Сказъ про царевича Симеона и наследие предков (СИ) - "Kancstc" - Страница 25

— И какие доказательства вас устроят? — снова взял слово "Аналитик", правда перед этим он послал что-то "Учёному".

— Я так понимаю, артефакты должны подчиняться своему настоящему хозяину. Пусть он придёт и покажет свои возможности.

— А этот ваш самозванец, он что-то продемонстрировал?

— Кое-что… — загадочно ответил Великий Мастер, выпуская в верхний слой сознания спешно выдуманный образ человека, выпускающего сотканную из света стрелу из Лука Индры. Этот артефакт невесть какими путями оказался в Канаде и хранился у тамошних братьев.

Между незваными визитёрами вновь возник очень быстрый обмен и "Аналитик" сказал:

— Мы передадим ваши слова государю. А вы пока не спешите присягать этому самозванцу.

И оба пропали.

-----------------------------------------------------------

1 Мабон– языческий праздник Осеннего Равноденствия в кельтской традиции.

2 дубовый сюртук — гроб, однако.

Глава 12. Большой переполох

Сентябрь для Семёна получился очень напряжённым и продуктивным, хотя внешне это было и не заметно. Он учился. Учился обращаться с доставшимся ему царским перстнем, который оказался не просто атрибутом, но и многофункциональным магическим устройством, обеспечивающим, в том числе, и полный доступ к контурам управления всего того, что завезли на Землю в глубокой древности. Приходилось быть очень осторожным, потому что этим колечком можно было устроить… много чего можно было устроить. Как сугубо локального (безбашенная Славяна пару раз умудрилась устроить небольшой пожар), так и очень даже глобального. В результате Семён очень быстро наработал такой самоконтроль, которому могли бы позавидовать и потомственные самураи.

Изучал он и древний имперский язык. Здесь произошёл настоящий прорыв, возможно папино колечко помогло. Оказалось, что эти иероглифы невозможно читать обычным способом, над ними нужно медитировать и ловить появляющиеся образы. Соответственно, и в написании их тоже не было какого-либо канона, создавать эти надписи мог только человек, причём человек владеющий магическим даром, используя что-то типа техники автоматического письма[1]. Главная проблема тут была в том, что реалии той древней империи были ну очень далеки от жизни сегодняшней земной цивилизации. Сознание и подсознание пытались приспособить поступающую информацию к тому, что им известно, интерпретировать всё это в образах и терминах современности, что, откровенно говоря, далеко не всегда было возможно, и в результате порождали совершенно фантасмагоричные иллюзии. Но дело потихонечку шло, поступающую информацию получалось более-менее интерпретировать и упорядочивать и то , что Семён узнавал о жизни той, почившей в глубокой древности цивилизации ему категорически не нравилось.

Ещё одну головную боль устроил ему Юсуфов: взялся учить оперативной работе. Причём экспресс-методом практического погружения в тему. В результате Семён через день таскался по Москве в компании своего дядьки, разбирал вместе с ним различные сценки и ситуации, встречные места, на предмет пригодности для разного рода конспиративных операций. Басов разок побывал на таком занятии, глубокомысленно хмыкнул и нагрузил Юсуфова курсами повышения квалификации для прочего оперативного и научного состава.

А ещё Семён понял, что семейная жизнь ему в целом нравится. Он даже не мог толком сказать: Чем? Вроде и раньше они со Славяной хорошо друг друга понимали, а вот как легализовали отношения и она переехала к Семёну, что-то изменилось. Неуловимо так, но явно в лучшую сторону. Вот и сегодня парковался возле дома он с явным предвкушением: сегодня день Осеннего Равноденствия и Славя намекнула, что по этому поводу будет праздничный ужин… Хотя… У неё разве бывает не праздничный? Мама вон уже ворчит, что если она продолжит так готовить, то скоро раскормит мужа до свинского состояния. Но не раскормит. Папа вот шутит, что у Славяны в голове стоит калькулятор калорий. Но, похоже, не только калорий, а вообще всего: и белков, и витаминов… Несмотря на обильное питание, Семён за последний месяц подтянулся, окреп, стал намного выносливее. Впрочем, как и все члены семьи. И как это у неё получается? Одно слово — ведьма!

