Месть мажора (СИ) - Фарди Кира - Страница 11

Он зачеркивает сумму и рисует другую, в два раза меньше. Я радостно киваю.

Несколько дней пролетают незаметно. Они заполнены приятными хлопотами, встречами с Матвеем и бесконечными планами на будущую жизнь. Иногда мне кажется, что жених излишне нервничает. Он стал каким-то дерганым, постоянно оглядывается, больше пропадает в больнице, чем дома.

– Вот! Твой Матюша – истинный мужик! – делает вывод Сонька, когда я встречаюсь на девичнике с подружками. – Сделал предложение, а теперь уже пожалел.

– И ничего он не жалел, – обижаюсь на нее я. – Волнуется, он еще с родителями не поговорил.

Да, это была вполне объяснимая причина, хотя и обидная: таяло впечатление от красивого предложения.

Наконец Матвей созрел.

– Сегодня ужинаем у моих, – заявил он по телефону. – Будь готова.

Радостное возбуждение от встречи с родителями жениха переполняет меня весь день. Свадьба, еще недавно казавшаяся такой далекой, вдруг приобретает реальные очертания. Тайком от мамы я разглядываю белые платья в каталогах, прикидываю их стоимость, звоню в салоны и агентства, занимающиеся подготовкой торжества.

После школы еду за машиной, которую сегодня должна забрать из ремонта.

Мерседес выглядел как новенький. Я расплатилась с мастером, ласково провела по гладкому боку, про себя поблагодарила старого коняку за спасение на дороге и поехала за Матвеем. Он одобрительно крякнул, увидев машину, и схватил меня в охапку.

– Ты кому так обрадовался: мне или машине? – подозрительно смотрю на жениха, ожидая подвоха.

Только что он стоял с хмурым лицом, словно обижался на что-то, и вдруг такое оживление.

– Конечно, тебе, любимая! – смеется Матвей и садится за руль.

– Ну, ладно, прощаю, – подставляю губы для поцелуя.

– Я же сказал, что сам поменяю стекло и фару, – упрекает меня Матвей.

– Хотела сделать тебе приятное!

Визит к родителям проходит без сюрпризов. Алевтина Николаевна, как всегда, сидит с недовольным лицом и старательно игнорирует меня, Григорий Степанович, отец Матвея, вежлив и приветлив. С ним у нас полная гармония и взаимопонимание.

– Все же захомутала моего сына, – шипит мать, когда я в кухне мою посуду после ужина. – Ну, ты и прилипчивая девка!

– Алевтина Николаевна, клянусь, я буду любить вашего Матюшу всем сердцем, – я чмокаю ее в щеку. – И внука вам рожу, может, и не одного.

– Ты беременная? – в голосе будущей свекрови слышится ужас.

Беднягу даже передергивает от отвращения, но мне все равно: мы уже решили с Матвеем: не будем жить с родителями, не станем обращаться к ним за помощью. Снимем квартиру, постараемся сами встать на ноги.

– Мой Матюша так много учился, – начинает старую песню Алевтина Николаева, – работу хорошую получил, а тут ты на дороге.

– Я очень за него рада, мама, – говорю и наблюдаю за реакцией. Свекровь столбенеет от моей наглости. – Но я тоже не на помойке родилась. Окончила институт, работаю в школе.

Старательно тру тарелки, а в голове крутится: «Не заводись! Держи себя в руках. С этой женщиной придется подружиться».

– Ему карьеру нужно строить, а не жениться. Правду говорят, ночная кукушка дневную перекукует.

– Я обязательно его поддержу, всеми силами.

Бросаю быстрый взгляд на вход, хотя бы Матвей пришел. И проведение словно слышит мою просьбу: в кухню заглядывает отец Матвея.

– Аля, ну, что ты пристала к девочке? Оставь молодых в покое, за них жизнь не проживешь.

– Но… как же…

– О такой невестке, как Ариша, только мечтать. Заботливая, вежливая, старательная, профессия достойная. Не девушка, а чистое золото.

– Скажете тоже! – заливаюсь краской я.

– Много ты понимаешь в невестках! – сердится Алевтина Николаевна. – Может, она тебе как мужику нравится?

– Вот дура баба! Ариша, не слушай мать! – он подмигивает мне и машет рукой. – Неси чай, торт пробовать будем.

Такие разговоры у нас случались часто, я уже привыкла к ним, не так остро реагировала, как раньше, но все равно неприятный осадок где-то в глубине души остался.

