несколько попаданий раскроили башку чудовища. Хищник дернулся, прикрыл тонкой передней лапой голову, но дробь разорвала и ее. Рептилия впала в ярость. Презрев боль, бросилась вперед, протаранив своей тушей вездеход.

Машину потащило по размокшей грязи, заскрипел сминаемый металл, но еще пара выстрелов сделала свое дело. Тварь в последний раз рыкнула и сползла под колеса, оставив на вездеходе жирное черное пятно крови, практически тут же смытое ливнем.

— Кто это? — спросил я, перезаряжая дробовик и внутренне готовясь к появлению нового урода.

— Не знаю, — мотнула головой собеседница. — Мы никогда не встречали их.

Отлично, еще один мутант, о котором никто ничего не знает. И нахрена мне, спрашивается, язык, если даже образованная воительница не знает местной фауны?!