С этими весёлыми мыслями Семён припарковался у дома, вылез из машины и уже подходил к двери подъезда, как со стоящей тут же рядом скамейки ему навстречу поднялся мужчина ничем не приметной внешности.

— Простите, государь, могу ли я просить вас о встрече?

"Вот это подстава!", — подумал Семён. И тут же у него в сознании что-то щёлкнуло и… он потом так и не смог понять, что на него нашло. Наверное сказались уроки Юсуфова и те магические тренировки, на которых Яга заставляла его до автоматизма заучивать боевые приёмы. Всего три: одну универсальную защиту, защиту сознания и один атакующий. Но так, чтобы применить не думая. Вот и сейчас он мгновенно провалился в пустоту и спокойствие истинного Дзен, выставил перед собой тот самый универсальный, но, за счёт универсальности — относительно слабый щит и, оставаясь внешне спокойным, спросил:

— Прежде всего, кто вы такой и откуда обо мне знаете?

— Я — отец Онуфрий, представляю нашу Церковь, — ответил собеседник и от Семёна не укрылась небольшая заминка перед фразой: "…представляю церковь", в то время, как представление: "отец Онуфрий", он произнёс уверенно. Похоже, он и в самом деле поп, а вот насчёт того, кого он представляет и представляет ли вообще, у самого преподобного есть некоторые сомнения. Но, в то же время, именно сомнения, самозванцем он не был.

— И что надо от меня Церкви? И, главное, как вы меня нашли?

— Найти было просто. Слухи об инциденте между ФСБ и ФСО[2] разошлись достаточно широко, а дальше дело техники. Вы переехали, но не поменяли свои паспортные данные, а среди сотрудников вашей прежней управляющей компании есть несколько искренне верующих людей…

— И каждый из них ваш агент, — закончил мысль собеседника Семён. — С этим ясно. Что хочет от меня церковь?

Вот тут священник замялся:

— Понимаете… я связан некоторыми обязательствами. С вами хочет поговорить мой коллега из сестринской церкви и мы договорились, не вести с вами переговоры за спиной друг друга.

— Иезуит? — предположил Семён очевидное.

— Он служит в Конгрегации доктрины веры.

И опять же, не "представляет", а "служит в". Из этого получалась довольно странная догадка, которую Семён и озвучил, с ехидной улыбкой:

— Святый отче! Неужто вы со своим коллегой задумали удариться в ересь?

Подтверждая догадку, отец Онуфрий тяжело вздохнул и отвёл глаза:

— У нас с коллегой есть определённые сомнения, поэтому мы и хотим…

Пришло время принимать решение, поэтому дослушивать Семён не стал:

— Хорошо! Встречаемся завтра в два… — сказал он и назвал одну из шашлычных на ВДНХ. Одну из тех, что он, под руководством Юсуфова, обследовал на предмет возможного места для конспиративной встречи. — Надеюсь ваш коллега сможет там быть?

— Да, но я хотел предложить…

— Вы испрашиваете аудиенцию? — эту фразу Семён сопроводил кривоватой улыбкой, намекая, что в каждой шутке есть доля… шутки.

Священник воспринял этот ответ на удивление серьёзно, даже слегка подавился:

— А… Э… Да, конечно.

— В таком случае, до завтра, — сказал Семён с коротким кивком и сделал шаг в сторону, давая своему собеседнику пройти.

— Всего доброго… — слегка запинаясь ответил отец Онуфрий и удалился.

Семён же твёрдым и уверенным шагом вошёл в подъезд и уже там привалился к стене, прикрыв глаза.

— С вами всё в порядке? — озабоченно спросила консьержка.

— Всё хорошо, — хрипло ответил он, доставая мобильник.

* * *

Славяна закончила сервировку стола, достала пыльную бутылку вина, что сегодня пригодится очень кстати. Конечно, не то же самое, что подарок прабабушки, который они выпили на свадьбе, но массандровский портвейн полувековой выдержки тоже хорош! И в этот момент тренькнул телефон.