– Опять мать села на любимого конька, – сзади подходит Матвей, забирает из рук тарелку и поворачивает меня лицом. – Ты не обиделась?

– Нет, что ты! Не понимаю только, почему она на меня так взъелась?

– А, забей! Она слишком сильно любит меня. Я от этой гиперопеки уже свихнусь скоро. Иногда жалею, что нет братьев и сестер. Готов хоть сегодня сбежать из дома.

– Ни в коем случае! – шутливо пугаюсь я. – Не хочу отвечать еще и за твой побег.

– Завтра подаем заявление в загс. Ты согласна?

Еще бы! Даже и спрашивать не надо. Я никого рядом с собой представить не могу. С тех пор, как мы вместе, мужчины перестали для меня существовать как вид.

Матвей сел за руль и отвез меня домой. Мы долго прощались: сначала на крыльце, потом в подъезде, в лифте, у двери квартиры, но никак не могли расстаться.

– Я переночую у тебя, – шепчет любимый.

Матвей быстрыми поцелуями ласкает мою шею, спускается ниже, расстегивает пуговички на лифе платья, подхватывает за бедра.

– Спятил? Ты что делаешь? – легонько шлепаю его по рукам. – Соседи увидят.

– А мне плевать, – его дыхание становится частым и шумным. – Хочу тебя, Аришка.

Жених толкает меня к подоконнику, одним движением сажает на него, раздвигает бедра и поднимает юбку. Сам расстегивает ремень.

Но я желания не чувствую, наоборот, от напряжения и тревоги покрываюсь потом. Не на шутку пугаюсь: напротив вижу дверь в соседнюю квартиру, где живет баба Галя, первая сплетница подъезда. Уже назавтра о моем недостойном поведении будет судачить весь двор. Слухи дойдут и до мамы. А если у нее случится новый приступ?

– Нет, Матвей! Нет!

Получается громко. Одергиваю юбку и спрыгиваю на пол.

– Ну, Ариша! – канючит он. – Так нечестно. Завела меня, а теперь сбегаешь.

– Завтра тебе рано на смену. Иди уже!

– Ну, Ариша.

– Скоро мы будем всегда рядом. Иди!

Вызываю Матвею такси и насильно выталкиваю из подъезда. Провожаю его глазами, полными слез. Сердце переполняет любовь и нежность.

«Скоро, совсем скоро нам не придется расставаться. Нужно потерпеть несколько недель», – с этой мыслью и засыпаю. Утром долго нежусь в постели. Сегодня никуда торопиться не надо. Так хорошо!

«А если проехаться с мамой по салонам?» – внезапно появляется мысль. Она давно не выезжала из родного района, не была в торговых центрах. Дом, гастроном на углу, детский садик в соседнем дворе, где она работает воспитателем, – вот и все развлечение. У нее сегодня выходной, как раз вовремя.

– Мамочка, собирайся, – тормошу ее. – Мы устроим с тобой девичник.

– Арина, может, не надо сейчас деньги тратить? – не соглашается она.

– Надо, еще как надо! Я отпускные получила, а на свадьбу Матвей откладывал.

Мы наряжаемся и выходим во двор. Мерседес ждет нас у подъезда, но возле него крутятся двое мужчин. Один, высокий, худощавый парень лет тридцати, сидит возле фары и что-то прикладывает к ней. Второй, низкорослый пухляш, стоит рядом.

– Что вы делаете? – кричу. – Я полицию вызову!

– Мы и есть полиция, милая леди, – говорит пухляш и протягивает удостоверение. – Это ваш автомобиль?

Неприятное чувство тревоги рождается в груди, начинает расти и шириться, и скоро перекрывает дыхание.

– Да, мой, – хрипло выдавливаю из себя.

– Пройдемте с нами…

Даже бурный секс не изменил решение Лерки. Она наотрез отказалась принять мое предложение.

– Эрик, я не верю, что твой отец согласился на наш брак, – упрямо твердит она.

– Какая разница? Мы любим друг друга, остальное ерунда.

– Хорошо. Мы поженимся, а что дальше? Будем жить на съемной квартире, считать копейки? С милым рай в шалаше только в сказках бывает. Неустроенный быт мгновенно уничтожит самые искренние чувства.

– Лерусь, не нагнетай! – пытаюсь перевести все в шутку. – Не попробуешь, не узнаешь. И потом, у меня есть деньги, на десять жизней хватит.